Призрачный отель

— Ладно, не вопрос. Лиза так Лиза, обещаю.

— Спасибо тебе.

— Да было бы за…

То, что Лиза начала светиться, я заметил не сразу. Но по мере того, как поднималось солнце, сияние становилось всё ярче. Через несколько секунд его уже невозможно было не заметить.

Вот в сиянии исчезла улыбка Лизы. А потом мои пальцы, держащие её ладонь, просто сжались в кулак.

В небо ударил ослепительный луч. Ненадолго, едва ли на миг. Ударил — и исчез. А я почувствовал удивительную теплоту, подступившую к сердцу. Ощущение, что всё сделал правильно, как надо. Будто кто-то прошептал на ухо: «Спасибо». Вот только шептать было некому, я остался на крыше один. Если не считать пивных бутылок.

А потом почувствовал нечто странное на левом запястье. Поднял руку, встряхнул кистью. На запястье неведомо откуда появился шнурок с нанизанным на него камнем. Синим, очень грубо огранённым. В драгоценностях я не разбирался, но предположил, что порядочный ювелир при виде такой огранки должен упасть в обморок. Если этот камень — драгоценный, конечно. Что лично для меня не имело никакого значения. Я просто, едва взглянув на шнурок, понял, что не расстанусь с ним за все сокровища мира.

Внутри камня горела золотистая искорка. И она была единственным, что действительно имело ценность. Заметив шнурок, я даже не удивился. Запас удивления, видимо, успел исчерпать за последнее время, сколько можно-то.

— Дела, — только и сказал я.

Подумав, собрал бутылки. Призраки призраками, а элементарную порядочность никто не отменял.

В номер я не пошёл. После случившегося спать уже не хотелось, хотелось взбодриться. Поэтому я отправился в Хлебный дом раздобыть немного чёрной жидкой энергии. По пути сунул в мусорку у лифта пустые бутылки. Открытую бутылку держал в руке, не выбрасывать же. Лиза-то исчезла, а пиво осталось. Полную сунул подмышку, назад в холодильник отнесу.

Охранник у входа проводил меня задумчивым взглядом, но ничего не сказал. Вероятно, решил, что если странный парень в грязной футболке в половине шестого утра идёт по пятизвёздочному отелю, прихлёбывая на ходу пиво, то имеет на это право. Иначе вряд ли бы шатался.

В «Хлебном доме» я обнаружил всю компанию. В столь ранний час это меня удивило, я полагал встретить одну Мстиславу. Пожилые люди обычно рано встают.

— О, привет. У нас планёрка?

На меня уставились огромными глазами. Даже Ван. Это было особенно странно.

— Ты где был? — прошептала Изольда.

— Пиво пил, — не стал я врать. В три глотка прикончил то, что осталось. Подошёл к прилавку, аккуратно опустил бутылки в стоящую рядом корзину для мусора. — А что?

— Мы думали, что на отель напали пожиратели! Пропала Елизавета — душа, которую ты спас. Кинулись к тебе — тебя тоже нет. — Голос Изольды дрожал и срывался от избытка эмоций.

— Ну, он хотя бы жив, — вмешался Денис. — Здесь выдохнули. А насчёт души — надо разбираться. Мы этого так не оставим! Мстислава Мстиславовна, нужно звонить обходчикам. Я сразу сказал, что…

— Так, это, — перебил я. — Лиза — всё.

— Что значит, «всё»? — ахнула Мстислава. — Пожиратели утащили?!

— Да нет. Не было никаких пожирателей. Ну, то есть, где-то, может, были, но я не видел. А Лиза просто засветилась и… вознеслась. По-моему. Во всяком случае, она, как мне показалось, была полностью удовлетворена происходящим.

Ещё одна немая сцена.

— Кофе-то нальёте? — буркнул я. — Голова деревянная. Пиво с утра — жуткая дрянь. Никому не рекомендую.

Глава 13

— Как ты это сделал? — спросил Денис.

— Что именно?

— Как ты освободил душу? Я был уверен, что с ней работать не меньше месяца!

— Да ничего я не делал. Я ж необученный. Лиза пришла ко мне, мы поболтали. А потом пошли на крышу.

— Зачем?

— Просто посидеть.

— Тимур, ты что-то сделал, — покачала головой Изольда. — Что держало душу этой девушки? Почему она не могла уйти?

Я лениво прокрутил в памяти ночной разговор и пожал плечами:

— По-моему, она хотела пива.

Изольда рухнула в кресло. Это не было похоже на рисовку — её действительно перестали держать ноги. Зато Мстислава уже пришла в себя.

— Ладно, садись, принесу тебе кофе. Ишь. Работник месяца.

— Спасибо! — от души поблагодарил я. — Доброго вам здоровья, Мстислава Мстиславовна! Кстати. Ещё хотел спросить. Не знаете, случайно, что это такое?

Мстислава, взглянув на шнурок, улыбнулась. Ласково потрепала меня по плечу и удалилась за прилавок — варить кофе. Ответил Денис.

— Камень называется альмандин. Он же — синий гранат. В тридцать девятом году в Париже была у меня одна, дочь ювелира. Научила разбираться.

Денис, как и я, встряхнул кистью. На запястье я увидел такой же шнурок. Только каменных бусин — много. Они были нанизаны, как чётки, оборачивали запястье полным рядом и половиной следующего.

— У нас у всех такие, — сказал Денис. — Каждая душа, которой ты помогаешь вознестись, добавляет к твоим чёткам новую бусину. Искорки видишь?

— Угу.

— Ну, вот.

Денис встряхнул кистью. Чётки исчезли. Я посмотрел на Изольду. Та, чуть порозовев, повела рукой.

А. Ну, понятно, почему порозовела. Бусин вдвое меньше, чем у Дениса, даже первый ряд не заполнен. То есть, получается, Изольда присоединилась к сотрудникам отеля позже, чем он. И до тех пор, пока не появился я, была тут самой молодой. То-то Мстислава её шпыняет…

Я посмотрел на Вана. Тот посмотрел на меня. Молча. Гляделки продолжались с минуту. Чётки не появились.

— Не дождёшься, — прокомментировал Денис. — Вано — кремень. Я его и спьяну, и как только разводить ни пытался. Хотя мне до зарезу интересно: у него бусин больше, чем у Мстиславы, или меньше?

— А у Мстиславы сколько?

Голос я понизил, но ответ из-за прилавка прилетел немедленно.

— Сколько надо! Свои считай, чужие успеешь.

Денис гоготнул.

— Вот тебе и вся любовь.

— Ясно, — усмехнулся я. — Правильно понимаю, что, если не захочу — чётки никто не увидит?