Признания грешницы

– Я так тебе скажу, – отозвалась Эмма из кухни, – если они тебя знают, то ничего плохого не подумают. Наоборот, будут волноваться, решат, что с тобой что-нибудь случилось, что ты попала в беду, понимаешь? Но в этом случае, конечно, Лева будет переживать больше всех. Ведь вы с ним все это время были как одно целое. Он не поймет, почему ты, попав в беду, не рассказала ему об этом, не поделилась, как с самым близким человеком. Даже если предположить, что ты исполнила задуманное, то есть лишила жизни Рыбина, что потом? Вот возвратишься ты домой к Леве и что скажешь ему? Где была? Что делала? Почему поступила так?

– Эмма, я не знаю, что скажу ему. Я вообще ничего уже не знаю…

– Гера! – Эмма возникла в дверях кухни с картофелиной в руке. – Дай-ка я еще раз посмотрю на тебя… Я редко ошибаюсь в таких делах… Ты, случайно, не беременна?

– Да. Это так.

– Тогда все просто объясняется. И все страхи, связанные с так называемым твоим разоблачением, тоже понятны.

– Считаешь, что в том, что я сделала, виновата только беременность? И что же теперь делать? Вернуться к Леве и все ему рассказать?

– Главное – не спешить и все хорошенько обдумать. Если бы ты мне хотя бы позвонила перед тем, как решиться на эту поездку, то мы бы с тобой подумали вместе…

– Я нарочно не звонила, – нервно перебила ее Гера. – Чувствовала, что ты будешь меня отговаривать.

– Гера, дорогая, но убить человека – не так-то просто. К тому же как ты будешь жить с этим всю оставшуюся жизнь? Может быть, лучше было бы действительно все рассказать Леве? Ты, беременная, рискнула все бросить и приехать сюда, чтобы разжиться оружием, впутала в эту историю мирно живущую в Испании Наташу…

– Хорошо, я не стану ее впутывать! – воскликнула Гера, сжимая кулачки. – Поеду в город одна. Вот научусь стрелять и поеду. Хотя, чтобы выстрелить в упор, не обязательно тренироваться. Но я убью эту гадину, убью!

И она снова зарыдала. Эмма обняла ее за плечи, прижала к себе.

– Извини меня… Тебе нельзя волноваться. Подожди минутку, я приготовлю тебе травяной чай. Не хватало еще, чтобы ты из-за этого негодяя потеряла ребенка!

В дверь постучали. Обе женщины вздрогнули.

– Это Наташа, – сказала, глотая слезы, Гера. – Это она, я точно знаю.

9

В приемную вошел высокий, худой, во всем черном, мрачного вида молодой человек. Движения его были порывисты, резки. Увидев мирно беседующих Лизу и Глафиру, он ухмыльнулся и покачал головой.

– Знаете, а мне говорили, что у вас дел невпроворот, что вы на редкость занятая особа, что просто землю роете в поисках правды, – сказал он с вызовом, обращаясь к Лизе.

– Господин Михайлов! – Лиза встала навстречу раздраженному посетителю. – Рада вас видеть!

– Куда вы дели мою жену? Мне сказали, что за нее внесли залог и что ее выпустили. И что ее увезла ваша помощница, вероятно, это вы, – он посмотрел на Глафиру. – И где она? Почему ее нет дома?

– Успокойтесь! Хотите чаю? – Лиза улыбнулась ему так, как если бы и не слышала его слов. – С вашей женой все в порядке! Просто время, проведенное в камере, не могло не повлиять на ее здоровье, и она первым делом отправилась к своему доктору. Разве она вам не сообщила?

– Вы что, издеваетесь надо мной? Кто дал вам право платить такие деньжищи за Дашу? Я вас об этом не просил, стало быть, вы сделали это исключительно по своей воле, из чего следует, что я вам ничего не должен! Или… Или Даша вам сказала, что я заплачу за нее? Она, значит, убила Валерку, а я за нее еще должен заплатить? Я не понимаю, почему вам смешно? Почему вы улыбаетесь?

