Признак высшего ведьмовства
Шрифт:
Шарлотта никогда не забудет того рождественского вечера! Тетя Бригитта – всемогущая, богатая, добрая – заказала праздничный ужин в самом дорогом ресторане Эссена. Ужин был поистине королевский, мало того, тетя разрешила своей гениальной племяннице выпить полбокала коллекционного шампанского… А потом, когда они вернулись из ресторана домой, тетя сказала:
– Моя дорогая девочка, у меня есть для тебя подарок. Надеюсь, тебе понравится.
Шарлотта улыбнулась:
– Милая тетя, я тоже приготовила для вас подарок…
– Дитя мое, ты – лучший подарок для меня. Каждый день я благословляю
Тетя и племянница рассмеялись. Шарлотта шутливо погрозила тете пальчиком:
– Чур, я первая дарю подарок, тетя!
Она буквально взлетела по лестнице наверх, в свою комнату, и взяла в руки заранее подготовленную коробку в подарочной упаковке и с большим блестящим бантом. Когда она спустилась вниз, в парадную гостиную, тетя ждала ее у сверкающей огнями елки и таинственно улыбалась.
– Вот, тетя! – радостно воскликнула Шарлотта и протянула тете коробку. – С Рождеством!
– Ах, детка, как это мило с твоей стороны… Но погоди минутку, я ведь тоже должна вручить тебе подарок. А потом вместе развернем наши подарки и посмотрим, да?
– Да! – просияла глазами Шарлотта. Несмотря на свои успехи в высшей математике и теоретической механике, она все-таки была ребенком и радовалась подаркам, как и положено ребенку.
Тетя подошла к журнальному столику и взяла с него нечто большое, прямоугольное, завернутое в атласно блестящую кремовую бумагу и перевитое серебряной лентой с надписью: «С Рождеством! » Протянула подарок девочке:
– С праздником тебя, милая. Осторожно – это тяжелое!
А затем наступил черед разворачивать подарки и наполнять гостиную радостным смехом и восклицаниями:
– Шарлотта, дорогое мое дитя! Неужели это то, о чем я так долго мечтала?!
– Да, тетя, это саженцы роз для твоего розария. Тот самый новый элитный сорт – Королева Альп.
– Но как тебе удалось?! Этот сорт вывел герр Щпеймахер и совершенно не желал им делиться с другими коллекционерами роз. Как тебе удалось задобрить этого короля роз?!
Шарлотта засмеялась счастливым смехом человека, для которого в жизни не существует ничего невозможного.
– Я за месяц до Рождества позвонила герру Шпей-махеру и предложила ему партию в шахматы. Тетя, ты же знаешь, что герр Шпеймахер обожает шахматы не меньше, чем розы. В случае моего выигрыша он поклялся подарить мне саженцы Королевы.
– И ты выиграла?!
– Легко. Мат в три хода!
– О, мое дорогое гениальное дитя! Твой подарок поистине королевский. Мой гораздо скромнее…
– Не верю! Я сейчас посмотрю!
Шарлотта с каким-то замиранием сердца развязывает бант, разворачивает бумагу. Внутри еще слой бумаги, прозрачной и легкой точно калька. Долой и ее!
– Ах, – говорит Шарлотта. И отступает от своего подарка с выражением того благоговения, с каким библейские патриархи отступали от являвшихся им ангелов. – Какой прекрасный портрет, – шепчет девочка.
С портрета на нее смотрит женщина, чье имя стало Для Шарлотты Шпайер символом науки и гениальной Дерзновенности.
«Der Professor der Mathematik Sofia Kowalewskaja».
– Я заказала написать этот портрет очень хорошему живописцу, –
для чего-то говорит тетя.– Я вижу, – шепчет девочка. – Она… так прекрасна. Как будто живая и сейчас заговорит со мной.
Шарлотта бросается к тетке на шею:
– Я вам так благодарна, милая тетя! Можно этот портрет прямо сейчас повесить в моей комнате?
– Значит, тебе понравился мой подарок?
– У меня нет слов, чтобы выразить, как он прекрасен! Так можно повесить портрет прямо сейчас? Я могу сама…
– Что за феминистические замашки, детка?! Женщина может все, но некоторые вещи лучше позволять делать мужчинам…
– Ха-ха-ха! – смеется Шарлотта, впрочем не поняв тонкости шутки тети Бригитты.
– Я позвоню в садовый домик нашему Отто, – говорит тетя, – он немедленно придет и сделает все, что ты пожелаешь. А мы подарим за это Отто бутылку бургундского. Все-таки Рождество!
Меланхоличный и немного нетрезвый Отто, исполняющий в доме тети Бригитты роль слесаря, уборщика садовых дорожек и вообще человека на все руки, явился по первому зову. Поздравил тетю и племянницу с праздником, спросил, что угодно.
– Нужно повесить этот портрет в моей комнате, – сказала Шарлотта. – Прямо сейчас. Отто, пожалуйста…
– Будет сделано, фройляйн.
… Когда портрет Софьи Ковалевской воцарился в комнате Шарлотты, девочке показалось, что от лица этой мудрой и прекрасной женщины исходит неземное сияние. Девочка стояла посреди комнаты, не в силах отвести взгляда от портрета, хотя снизу ее звала тетя Бригитта – пить чай со сдобой.
– Простите, фрау Ковалевская, – тихо сказала маленькая Шарлотта женщине на портрете. – Мне нужно идти, тетя зовет. Но я вернусь.
Шарлотта шагнула к двери, и тут ей показалось…
Хотя, возможно, это был отсвет уличной иллюминации, украшавшей дом…
Шарлотте показалось, что женщина на портрете едва заметно кивнула ей.
Девочка тогда послушно пила чай с тетей, поддерживала беседу, в которой тетя Бригитта мечтала поскорей заняться саженцами новой розы… Но мысли Шарлотты были в комнате наверху, где со стены задумчиво взирал на мир портрет Софьи Ковалевской.
Наконец чаепитие закончилось. Тетя и племянница пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по спальням. Впрочем, Шарлотта в своей спальне только выжидала момента, когда уснет тетя Бригитта. Едва в доме раздался мощный, никакими стенами не сдерживаемый тетин храп, Шарлотта вскочила с постели и, стараясь не шуметь, отправилась в свою комнату для занятий, которую тетя гордо именовала «кабинетом будущего светила науки».
Едва Шарлотта вошла в комнату, как ее пронзил мгновенный страх – а вдруг портрета вовсе нет? Но нет. портрет был на месте, и королева математики по-прежнему мудро взирала с него.
– Тебе не кажется, что живописец сделал меня чересчур красивой? – раздался позади Шарлотты мягкий, удивительно чистый голос.
Шарлотта резко обернулась. Она хотела испугаться, но неизвестно по какой причине в сердце девочки но оказалось и капли страха. Она увидела сидящую в компьютерном кресле женщину – в строгом длинном платье и с высокой прической. И лицо этой женщины маленькая Шарлотта узнала бы из тысячи лиц.