Призрачный бал

– Некогда мне, Алевтина Петровна, чаи распивать. Скажите, где Варвара?

– Знамо дело где. Ушла. – Кухарка улыбалась, но Захар видел, что дается ей это с трудом. Точно скрывает что-то. – Еще вчера и ушла.

– А почему… – Захар едва не спросил, почему она не дождалась его, но вовремя осекся. – Почему я не могу до хозяина докричаться?

– Спит, наверное, – пожала плечами кухарка, – ему доктор какого-то лекарства выдал, вот он и отдыхает теперь.

– Какой еще доктор?

– Обыкновенный, в очках. – Женщина взяла поднос с пирожками и отвернулась к печи. – Захворал наш граф, вот доктора и позвали.

Значит, Варя ушла. Сбежала!

Всё, хватит с него! Сколько можно унижаться и ждать ее милости? Пусть живет, как пожелает, раз такая гордая. А он, Захар, найдет себе невесту посговорчивее. Не будет больше бегать за строптивой Варварой. Всему конец приходит, вот и он больше терпеть не может. Как-нибудь переживет. Не всю жизнь ему страдать, пройдет когда-то эта любовь бестолковая. Сегодня же вернется к Настасье и скажет… А что он ей скажет? Да ничего не нужно говорить! Она девка умная, сама все поймет. И детей ему родит троих. Нет – пятерых. Захар дом сладит, хозяйство появится. Проживут как-нибудь.

Только вот не хотелось ему как-нибудь. Сердце с разумом спорило, а поделать ничего не могло. Только и оставалось, что кровавыми слезами обливаться.

До самого вечера Захар прошатался без дела. Маета никак не отпускала. Уже почти сорвался в харчевню к Настасье, да тут прибежал Митяй, раскрасневшийся, запыхавшийся. Выговорить никак не может, заикается.

– Там это, Захар, хозяин тебя видеть хочет. Велел срочно к нему бежать.

– А ты чего задыхаешься-то?

– Так он сказал – шкуру спустит, если сейчас же не явишься.

Дверь в кабинет графа была приоткрыта. Захар шагнул в привычный полумрак. Граф сидел в кресле, там, куда не доставал свет от одинокой горящей свечи.

– Дмитрий Алексеич, я приходил к тебе сегодня, только ты не отозвался.

– Садись, Захар, – голос у графа был заторможенный, все еще действовало лекарство, – я в этом доме только тебе и могу доверять. Недавно ты со мной, но преданность свою успел доказать.

Захар не понимал, к чему клонит граф, и слушал внимательно, радуясь, что в помещении темно, иначе пылающие щеки выдали бы в нем волнение. Он все ждал, что граф отчитает его за то, что исчез на всю ночь, не предупредив.

– Поезжай прямо сейчас в деревню и привези мне ворожейку, что Марию Федоровну лечила.

– Это еще зачем? – слова вылетели изо рта Захара против его воли.

– Она денег не взяла, когда уходила, а я не могу не отблагодарить. – Граф словно и не услышал ничего. – А хотя знаешь что, я сам с тобой поеду. Только сначала…

Граф поднялся из кресла, подошел к столу и взял подсвечник. Некоторое время Захар смотрел ему в спину, а когда хозяин повернулся, едва не вскрикнул от неожиданности.

Лицо графа было изуродовано. От лба до подбородка его пересекал отвратительный ожог, багровый от запекшейся крови.

– Это как же тебя угораздило, Дмитрий Алексеич?

– Отвези меня к ворожейке, Захар, не спрашивай ничего.

– Я мигом.

Варвара словно ждала гостей. Стояла на крыльце и смотрела вдаль. Захар и сообразить не успел, когда граф соскочил с экипажа и бросился к ней. Поравнявшись с девушкой, склонил голову и приложился губами к ее руке.

* * *

Солнечный лучик запутался в темных длинных ресницах, тепло погладил смуглую щеку и скользнул на губы. Лиза смотрела на спящего Макса, понимая, что нужно уходить. Эта ночь, полная непонятностей и тайн, закончилась, а вместе с ней и гроза, бушевавшая до рассвета. Эта ночь закончилась, а вместе с ней и счастье. Елизавета никогда не чувствовала столько заботы даже от близкого человека, а от Верзилы и тем более нечего было надеяться, а вот ты ж посмотри!

Лиза улыбнулась, вспоминая, как он неустанно поправлял одеяло, как прижимал ее к себе, стараясь не разбудить робкими объятиями. Так и хотелось спросить: кто же ты такой, Макс Воронцов, и что тебе от меня надо? Но Лиза понимала, что он тут же наденет маску и ей станет больно, и обидно, и одиноко… Лучше уйти сейчас, когда она узнала, каким он может быть.

Как ценна такая близость, без страсти и похоти, еще крепче слеплена на нежности, заботе и доверии. И как недолговечна…

Стараясь не разбудить парня, Лиза поднялась с кровати, и, натянув платье, бросилась к двери, мечтая, чтобы ее никто не увидел.

Макс открыл глаза, едва за ней захлопнулась дверь. Сумасшедшая! Зачем сбегать, если ничего не было? Да и как было бы, если он на нее и дохнуть боялся. Как будто в его постель занесло фею. Обломаешь случайно крыло – сломаешь жизнь.

Вздох вырвался сам собой. Впервые в жизни Максим не знает, что делать с девушкой. Все, с кем ему доводилось встречаться, шли на него тараном, стараясь выманить деньги, машину, шубу. А здесь… Ей не нужна машина или шуба. Ей даже дом этот не нужен…

Телефонный звонок раздался как гром среди ясного неба. Неужели? Появилась сеть? Еще и свет, может быть? Тогда и кофе обломится! А что еще нужно для счастья?

Чтобы не вспоминать лишний раз рыжую копну волос, высокую грудь и хрупкую фигурку Лизы, Максим поднялся и взял с прикроватной тумбочки телефон.

– Да?

– Макс? – голос отца звенел радостью. Везет! – Прости, телефон вчера сел. Забыл. Пока вспомнил, пока вернулся с Мышкой от гостей, пока… ну ты понимаешь. Что хотел?

– Привет, па! Я к тебе с приветом от Александра Петровича Захарова.

– Макс, я твои шуточки с утра не понимаю.

– Да тут такое дело… Ты что-нибудь знаешь о поместье Лисий Яр?

– Стоп. Ты там?

– Именно! Мне сказали, что я единственный наследник, вот я и купился. Одно непонятно, кем нам приходится этот Захаров? И поместье – оно ведь принадлежит нашей семье?

– Макс, ты сегодня будешь в Москве? – голос отца сделался прерывистым, тревожным. – Нам надо поговорить!

– Постараюсь. Нужно заехать на работу, и домой не помешало бы…

– Я позвоню, как доберусь. Прихвати бумаги. Пока.