Призрачная любовь

Лена вздрогнула, заметив, как глаза призрака поменяли цвет, потеряли насыщенную черноту. Стали белесыми, словно у слепца. В бесцветном пятне радужной оболочки расширенные зрачки казались особенно большими, делая взгляд пустым, безумным и голодным.

— О, Господи, — выдохнула девушка, отшатываясь.

Сухой, желчный, насмешливый хохот постепенно растворился в воздухе, медленно затихая.

Все исчезло.

Лена сидела на полу, чувствуя, как саднит ободранная на бедре кожа. Красные шторы, окаймляющие окно, пропускали в комнату рассвет.

В дверях с побелевшим лицом стояла Татьяна.

— Лена! — всплеснула руками подруга. — Да что с тобой?!

— Мне кажется, я схожу с ума, — ответила она и, как раненая кошка, вытянулась на полу, щекой ощущая неровную шершавость ковра.

Наконец понимая, что должна чувствовать рыба, вырванная из воды резким движением беспощадного рыбака.

Глава 7 Любовь с призраком

Целую неделю Лена боролась с искушением вернуться. Вернуться и либо разувериться, либо до конца убедиться в существовании пригрезившегося призрака. Она честно пыталась занять себя, но все прежде любимые ею занятия, занятия, что казались увлекательными, теперь утратили всякий смысл. Мысли, стоило на секундочку ослабить за ними контроль, упрямо возвращались к одной и той же теме: "Адам, Адам, Адам!".

Квартира на пересечение улиц Чичканово и Советской, влекла обещаниями неизведанных тайн. Чудилось, стоит легонько толкнуть дверь, как без труда откроется доступ к секретам мироздания.

То, что за дверью мог притаиться не ангел, а монстр, нисколько не уменьшало желание сделать это простое движение — толкнуть.

"И день тосклив как накануне празднеств

Когда обновка сшита, а надеть

Не велено ещё"…

Призрак, полуночное видение было сродни фантазии. Он был прекрасен, был загадочен, имел темное прошлое. Что ещё нужно юной неопытной девушке, чтобы без оглядки влюбиться в собственные мечты? Любопытство, страсть к неизведанному и неизвестному, свойственные многим живым мыслящим существам, были сильными противниками, которых не так-то легко победить. Лена даже не пыталась. Она "сдалась" без боя.

По истечении недели с той памятной ночи девушка, трепеща, все же перешагнула порог роковой квартиры.

Как часто бывает, что фантазии, перекочевавшие в разряд "реальность", теряют свою позолоту? Так случилось и на этот раз. Остался длинный коридор, наполненный недобрыми тенями. Остались лучи заходящего солнца. Осталась гнетущая, давящая на нервы, тишина. И замирание сердца, — то ли со страха, то ли от предвкушения чуда. А вот предвосхищение чуда пропало.

Было холодно. Ноздри улавливали неприятный запах застарелой плесени, частенько витающий в помещениях с повышенной влажностью, если туда долго не заходят люди и свежий воздух.

Лена остановилась на пороге "красной" спальни:

— Адам? — тихо позвала она.

Затаившись, вслушивалась и всматривалась в окружающую её обстановку.

Ничего не происходило.

Было тихо. Так тихо, что затишье начинало действовать на нервы.

Когда Лена уже готова была смириться с мыслью, что встреча с Адамом ей просто приснилась, по комнате пронесся знакомый порыв ледяного ветра, сопровождаемый легким перезвоном, — будто где-то далеко-далеко звенело с десяток крохотных серебряных колокольчиков.

Воздух густел, приобретая новые свойства, становился видимым и текучим, словно потоки ниспадающей воды. Одни воздушные "потоки" накладывались на другие, создавая иллюзию, будто вокруг искрятся тысячи блесток. Голова и веки девушки тяжелели. По рукам забегали мурашки. Маленькие волоски, наэлектризовавшись, встали дыбом.

Лена несколько раз с усилием моргнула, стараясь прогнать наваждение. Перезвон колокольчиков сменился звуками падающей воды, разбивающейся о края пустого металлического таза, резонирующего и бьющегося под упругими ударами капель. Образ Адама начал медленно выкристаллизовываться из сумрака, словно лунный луч обретал плоть.

При виде призрака Лена испытала двоякое чувство: отвращение к мертвой сути. И восхищение перед красотой совершенного лица.

— Я ждал тебя, — в призрачном голосе отчетливо различалась зловещая вкрадчивая интонация и мрачное торжество.

— Я сама не знаю, зачем пришла, — отозвалась девушка.

— У тебя ведь было время подумать? И не возвращаться, — медленно выдыхали сумерки. — Никогда?

Лена пожала плечами:

— Я ведь не первая, кто возвращался. Несмотря ни на что, — правда?

Адам в ответ криво усмехнулся:

— Да, правда. Большая, чем ты можешь себе представить.

Призрак наблюдал за девушкой, скрестив руки на груди. Глаза его были непроницаемыми настолько, что казались незрячими. Мертвыми. Под неподвижным взглядом Лена испытывала неловкость и смущение.

— Я боюсь тебя, — тихо прошептала она, пятясь к двери.

— Я знаю, — уронил Адам, делая шаг вперед.

Лена постаралась проглотить комок, застрявший в горле, угрожающий перекрыть дыхание:

— Скажи честно, ты ведь не представляешь для меня опасности?

— Конечно, — тихим зловещим шепотом, насмешливо отозвался призрак, — конечно представляю.

Лена ожидала совсем не такого ответа.

— Почему ты приходишь ко мне? — обиженно спросила она. — Чего-то от меня ждешь?

Призрак коснулся ледяными пальцами её теплой щеки. Лена дернулась, попытавшись отстраниться. Ощущая ледяную твердость мертвой плоти, невозможно было не бояться.

— Оставь меня! — с омерзением выдохнула девушка. — Пожалуйста, — жалобно закончила она.

— Проси, моли о милосердии! — выдохнул Адама свистящим шепотом, сжимая пальцами её предплечья и тихонько встряхивая. Пристально, безотрывно глядя в глаза. — Но знай, никакие мольбы тебе не помогут. Я не намерен проявлять глупого милосердия. Подобная роскошь не для меня. Только так я могу продолжить существовать в этом мире. Стать человеком. Быть рядом с женщинами. Ради того, чтобы быть стоит быть жестоким, поверь мне.

Живым не дано постичь смысла сочетания простых и совершенных слов: быть живым! Или уж, наконец, до конца стать мертвым. Это тоже не плохо. За эти две крайности можно уплатить любую цену. Не суди меня, девочка, ты — это возможность выйти из ледяной кровавой бани. Заслужить свободу. Вдохнуть настоящий, земной, наполненный пылью, воздух. Или совсем перестать чувствовать, думать, видеть, слышать! — страстно закончил призрак. — Ты пришла ко мне по доброй воле. — Тряхнул Адам головой, и волосы серебряным облаком мелькнули в сгущающемся мраке. — Я не отпущу тебя. Ты нужна мне! Твоя плоть. Твоя кровь. И, в конечном итоге, — душа. Подумай, разве я не стою твоей жизни? — насмешливо вопросил призрак, склоняя голову к правому плечу и насмешливо заглядывая Лене в глаза. — Взгляни на меня, — разве я не красив? Настолько, чтобы забыть ради меня твой несовершенный серый мир? Настолько, чтобы потерять за меня душу?