Призрачный роман

— Познакомьтесь, это старый друг нашей Ингочки… а это…

— Евгений.

— Александр.

Рукопожатие было тоже оценивающим — не слабым. Ростом выше и в плечах пошире. Похоже, качается: черная майка обтягивала такие рельефные мышцы, что Джой в своем деловом костюме раздраженно ощутил себя мягкотелым и рыхлым офисным планктоном. Таковым, похоже, его и посчитали: Александр, потеряв к нему всякий интерес, отвернулся к маме Лине. Задал традиционный вопрос:

— Как она?

— Ничего не изменилось, — нейтрально произнесла та. И помедлив, добавила: — За месяц.

Парень услышал упрек в ее словах, потому что тут же сообщил о командировке, да и вообще летом у дорожников самая работа! Джой заметил, что он старается не глядеть в сторону кровати: ну да, зрелище неприятное, но мог бы уж рожу при виде своей, пусть и бывшей, девушки не кривить! Посещение закончилось быстро. Александр даже не присел, еще через пару вопросов сообщил, что он вообще-то на минутку вырвался, звоните, тетя Лина, если что понадобится. Кивнул Джою, бросил от двери быстрый взгляд на Ингу и — до свидания.

Где-то он его видел, но где… Мама Лина сочла его задумчивое молчание многозначительным, потому что еще больше разволновалась.

— Джой, это… понимаешь, до того, как вы с Ингой… она…

— Ее бывший парень.

— О, то есть Инга рассказывала?

Джой неопределенно пожал плечами:

— Я о нем знаю.

И не соврал, и не ответил: вот главный его лозунг общения с окружением коматозницы. Так и будем вести себя дальше.

По возможности.

* * *

Я с упоением следила за наконец-то состоявшимся поцелуем главных героев — хоть чем-то порадовали, а то в этих целомудренных дорамах самым эротичным остается пресс главного героя, мелькнувший в расстегнутой рубашке при переодевании. Да и самые страстные объятия выглядят трогательно-невинными!

И тут на меня рухнул подошедший Джой. Вернее, рухнул-то он на диван, но как раз на то место, где я лежала. Все-таки в невидимости помимо массы достоинств имеются некоторые недостатки…

Зашипев с досады, я струйками дыма вытекла из-под тела Джоя. Тот сказал как ни в чем не бывало:

— О, извини, не заметил!

— Ты же сказал, я становлюсь все виднее! — Я демонстративно отряхивалась и поправляла одежду.

— Ну не постоянно же.

— Тем более ты должен быть осторожней!

— Мне что, ходить по собственной квартире, постоянно вопрошая: «Инсон, не потревожу я тебя, если тут присяду, там прилягу, а здесь пройду?»

Я фыркнула, но возразить было нечего.

— И чего ты тут такого смотришь? Опять дорама-драма?

— Ну да.

Упоительный момент уже прошел, а перематывать сцену поцелуя назад при Джое было как-то неловко.

— А давай еще раз посмотрим ту, про полицию и призраков? — предложил он. — Убийства, заброшенный дом в лесу, надписи кровью, расчлененка — красота!

— Извращенец!

— Категорически не согласен! Девочкам — девочково, мальчикам — мальчиково!

— Тогда чего ты со мной ромкомы смотришь?

— Противника надо знать в лицо… Мне кажется, или ты пытаешься отобрать у меня пульт?

Я и вправду вцепилась в его руку. Сказала мрачно:

— Не хочу я ту!

— Почему?

— Потому что там призраки.

— А, — произнес Джой и вновь включил мою романтику.

