Признание маленького черного платья

– Он вовсе не такой, каким я ожидала его увидеть, – проговорила ее сестра, погрозив Талли пальцем, словно это была ее вина. – Чуточку отстраненный, едва вежливый – все это было бы допустимо. С этим я смогла бы работать, но такое? Этот парень скучен и скуп! Что нам теперь делать? Как мы теперь сможем свести его с мисс ДеФиссер?

Три слова наконец-то нашли отклик в мыслях, вертевшихся в голове у Талли.

Мистер Райдер. И мы. То есть Фелисити и Талли. Не глупый план, составленный единолично Фелисити, собиравшейся играть в сваху, а их план.

Она пристроила Брута на одно бедро, всего лишь на две секунды подумав о том, что собачья шерсть останется на бархате, но сейчас это едва ли станет самой мучительной проблемой из тех, что стояли перед ней.

Нет, настоящая проблема Талли стояла перед ней.

Ее сестра.

В самом деле – «мы»! Словно Талли могла выражать свое мнение по этому делу. Или по поводу этого адского загородного приема, списка приглашенных – даже по поводу включения в него, потому что, по правде говоря, она с радостью обошлась бы без этого и осталась в Лондоне с тетушкой Минти в качестве компаньонки, где они с Пиппин могли бы спокойно продолжать писать свою новую пьесу.

– Если моя загородная вечеринка окончится полным провалом, то что скажут люди во время следующего Сезона? – прошептала Фелисити. – Если я не составлю, по меньшей мере, одну, нет, две блестящие партии в следующие две недели, то меня сочтут обманщицей.

Талли вздохнула. Конечно же, все это насчет Фелисити и ее места в обществе в качестве главной свахи. Никакое количество заверений не могло заставить ее сестру поверить в то, что достаточно просто носить титул герцогини Холлиндрейк. Она вбила себе в голову, что если станет известной из-за того, что устраивает браки, выгодные партии, то ей будет гарантировано место среди светского общества.

Холодная дрожь пробежала по спине Талли, когда она представила, что проведет следующие две недели в компании всех тех стареющих, но зато богатых и респектабельных маркизов и графов, которых Фелисити смогла раздобыть в радиусе пятидесяти миль.

Девушка перевела взгляд на Брута, большие и проникновенные глаза которого, казалось, умоляли: «Спаси себя… спаси нас».

– Думаю, тебе едва ли нужно прямо сейчас начинать беспокоиться о мисс ДеФиссер, – поспешно сказала она Фелисити. – Полагаю, что мистер Райдер просто нервничал из-за того, что сидел так высоко за столом. Ты оказала ему слишком много внимания и этим привела в замешательство.

Фелисити задумалась, что само по себе было достижением, потому что она редко отступала, когда что-то замышляла.

– Ты и в самом деле так думаешь?

– Да, потому что верю – в мистере Райдере есть много качеств, способных рекомендовать его с положительной стороны, – солгала Талли. По правде говоря, она ощущала себя едва ли не виноватой за то, что насылает сестру на этого типа. Но опять же, лучше он, чем я…

Фелисити изучала ее прищуренными глазами.

– Что ты имеешь в виду, заявляя, что у него есть много качеств, способных рекомендовать его с положительной стороны? Ты вообще смотрела на него? Да он одет не лучше, чем торговец лоскутом.

На кончике языка Талли вертелось напоминание о том, что ее сестра выглядела ничуть не лучше шесть месяцев назад – когда жила на Брук-стрит, в почти пустом доме, который они «позаимствовали», и носила платья, вышедшие из моды три года назад. Но Фелисити очень сильно оскорблялась, когда ей припоминали их первые недели в Лондоне, проведенные в бедности.

– Если его подтолкнуть, – подсказала Талли, словно соучастник.

– И как следует, – добавила Фелисити, ухватившись за эту идею, как будто это была единственная надежда, и начала оживляться. – Да. Да. Понимаю, о чем ты говоришь. Несколько уроков о том, как вести разговор, поездка к портному, возможно, учитель танцев… Интересно, необходимо ли ему носить эти очки? Что ж, не важно. Все это должно быть проделано немедленно, если ему предстоит стать подходящим кандидатом для мисс ДеФиссер.

– Не думаю, что тебя постигнет неудача, – ответила ей Талли. – В самом деле, в правильном свете мистер Райдер может оказаться привлекательным. Ты даже можешь обнаружить, что под поверхностью скрывается светский лев.

Фелисити рассмеялась.

– О, Талли, если бы я не знала тебя так хорошо, то подумала бы, что ты выпила слишком много вина! Мистер Райдер? Светский лев? Сомневаюсь, что даже я смогла бы настолько обмануться. Холлиндрейк – красивый мужчина. А его кузен… что ж, у него определенно не та внешность, какой следовало ожидать от семьи Стерлинг.

Талли улыбнулась и открыла было рот, чтобы поспорить с этим утверждением, но быстро закрыла его, осознав, что если сделает это, то признается в собственной ошибке насчет кузена герцога.

В том, что когда она встретила мистера Райдера, то сочла его самым залихватски-привлекательным мужчиной, которого когда-либо видела.

– О да, я убеждена, что ты что-то задумала, Талли, – проговорила Фелисити со значительно большим энтузиазмом. – И я довольна тем, что ты наконец-то изменила свое мнение. Знаешь, когда я увидела тебя в этом платье, то заподозрила, что ты… ну, теперь это не имеет значения. Я так рада, что ты готова помочь.

– Помочь? – пробормотала Талли. А она-то думала, что сможет спастись от интриг сестры.

– Ну, конечно же. – Фелисити протяжно и удрученно вздохнула, словно подразумевая, что Талли теряет рассудок. – Ты нужна мне, чтобы контролировать преображение мистера Райдера.

– Фелисити…

Ее сестра всплеснула руками.

– Я сделала бы то же самое для тебя. И, как всегда повторяла няня Рана, «мы, как две половинки одного целого, должны всегда мыслить в одном направлении, чтобы жить в гармонии». – Фелисити ослепительно улыбнулась, словно это означало конец спора.

Но Талли не считала, что их бывшая няня подразумевала, что мнение Фелисити станет единственным, имеющим значение. Но перед тем как она смогла открыть рот и оспорить это утверждение, распахнулась дверь, и вошел Холлиндрейк. И, к собственному смятению, Талли обнаружила, что заглядывает за герцога в поисках него.

О, не в поисках унылого мистера Райдера со скромными манерами, а повесы, которого она, ей-богу, видела в кабинете. Не безумие ли это – полагать, что под фасадом викария скрывается светский лев?

Это не означало, что ее не возмутило острое чувство разочарования, тянущее изнутри, когда она снова поискала его глазами и увидела, что Холлиндрейк и в самом деле один.

Конечно, не ее сердце, но что-то внутри Талли страстно желало еще раз увидеть мужчину, которого она заметила в кабинете.

О, да, все это хорошо и замечательно, сказала она себе. Но если ты найдешь его, то что тогда будешь делать?

Это же кузен Холлиндрейка… деревенский викарий. Едва ли тот тип мужчины, с которым она мечтала разделить свою жизнь.