Призрачный престол

– Я полагаю, – снова сглотнул Гледерик, – это повод как следует подкрепиться.

– Согласен. Идем, я знаю дорогу, – Колдер решительно двинулся по улицу куда-то вверх, мимоходом тоже отсалютовав безразлично зевнувшему в ответ коту. – Если двинемся побыстрее, за час доберемся.

– А к барышне своей заглянуть не намерен? Раз такая оказия.

– В другой раз наведаюсь. Стоит спешить, – бросил Остин через плечо.

– Опять беготня на мои усталые ноги… Ты, я так понимаю, направляешься в казармы городской стражи? – нагнал его Дэрри. – С непременным докладом?

– Вовсе нет, – Колдер окинул его внимательным взглядом и усмехнулся. – Раз уж вашей, сэр Гледерик, милостью нас занесло в Карлайл, здесь найдется один человек, готовый выслушать нас охотнее королевских полковников и генералов. И способный оказать всю потребную помощь. Ты, помнится, говорил, что дворянских кровей… Надеюсь, на ужине у лорда из Регентского совета тебя не угораздит сморкаться в рукав?

Глава 16

Сэр Гледерик Брейсвер, рыцарь и кондотьер, повидал на своем веку немало городов — в том числе и столичных. Выросший в оживленном порту, расположенном на веселом, как следовало уже из его названия, побережье Винного моря, он посетил затем надменный Таэрверн, столицу Эринландского королевства, с его дворцами знатных лордов и величественным Вращающимся Замком, построенным в незапамятные годы. Дэрри танцевал кадриль и полонез со знойными красавицами Паданы в беломраморном Ларэме и стоял возле золотого трона тарагонских императоров в их древней цитадели Толаде. Посетил роскошные соборы Либурна, города, который избрал местом своего пребывания Святой Престол, и добрался до Тимлейна, твердыни своих предков, на протяжении пяти столетий являвшейся домом для королей из династии Карданов, некогда и выстроивших ее на берегах полноводной Нейры.

Он знавал разные города – богатые, довольные собой, наслаждающиеся прочным миром, и осажденные, голодающие, исхудавшие, живущие под тенью близкой войны. Карлайл, резиденция монархов Регеда и средоточение их прежней власти, вне всякого сомнения относился к числу вторых. Чтобы осознать это, довелось прошагать по его извилистым улочкам совсем немного.

Половина попадавшихся домов стояли заколоченные, другие пустые и по виду разграбленные, нигде за ставнями не горел свет, а на окнах пекарни, столь соблазнившей сперва своими сдобными ароматами, Гледерик разглядел железные решетки. Видимо, чтобы не пробрались воры. Эту догадку подтверждали и пудовые замки на воротах, и облаявший его и Колдера здоровенный пес, едва не сорвавшийся при их виде с цепи. Давешний кот поглядел на это, презрительно фыркнул и скрылся в сгущающейся тьме. Прохожих им пока не встречалось и вовсе – район будто вымер. Колдер достал огниво, зажигая вынесенный им из страны мертвых факел.

Первого повешенного они повстречали уже за ближайшим поворотом, но унюхали заранее – донесенная ветром вонь мигом перебила Гледерику всякий аппетит. Облепленное мухами, облаченное в серые лохмотья тело болталось между длинным приземистым складом и лавкой башмачника, на прибитой рядом к стене деревянной доске чернели кривые буквы: «Обвинен в воровстве». Никакой обуви у казненного не наличествовало – оставалось гадать, не имел он ее при жизни или оказался обокраден окрестными бродягами после смерти.

– Жизнеутверждающая картина, — сообщил Гледерик, зажимая нос.

— Обозники рассказывали, дела в столице пошли совсем скверно, — сообщил Колдер, почему-то с виноватым видом отводя взгляд. – Даром что урожай почти не собрали, так еще разбойники засели в лесах и грабят немногих купцов, что отваживаются вести заграничный товар. В Валлисе и Скотланде покуда все еще не разваливается, земля родит, люди не умирают на ровном месте… Правда, если верить матери Крейтона, беда и туда доберется, не сегодня, так через год.

— Весной, видно, стоит ожидать голода?

– Да хорошо, если не прямо зимой. Сам понимаешь, опустеют городские запасы, начнутся бунты. Уже начинаются, как я слышал. Кто-то разбежится из столицы, надеясь выжить на фермах… пристроившись туда работником или захватив чужое хозяйство силой. А другие двинутся штурмовать цитадель — у Регентского совета хлеба и мяса пока что хватает, закрома щедрые, готовились загодя, едва только чародеи увидели, что нечто не так. Даже не знаю, на чьей стороне окажутся войска, если восстанет народ.