Как бы ни плевался он и ни критиковал, но постепенно Джой втянулся в просмотр дорам. Даже начал сыпать специфической терминологией. Конечно, вкусы у нас совпадали редко — я люблю комедии и драмы, он детективы и трэши, но все же мы частенько валялись втроем на диване (третий Хин), следя за перипетиями азиатских персонажей. После просмотра нескольких фильмов Джой начал коллекционировать дорамные штампы. Например, если герои преодолевают огромные испытания, то один из персонажей должен умереть. Желательно от рака. Если не хочешь отвечать на звонок, то мобильник не выключаешь, а вырываешь аккумулятор. Девушки частенько засыпают в машине, но обязательно в красивой позе, чтобы герой мог полюбоваться. Героиня непременно должна напиться соджу, [30] и герой ее потащит домой на закорках. А потом ее на него еще и вывернет — такая вот корейская романтика! Еще Джою очень понравилось, что в дорамах тема мини-юбок раскрыта полностью: чем скромнее девушка, тем короче ее юбка…

30

Соджу — традиционный корейский алкогольный напиток. Доля спирта может составлять от 20 до 45 % (наиболее популярный вариант 20 %). Изготавливается в основном из сладкого картофеля или зерна (кор.).

В общем, смотреть с ним фильмы оказалось интересно. Правда, в моменты, когда «идиотизм зашкаливает» (положа руку на сердце: такое происходит то и дело), Джой раздраженно соскакивал со словами «Ну сколько можно смотреть эту ерунду!» и шел заниматься другими делами. Или смотреть другой канал.

В этот раз он продержался так долго и безмолвно, что я даже подумала — задремал. Оглянулась: Джой следил за действием напряженно и внимательно, словно смотрел какой-то международный матч. Почувствовав мой взгляд, сообщил:

— У меня идея!

— Трепещу в ожидании!

— Если человек лежит в коме, где в этот момент находится его душа?

Я подумала.

— Ну, наверное, где-то поблизости болтается. Ждет, когда тело очнется. Ты, в смысле?..

Джой повернулся ко мне рывком: даже диван качнулся. Подпер рукой голову. Сказал, разглядывая меня — и впрямь становлюсь видимой, ура:

— Да. Пошли, поговоришь с ее душой, она расскажет, что знает, и оставим уже эту мою «возлюбленную» в покое. Ну, как тебе идея?

Я поежилась. Почему-то вот как раз эта идея внушала мне настоящий ужас. Как бы мне ни хотелось увидеть связанную с тайной семьи Чжой женщину, я никак не могла заставить себя переступить порог больницы.

Ну, у каждого свои бзики. Даже у призраков.

А ведь я вполне спокойно посетила с Джоем кладбище, куда он меня позвал с некоторым сомнением…

…На Троицу народу на кладбище собралось почти столько же, сколько лежало под землей. Пусть ханжи фыркают через губу, мол, нужно помнить об умерших по доброй воле, а не принудительно по обязательным датам, я считаю: хорошо, что существуют «родительские дни». Живые всегда так заняты, так стремятся как можно больше успеть до встречи с предками лицом к лицу, что им просто некогда о нас вспоминать. Это мы всегда их можем подождать…

Могила джоевского отца отличалась от окружающих: здесь не было ни цветов, ни деревьев. Корейцы считают, что их корни мешают мертвым. Да и памятник стоял не на зеленом холмике, а рядом с ним. Проходившие поглядывали на невозмутимо отбивающего полные поклоны Джоя. Обсуждать не обсуждали. На кладбище любые обычаи впору: вон, неподалеку отмечают родительский день за ломящимся от снеди столом веселые и шумные православные цыгане… Джой поставил цветок, рюмку, зажег свечу и разложил на плите угощение.

Я сидела на памятнике по соседству, болтая ногами. Дух похороненного если когда и был здесь, то давно весь вышел.

— Эй, — вспомнила я. — А у вас же есть какой-то свой корейский праздник поминовения? Чусон?

— Чхусок, — поправил Джой, — «осенний день». Помянем и в сентябре. Мертвым приятно, что мы их почитаем.

Он сел на низкую скамеечку, переплетя пальцы рук. Уставился в землю: то ли об отце вспоминал, то ли о бренности всего сущего задумался. Я тактично помолчала, но так как запас вежливости у меня небольшой, продержалась недолго.