Призрачный страж 2

— Пап, я не знаю. Здесь…

Я отобрал у него телефон и сказал.

— Павел Федорович, это Константин Родионов. Вот, заскочил в гости к вашему сыну.

— Слышь ты, сопляк, оставь в покое моего сына…

— Эй-эй-эй! Поосторожнее со словами, чтобы потом не пожалеть об этом. Может, встретимся и все выясним? Или у вас кишка тонка?

— Гнида, падаль, ублюдок! Если с моего ребенка хоть волос упадет…

— Упадет и не только волос, если не подъедете через час к заброшенной пекарне за городом.

— Я убью тебя, твою сестру и деда. Скошу к чертям весь ваш паршивый род! — взревел он.

— Через час в пекарне, — повторил я, отключил телефон и засунул в карман пиджака.

В это время в двери гостиной появился Никита. Он настороженно оглядывался и держал наготове ледяную стрелу.

Я отвлекся на него и не заметил, как в руке Горина появился огненный шар.

— Костя! — закричал Никита, и я инстинктивно откинулся назад.

Шар пролетел прямо над моей головой, обдав адским жаром. Мне даже показалось, что опалились ресницы и веки. Я не намерен был с ним церемониться, поэтому резко поддавшись вперед, вонзил острие меча в руку, в которой уже формировался очередной шар. Горин заорал дурным голосом, но я не спешил убирать меч.

— А-а-а, отпусти меня! — он попытался спихнуть меня ногой, но получил сильный удар по лицу и вмиг успокоился.

Мне нужно было уже выезжать к заброшенной пекарне, но и оставить Горина в таком виде я не мог. Порывшись свободной рукой в пространственном кольце, вытащил моток крепкой веревки и бросил Никите.

— Свяжи его.

Никита без вопросов подошел к нему и начал с ног.

— Что ты прицепился ко мне? Что тебе нужно от моего отца? — злобно проговорил Горин, прижимая окровавленную руку к груди.

— Можно подумать, ты не знаешь, что творит твой отец. За все надо платить, — сухо ответил я.

Тем временем Никита справился с ногами и, обрезав конец веревки, хотел связать ему руки, но тут Горин предпринял еще одну попытку вырваться. Он поджег свою здоровую руку и ринулся к Никите. Если бы осхватился за него, то прожег бы до самых костей, но я был проворнее, поэтому со всего размаха ударил в висок призрачной перчаткой. Горин охнул и повалился без сознания.

Никита быстро связал ему руки и вопросительно уставился на меня. Я не хотел его вмешивать в эти дела, но было уже поздно.

— Побудь с ним. Мне надо отъехать. Когда вернусь, тогда решу, что дальше делать.

— Ты едешь к его отцу? Это может быть очень опасно. Давай я поеду с тобой? — предложил он.

— Нет. Тебя там точно не должно быть. Горин старший должен ответить за то, что делал с моей семьей.

— Хорошо. Я буду здесь. Он огненный маг, поэтому веревки его не удержат. Буду бить по голове снежным комком каждый раз, как он очнется, — усмехнулся Никита, но я видел, что ему точно не до смеха.

Скорее всего, он уже пожалел, что вовремя не ушел, но теперь ничего не поделаешь.

Я вышел из дома тем же путем, что и зашел, и побежал к дороге. Мне нужно было раньше Горина добраться до заброшенной пекарни, возле которой стоял цыганский табор. Я нарочно не сказал ему, где именно находится пекарня, чтобы дольше поискал.

Добежав до дороги, я поднял руку. Возле меня притормозила машина.

— Плачу двадцать рублей! — выпалил я в открывшееся окно.

— Хорошо, садись. Поехали, — кивнул водитель.

Я забрался на заднее сиденье и объяснил, куда ехать. Водитель удивился, но лишних вопросов не задавал. Чувство опасности не покидало меня, но я уже не обращал на него внимания. И так было понятно, что впереди меня ждет сражение, которое сильно отличается от тех, что проходят на ринге. Я верил в то, что смогу справиться с Гориным, но червь сомнения все равно терзал душу.

Мужчина за рулем был опытным водителем, поэтому мы быстро добрались до пекарни. Как и обещал, заплатил двадцать рублей и поблагодарил за помощь. Мужчина предложил подождать, но я отказался. Во-первых, ни к чему здесь свидетели. А, во-вторых, я не был уверен, что смогу справиться с Гориным. Наверняка он сюда едет с двумя десятками сильных магов. Однако кое-что знал точно, без боя я не сдамся, пусть даже не надеется.

Фонари здесь не горели, поэтому царила полутьма, разгоняемая лишь ярким ликом луны. Я зашел в пекарню, переступая через осыпавшийся старый кирпич разрушенной печи, прогнившие потолочные балки и прочий мусор.

Вдруг впереди в одном из цехов я увидел, как мелькнул черный силуэт.

— Эй, кто там?! — крикнул я и, сформировав меч, быстро направился туда, стараясь не споткнуться и не зацепиться за старые провода.

Мне пришло в голову, что Горин подослал сюда своих людей, но играть в прятки я не намерен, поэтому решил сразу разобраться с этим. Когда прошел в цех, то заметил в углу в железной банке горящую свечу, а рядом старый матрас и небольшой самодельный стол. Здесь кто-то жил.

— Выходи! Я тебя не трону, — сказал я и осмотрелся.

Из-за кучи деревянных решеток показался тот самый мужчина, который рассказал мне, куда уехал табор.

— Я ничего плохого не делаю. Просто живу здесь и никому не мешаю, — жалобно проговорил он.

— Хорошо, но сейчас тебе лучше уйти отсюда.

— Куда же я пойду? У меня нет дома. На улице я насмерть замерзну, — испугался он.

Я достал кошелек и протянул ему десять рублей.

— Иди, купи себе что-нибудь и не появляйся здесь до утра. Боюсь, ты можешь пострадать.

Он несмело подошел ко мне, молча забрал деньги и поспешил к выходу, постоянно оборачиваясь. Я потушил свечу и снова вернулся на прежнее место, откуда хорошо просматривалась дорога.

С момента звонка Горину прошло уже чуть больше часа, а его по-прежнему не было. Телефон младшего Горина я взял с собой, но отец ему ни разу не перезвонил. А вдруг он поехал в академию и нашел Никиту? У меня от этой мысли даже сердце сжалось, поэтому я тут же набрал друга.

— Алло, Костя. Что там у тебя? — голос у него был встревоженный.

— Пока ничего. Жду. А Горин как?

— Лежит малохольный. Я даже думал, что он умер, но нет, дышит. Ты бы там не задерживался, а то как-то неспокойно мне, — признался он.

— Понимаю. Зря я тебя в это втянул. Надо было самому со всем разобраться.

— Ну ты даешь! Мы друзья или кто? — возмутился он. — Решай свои дела, а я здесь за всем прослежу.

В это время вдали показались фары. И я был уверен, что это Горин.

Машина остановилась неподалеку от пекарни, фары погасли, но на улицу никто не вышел. Прошло минут пять, прежде чем водительская дверь открылась и показался Горин. Даже в полутьме было видно, как он изменился. Это был уже не тот статный мужчина с горделиво поднятой головой, а старик. Неужели артефакт так на него повлиял? Но я совсем не радовался этому. Теперь он стал еще опаснее.