– Скажите, Михайлов, вы пришли сюда, чтобы заключить со мной договор и я могла бы в полную силу работать на вас, или же вы пришли задавать мне вопросы? – спросила Лиза, нисколько не меняясь в лице. Глаша знала эту ее манеру выводить человека из себя одной улыбкой. – Наши с вами отношения – это одно, а мои отношения с вашей женой – это совсем другая история. И где я взяла деньги, чтобы вытащить ее из камеры на свежий воздух, не должно вас беспокоить. Понятное дело, что если бы вы с самого начала пришли ко мне с желанием помочь своей жене, то мы бы и договор с вами заключили незамедлительно, и деньги вы бы раздобыли для залога. А так… Думаю, что вам нет вообще никакого дела до вашей жены, попавшей в тяжелое положение. Да, возможно, это действительно она убила вашего соседа, все-таки на ноже, которым зарезали Зосимова, отпечатки ее пальцев. Да и на стакане, который был на кухне Зосимова, тоже следы вашей жены. Однако этого мало…

– Как это, почему?

– Да потому, господин Михайлов, что у Даши не было мотива. С какой стати ей было убивать соседа? Он ей что, наследство оставил? Или она его приревновала к кому-то? Нет, здесь все сложнее. И, слава богу, есть люди, которым судьба вашей жены действительно небезразлична, и эти люди, вернее, один конкретный человек, помог ей реально. Нашел деньги, внес залог…

– Кто? Кто он такой? Вы его знаете? Хотя зачем я спрашиваю? Конечно, знаете! У нее что, есть любовник? Так это она к нему поехала? Она сейчас у него? Отвечайте!

– Вы, господин Михайлов, пока что только посетитель, даже не клиент, поэтому, думаю, преждевременно задавать мне такое множество вопросов. И ваша жена – тоже не мой клиент. А вот тот, другой человек, он действительно клиент, он заплатил мне за мою работу, и я ее сделала. Дашу отпустили под подписку о невыезде. Согласитесь, при тех обстоятельствах, что она повсюду наследила, без моего участия ее вряд ли бы выпустили, однако она на свободе…

– У меня тоже связи… Я тоже пытался… И я знаю, что за нее заплатили большие деньги. Кто, черт побери?

– У вас ко мне дело, господин Михайлов? Или же теперь, когда о вашей жене заботится другой человек, у вас ко мне и дела-то никакого нет?

– Хорошо. Я был не прав, я нагрубил вам. Но вы сами посудите, что я должен сейчас чувствовать? Даша… Ладно, бог с ней… Я сам с ней разберусь. Скажите лучше, что вы знаете об этом деле с Зосимовым? Как продвигается следствие? Ведь если ее так вот запросто отпустили, значит, еще кого-то подозревают?

– Не понимаю, зачем вам все это нужно? Ну, убили вашего соседа. Рано или поздно убийцу найдут, посадят. Вам-то что за дело? Вы так не переживали о своей жене, даже как будто бы радовались, что на нее повесили это убийство, а когда узнали, что ее отпустили, места себе не находите… Это не вы, случайно, подкинули стакан с отпечатками ее пальцев и нож, которым был убит Зосимов?

– Что вы такое говорите?

– Да то и говорю, что думаю. – Вот теперь лицо Лизы изменилось. Она смотрела на Михайлова спокойным, холодным взглядом, точно прошивала его насквозь.

– Постойте… Это зачем бы я стал так делать?

– Вероятно, чтобы выгородить кого-то… А может, и себя… В этом случае, господин Михайлов, вам понадобится хороший адвокат. И я – к вашим услугам!

Он ушел, хлопнув дверью.

– Что, не выдержала? – покачала головой Глаша. – Ты же не хотела раньше времени…