Призрачный престол

Гледерик вздохнул и очень внимательно поглядел на собеседника. Под столь пристальным взглядом, он хорошо знал, неудобно сделается кому угодно, даже самому опытному обманщику – а Остин Колдер к таковым не относился уж точно. Он несколько нервно поерзал в кресле, с преувеличенным интересом глядя куда-то в угол, будто там на стене внезапно проступили некие исполненные глубокого смысла руны. В воздухе словно повисло напряжение, а еще ощутимо похолодало, как показалось вдруг Гледерику.

Наконец Колдер с деланным спокойствием произнес:

– Как я уже сказал, мою мать действительно звали Тивлип, она работала посудомойкой в столичной резиденции лорда Кинрига, которую мы сейчас посетили, и воспитывала меня до моих пятнадцати лет. Уроженка Эрина, она пела мне песни и рассказывала сказки своей родины, и пыталась воспитать лучшим человеком, нежели я являюсь. Она умерла, когда я нес службу на мерсийской границе, и эта утрата – одна из немногих в моей жизни, которые действительно причиняют мне боль. Что касается моего отца… что касается высокородного вельможи, овладевшего… со взаимного согласия, конечно… ею, тогда еще юной, под конец званого вечера, некогда проходившего в здешних высоких стенах, и посеявшего в ней свое семя майской ночью двадцать семь лет назад… Так вот, этого вельможу звали Брейт Кольдинг, и он приходился старшим сыном королю Бринмору Кольдингу… и являлся законным наследником трона Регеда, до тех пор, покуда спустя восемь лет его не убили люди принца Дунстана… родители Гарета Крейтона, как мы выяснили это с тобой совсем недавно, в стране смерти.

– Ну ни хрена ж себе, – все, что сумел вымолвить Дэрри в ответ на этот монолог. – А ты мне точно не гонишь?

Услышанное прозвучало слишком удивительно, чтобы реагировать как-то иначе.

Колдер осекся и посмотрел на товарища в легком недоумении:

– Не делаю чего?

– Не пытаешься ввести в заблуждение, назовем это так, – поправился Гледерик. Подумать только, этот угрюмый и вечно злой вояка, щедрый на зуботычины – бастард местного принца? Да он будто в сказку попал! Впрочем, судя по рассказу мамаши Гарета, покойный принц тоже не отличался приятным нравом… да и погулять наверняка любил, как любят это все пресыщенные аристократы. – Спору нет, звучит довольно красиво, словно в сказке какой-то, – или в моей собственной жизни, мог бы добавить Дэрри, памятуя о происхождении предков, но предпочел промолчать, – но откуда ты знаешь, что все было именно так?

– Лорд Кинриг поведал мне, когда я вернулся из форта Дандик. До этого я, как и все, считал себя сыном то ли его самого, то ли его давно умершего вассала и друга… Но когда четыре года назад я приехал сюда в увольнительную, повзрослевший уже, закаленный как следует войной, – тень улыбки скользнула по губам капитана, – то он рассказал мне все как есть, в надежде на мою осмотрительность. Поначалу, когда я только появился на свет, никто не придал моему существованию особенного значения – подумаешь, незаконнорожденный внук короля. У старого Бринмора имелось двое доживших до взрослых лет сыновей и трое племянников, и он не беспокоился, что Брейт скоро обзаведется законным потомством, пусть тот и тянул прискорбно долго со свадьбой, перебирая заморских невест… и предпочитая гулять по борделям. Кинриг воспитывал меня в тайне ото всех, просто из жалости к ребенку, до которого не было дела даже собственному отцу… а потом, когда мне исполнилось семь лет, принц Брейт погиб, убитый мерсийскими лазутчиками, как было заявлено официально. Четыре года назад я впервые услышал, что это не так. Лорд Кинриг поведал мне, что, как слышал он сам, опираясь на донесения шпионов, имевшихся у него в королевском замке, наследник трона пал в стычке с наемниками, ошивавшимися возле принца Дунстана. Именно это позволило Дунстану надеть на свой узкий лоб корону… а моего воспитателя укрепило в решимости и дальше скрывать мое происхождение в тайне. Когда я подрос, он отослал меня в форт Дандик – набраться боевого опыта, попробовать на вкус вражью кровь.

– Чтобы использовать потом как претендента в возможной борьбе за престол, – пробормотал Гледерик, с новым интересом глядя на акарсайдского капитана.

– Ты зришь в самый корень, – Колдер слегка улыбнулся, но взгляд его сделался особенно холоден. – Годы шли, а Дунстан так и не обзавелся ребенком, хотя сменил трех жен, включая принцессу Арморики – и с каждой из них в итоге развелся. Поговаривали, что король бесплоден – и винили в том черную магию, интерес к которой он проявлял. Год за годом жизнь его подданных делалась все труднее, будто бесплодие короля передалось и всему королевству. Умирали люди, оскудевали поля… Дунстан старел, и все понимали, что после его гибели между наследниками развернется нешутейная схватка за трон. По нашим обычаям, бастард может претендовать на корону, если найдутся доказательства его происхождения… или если за него вступится вельможа, чьи честность и благородство незапятнанны… а лорд Кинриг – один из самых влиятельных дворян нашего королевства, и входил в число советников еще прежнего государя. Он отослал меня в Акарсайд, предвидя грядущую смуту и в надежде уберечь мою жизнь – и сделал так не зря, ибо вскоре Дунстан умер, а его кузены разорвали страну надвое, сражаясь за власть. Ключевые сражения состоялись недалеко от Карлайла.