Колдер говорил безнадежным тоном, с усталостью человека, много лет тащившего на плечах неподъемную ношу и готового ее наконец бросить. Гледерик вдруг испытал жалость — и к нему, и к этой пропащей стране. А все из-за поганой семейки Крейтонов и одного слишком самоуверенного принца. Вернее, двух – брат Дунстана виноват был не меньше, нечего старинные реликвии портить.

— Выше нос, – сказал Дэрри. — Мы все поправим, и глазом моргнуть не успеешь.

– - Считаешь, – искоса глянул на Гледерика Колдер, – что-то еще можно исправить? Гарет и его мать пропали. Не иначе добрались к своему разлюбезному королю и держат теперь с ним совет. Не доверяю я его величеству Дунстану… Уж поверь, основания у меня для того имеются, да и он это все замутил изначально. Что мы сможем против него поделать?

– Может и ничего, а возможно – весьма многое. Тут ведь неподалеку ошивается сумасшедший Гаретов дядя. Я просто уверен, виноват во всем именно он, и не меньше вашего короля Дунстана, хоть эта безликая сучка и пыталась его выгораживать. Она рассказала Гарету, где ее братец живет, еще когда мальчишка из своего замка уезжал, а потом сам Гарет мне сообщил, когда историю свою талдычил. В первую нашу встречу с ним в лесу. Я хоть жрать тогда хотел больше всего, уши все равно развесил и слова его накрепко запомнил – мало ли где пригодятся. Езжай в Карлайл, говорила Гарету мать, ищи третий дом на улице Медоваров… Это где кстати такой находится, не поблизости с местными пекарями часом? Если рядом, давай сейчас туда и наведаемся. В гости зайдем, от родственников привет передадим, пива выпьем.

– Нет, это по ту сторону реки, в квартале алхимиков. Медовары оттуда съехали еще при Тероне Втором, когда второе кольцо стен строили и олдермены выкупали у ремесленного люда дома возле ратуши, а название улицы осталось. Зажиточный район, хоть и не рядом с замком. На Медоварах теперь лекари живут, кто из них побогаче, и те колдуны, которые без диплома и в университете пристроиться не смогли.

– Вот оно значит как. Так вот, место мы знаем, где он окопался, осталось совершить небольшой визит вежливости. Прижать мерзавца к стене, нож к горлу приставить и хорошенько тогда разузнать, зачем он охотится за разлюбезным племянником и почему нас так неласково в том трактире приветствовал, – Гледерик недобро ощерился. Уж в подобных делах он разбирался неплохо, спасибо за науку наемничьей молодости.

– Ты туда вдвоем идти предлагаешь? – прищурился Колдер.

– Нет конечно, совсем я дурной по-твоему? Про зайти выпить пива я пошутил. Говоришь, у тебя лорд из Регентского совета знакомый? Вот его помощью и заручимся, прежде чем к господину Айдану Бирну захаживать. Кстати, какие такие у вас, господин капитан Колдер, с высшей знатью имеются дела? Мне казалось, ты немного другого полета птица.

Колдер настороженно поглядел на ближайшие закрытые ставни:

– До места дойдем, там объясню. Не пристало о таком на улице болтать.

– Секреты, сколько секретов… – вздохнул Дэрри. – Быть по твоему, подождем.

Дорога заняла больше часа. За это время успело окончательно стемнеть, но большая часть попадавшихся по пути уличных фонарей не горели – лишь в парочке едва теплилось чахлое пламя. Гледерик и Остин, миновав несколько поворотов и перекрестков, успели выбраться из задворок на более просторную улицу, застроенную плотно встававшими стена к стене узкими трехэтажными домами, однако город оставался пустынным. Им встретилось совсем немного припозднившихся прохожих – те шли торопливо, выглядели угрюмо, бросали на обвешанных оружием Колдера и Гледерика настороженные взгляды. Всего единожды проехал мимо них экипаж – украшенная гербами карета, запряженная четверкой гнедых, высекавших из-под копыт пыль. Прошагал, скрывшись в темном переулке и гремя железом, пеший солдатский патруль – Дэрри и Остин подождали, пока он пройдет, спрятавшись в тени одного из домов и торопливо затушив факел.