Призрачная любовь

— Я хотел увидеть твою мать, принцесса, — признался Фаэтон, — поговорить с ней, хотел убедиться, что она в безопасности. Мы встретились очень давно, когда она еще не была регентом и слепо верила своему Рыцарю. Увидев ее, я увидел самый настоящий свет, что так хочет рассеять тьму. И так боялся, что эта тьма поглотит его. Я понимал, что она не выберет меня, понимал, что и сам не смогу сделать ее счастливой, но так отчаянно хотел уберечь. А она безоглядно, не слушая, бежала к тьме, думая, что спасает.

— Под тьмой ты подразумеваешь папу? — перебила его Бонне. — Я только слышала, что у него есть еще одно альтер-эго — Черный Демон — воплощение всего худшего. Но никогда не видела его. Это правда? В моем отце все-таки живет самое настоящее зло?

Но Фаэтон не ответил.

— Как бы то ни было, — холодно произнес он, — но Биа решила выйти замуж за Черного Рыцаря, и я не мог ей в этом помешать. И не мог нарушить хрупкий мир, благополучие Монархии, державшееся на этом браке.

— Я то и дело сержусь на папу, — призналась Бонне, — сержусь на то, что он играет в эти двойные жизни, придуманные Советником, сержусь, что он маму упустил и не ищет. Во мне живет зло отца? — с ужасом спросила девушка.

— Вовсе нет, — поспешил заверить ее Фаэтон, — ты взяла лучшее от них, — улыбнулся он. — Твоя аура очень напоминает чистую ауру Первого Харона, ауру, тогда еще не запятнанную злом, — с горечью добавил Фаэтон.

«А еще у Дара и аура, и внешность на его похожи», — от этих мыслей боль и вина вновь ударили в душу.

— Первого Харона? Прародителя нашего рода? — изумленно переспросила Бонне. — Я знаю, он дедушка папы, Советника и Янтаря. Мой прадед.

— И мой друг, которого я не смог уберечь. Я так сердился на него, когда тот, нарушив законы мироздания, решил стать смертным, захотел любить.

— Это сколько тебе лет? — удивленно вставил Мирон.

— Кажется, мне было чуть больше тридцати, — уклончиво ответил Фаэтон. — С тех пор, как меня выбрала Сила, я живу путешествуя по Зову через время из эпохи в эпоху.

— Бедняжка, тебе наверно так одиноко, — выскользнув из рук Мирона, Бонне обняла Хранителя.

И больше всего Фаэтону захотелось, чтобы это мгновение продлилось как можно дольше. Мгновение, когда отступает и уходит вся логика. Когда принцесса сумеречной планеты дарит тепло и свет холодной душе.

Но Фаэтон понимал, что лучше не думать о ней. Что и Черный Рыцарь, и даже его сын скорее убьют, чем подпустят к ней. И что опять его всего лишь тянет ее внутренний свет. И его сердце давно уже умерло вместе с другой… Но сейчас ему хотелось как можно дольше ощущать дыхание этой девушки рядом.

А из близстоящего дома тем временем, покачиваясь, вышло весьма странное существо. Оно было под два метром ростом, передвигалось на двух жилистых крупных ногах. Серая в белых пятнах кожа, непропорционально длинные руки с огромными продолговатыми кистями, узкие мутные глаза, ни волоса, а также полное отсутствие одежды и каких бы то ни было половых признаков.

— Что это?! — первым заметил его Мирон Бонк.

***

Когда Черный Рыцарь и Кира появились в дворцовом парке, тот был тих, спокоен и пуст.

Почти одновременно с ними появилась озадаченная и взволнованная Советник, но почувствовав настроение брата и подруги после слов: «Надо найти Дара», лишних вопросов задавать не стала.

— Дарион точно звал сюда, — озадаченно проговорил Рыцарь, осматриваясь: ни одного намека на сына. Прошелся вдоль ровной стены Дворца — всё как всегда. На телепатический зов Дарион не отзывался.

— Но переместились мы практически мгновенно, — также осматривалась Кира. — Пора помощь звать, — предложила она.

Рыцарь и Советник синхронно кивнули.

— Верховный! — в этот раз решили сразу вызвать Главное порождение Силы. И через мгновение мрачная фигура в балахоне-накидке и маске, скрывающей пол-лица, уже стоял перед ними.

— Дарион пропал.

— Опять? — с тихим ужасом переспросил Верховный.

…

— Как будто я не мог его поддержать. Я сразу сказал бы, что не будет у них со Стеллой никаких проблем с размножением, — проворчал Верховный Лорд, выслушав всё. — А еще и дух бедной Айлин пробудил, надо будет ее потом в небытие к Первому Рине отправить.

— А ты не поглотил его душу? — не удержалась от интереса Ки.

— И это была моя ошибка. Съев ее, я бы полностью очистил Силу, и потом не появилось бы столько Падших. Но я отпустил его душу, и память о ней осталась у Силы, и она отравляла ее.

Рыцарь укоризненно кашлянул, и Верховный Лорд поспешил сесть на траву, сосредоточиться, послушать планету.

— Я чувствую сильную магию здесь, — спустя время проговорил он, — магию, способную замедлять время.

Рыцарь рассержено прошелся взад-вперед.

— Дара, нет ни на Хароне, ни на одной из планет Системы? — прямо спросил он. Верховный кивнул.

— Который уже раз я теряю его, — убитым голосом проговорил Рыцарь. — Первый раз его вернули с разбитым сердцем, второй раз — израненного и чуть живого. Что будет в третий раз?

Кира ободряюще положила руку ему на плечо.

— Он сильный, весь в тебя и не пропадет, — попыталась она приободрить друга.

— Да, — как-то слишком странно произнес Рыцарь, — он часть меня. И я связан с ним сильнее, чем даже с Сэм.

Сердце Киры сжало: Рыцарь и Советник — родные брат с сестрой, потомки двух Хранителей, слишком связанные, всегда чувствующие боль друг друга, даже когда власть над сознанием Рыцаря захватывал Черный Демон. Внутри Киры все похолодело

— Даже не думай, — Верховный Лорд первым понял, что тот собирается сделать. Советник молча едва заметно качала головой, без слов шепча: «Не надо».

Но Черный Рыцарь быстрым движением сорвал со своей шеи лиловый кулон и кинул его Верховному.

— Твою ж за ногу, — в ужасе выругалась Кира.

Рыцарь упал, а над ним появился весьма похожий на него мужчина. У Меймора и у Рыцаря была еще одна ипостась. Используя именно его облик, внешность, Рыцарь не раз представал перед гражданами Бангина. Высокий, темноволосый, облаченный в такой же, как у Рыцаря темный костюм с серым плащом. Тот, кто мог захватывать его сознание и отделяться осязаемой, способной ударить проекцией. Альтер-эго с горящими черными глазами. Черный Демон Рыцаря.

— Мог бы и телом поделиться, — недовольно проворчал Демон. — Тоже мне, научился меня контролировать, — недовольно фыркнул он. — Это ты так думаешь. Хах. Но я-то теперь свободен, — радостно крутанулся и довольно посмотрел на побледневшую Киру. — Привет, красотка, — нагло пожирал он ее взглядом, — как твои дела? А сестрица моя почему такая мрачная? Ах, да. Эти идиоты потеряли своих детей. Ой, где-то в глубине души этот пищит: «найди сына, я знаю, ты можешь».