– Так ты поэтому Колдер. Потому что бастард принца Кольдинга.

– И поэтому тоже, – улыбка капитана сделалась откровенно кривой, – но на самом деле я получил решением своего опекуна такую фамилию, потому что одна из рек, на которой стоит наш столичный город, называется Колдью, что означает быструю воду на древнем наречии… а следовало же меня хоть как-то назвать, рассудил лорд Кинриг. Кольдинги происходят от старого короля Коля, тысячу лет назад основавшего Регед, а Колдер – самое обычное прозвище, которое нередко встречается в здешних землях.

На языке у Гледерика теснилась еще тысяча вопросов, и в иных обстоятельствах он, порядком ошарашенный, задал бы их все сразу и одновременно, однако тут двери гостиной отворились, и в комнату вошел статный седовласый человек, державший свойственную высокородным дворянам прямую осанку. Жилистый и крепкий, он был облачен в черный с серебряным шитьем дублет, украшенный пышным белым воротником, а в ножнах на поясе висела длинная шпага. Стоило этому человеку появиться, Остин Колдер немедленно встал и согнул спину в глубоком почтительном поклоне.

– Я счастлив вас видеть, мой господин, особенно после столь долгой разлуки.

– Не сомневаюсь, – глубоко посаженные серые глаза вошедшего оставались холодны, и холоден был также его голос. Лорд Трев Кинриг, а это был, вне всякого сомнения, именно он, претворил за собой двери и пристально посмотрел сперва на Колдера, а затем на Гледерика. Под этим пронизывающим взглядом теперь уже Дэрри сделалось весьма неуютно – регедский вельможа словно прикидывал в уме, как сподручнее будет отрубить ему голову. – Я счел необходимым подслушать ваш разговор, – сообщил вельможа с таким видом, с каким принято зачитывать обвинение в государственной измене, – и ныне весьма опечален, что твой, Остин, и в юности чрезмерно длинный язык с годами сделался только невоздержаннее и развязней.

Если Колдер и оказался смущен словами своего воспитателя, то никак не выдал своих чувств.

– Ваша светлость, – сказал он, – мой спутник, сэр Гледерик Брейсвер – благородный человек, достойный всяческого доверия. Сюда, в Карлайл, нам пришлось пробиваться из Акарсайда с боем, несколько раз вступив в стычки с многократно превосходившим противником, и если бы не отвага сэра Гледерика, я бы не стоял сейчас перед вами.

– Что ж, рад, что ты хотя бы друзей выбирать научился, – тон аристократа не сделался теплее ни на йоту. – Я убедился, слушая вас, что ты обладаешь памятью о собственном прошлом… однако обладают ей и бессмертные твари, наводнившие в последние месяцы королевство. Я не могу знать, в самом ли деле ты все еще тот человек, которого я некогда знал… а потому будь любезен, дай увидеть свою алую кровь. Не идеальный способ проверки, но лучших в моем распоряжении нет.

– Что случится, если я откажусь? – с непроницаемым видом спросил Колдер.

– Тогда в комнату через потайную дверь ворвутся солдаты, которых я поднял по тревоге, покуда вы здесь болтали и без спросу хлестали мой виски… да и арбалетчики, притаившиеся во дворе, только и ждут, что моей команды. Ну же, мальчик. Не выказывай отцовский дурной норов. Я не для того тратил столько лет и сил на твое воспитание, чтобы сейчас тебя потерять.

Колдер молча обнажил клинок и коротко резанул по ладони. Полилась, стремительно проступая из раны, густая красная кровь. Трев Кинриг пристально изучил протянутую ему Колдером раскрытую ладонь, и лишь затем удовлетворенно кивнул:

– Надеюсь, ты действительно все еще остаешься живым человеком. Последний месяц выдался особенно сложным – твари появлялись каждую ночь, врываясь в дома и унося десятки жизней, а порой, обнаглев, выходили и при свете дня. Мы закрыли ворота, а не то горожане бы все разбежались. В последнюю неделю, правда, сделалось проще – уже ночей четыре или пять, как мне не сообщали ни об одном новом нападении, словно мертвецы все вернулись в земли Арауна, или откуда они изначально пришли. Только нечто подсказывает мне, что это лишь затишье перед бурей, которая скоро грядет, готовая смести нас с лица земли. Пускай твой спутник, – бесстрастно продолжал лорд Кинриг, – проделает сейчас тоже самое, что сделал предо мной ты.