Призрак былой любви

— Я приготовила для нас особенный ужин, Дара.

На днях его сбросила лошадь, и теперь он потирал разбитый подбородок.

— Я забыл про чей-то день рождения? — беспечно поинтересовался он. — Что мы празднуем?

— У меня чудесные новости, Дара. После ужина расскажу.

Она приготовила ужин из трех блюд: суп, рыба, десерт. Овощи и фрукты были из их сада, рыбу — жирную форель — Дара наловил накануне. В мягком свете пламени камина и свечей почти голая комната казалась менее неприглядной. Джосси принесла из кухни радиоприемник, настроила его на третью программу, и теперь они ели под тихую музыку. Дара был весел, блистал остроумием — как тогда, когда он только закрутил роман с Эльзой Гордон.

После кофе и бренди Джосси подошла к нему — он стоял у камина — и положила голову ему на плечо. Она сообщила ему, что утром ходила к врачу и узнала, что больше не сможет забеременеть.

— Климакс, Дара. У одних женщин это случается раньше, чем у других. Так сказал доктор Уильямс.

Он рассеянно обнял ее.

— Это печально. Бедняжка Джосс.

— Дара, — сказала она. — Неужели ты не понимаешь? Теперь мы снова можем жить как муж и жена. Можем спать в одной постели.

В ее глазах стояли слезы. Приподнявшись на цыпочки, она губами коснулась его лица, легкими поцелуями осыпая порезанную губу, синяк на подбородке. Она притянула его к себе, восторгаясь его близостью, с наслаждением вдыхая его запах. Ей было страшно, но она знала, что приняла верное решение.

Она соблазнила его — в этот их второй медовый месяц. Она раздела его, ласкала, заставила желать себя. Почувствовав, как он содрогается в ней, она поняла, что победит. Дара, как всегда, выберет путь наименьшего сопротивления.

На следующий день Джосси пошла в Саутэм, чтобы купить почтовые марки на почте. Возвращаясь через деревню в Холл, она узнала мужчину, вышедшего из автобуса. И решительным шагом направилась к нему.

Ей пришлось тронуть Макса за плечо, чтобы привлечь его внимание. Потом она сказала:

— Добрый день, мистер Франклин. Очень хорошо, что вы вернулись в Саутэм. Может, теперь вы постараетесь не подпускать вашу жену к моему мужу. Так будет лучше для нас обоих, вы согласны? — Она развернулась на каблуках и пошла прочь по улице.

Он едва не бросился за ней вдогонку. Ему хотелось схватить ее, встряхнуть, заставить отказаться от грязных обвинений. Потом он подумал: «А вдруг…» — и встал посреди дороги как вкопанный, глядя в спину удаляющейся Джосселин Канаван. Навстречу ему громыхал трактор, груженный тяжелой мергелистой глиной для восстановления дамбы, но он ничего не видел и не слышал, пока водитель, высунувшись из окна, не накричал на него.

Макс поднял свой чемодан и зашагал к Длинному дому. Как ни странно, он был абсолютно спокоен. Вспомнил, как в отеле «Савой» Тильда поднималась по лестнице в номер Дары. Потом как они гуляли по набережной; ее глаза были истерзаны горем. «Ты не сказала, что не любишь его». — «Когда-нибудь смогу сказать. Но должно пройти время».

Позже Тильда, не довольствуясь ролью домашней хозяйки, все время хотела чего-то большего, чем то, что он мог ей дать. Их собственные дети, Kindertransporte,размещение эвакуированных — она работала сутки напролет. Неужели это все были попытки заполнить свои дни, найти замену своей подлинной любви, которую она сначала обрела, а потом утратила?

Макс дошел до Длинного дома. Тильда с тяпкой в руке стояла, согнувшись над грядкой. Она обладала свободой духа — тем, чего не хватало ему самому. И он ей завидовал. То, что истребили в нем устои среднего класса, которые ему вдалбливали с детства, школа, работа, в ней все еще горело. Очевидно, та же свобода духа была присуща Даре Канавану, только его независимость, как казалось Максу, переросла в легкомыслие, а потакание собственным страстям превратило его в порочного человека. Он смотрел, как она копается в земле, — темно-золотистые волосы выбиваются из-под ленты, профиль строгий, точеный, — потом повернулся и пошел прочь.

Должно быть, он издал какой-то звук, потому что она окликнула его. Он продолжал идти, направляясь к дороге, что вела в Или. Он услышал, как она нагоняет его, шлепая по лужам в резиновых сапогах. Когда она взяла его за плечо, пытаясь повернуть к себе лицом, он с трудом сдержался, чтобы не отбросить ее руку.

— Макс… — Она задыхалась.

— Я только что говорил с миссис Канаван. Точнее, это она говорила со мной, — сказал он и увидел, как Тильда изменилась в лице, увидел страх в ее глазах и понял, что она его предала. — Я надеялся, что она лжет, — добавил он. Ее рука соскользнула с его плеча. — Или ошибается. Но, очевидно, это не так. В конце концов, ты влюблена в него много лет, верно?

— Макс… прошу тебя…

Они стояли перед почтовым отделением. Колыхнулся тюль на окне; какая-то женщина остановилась на улице, делая вид, будто проверяет, на месте ли кошелек.

— Нам нужно поговорить. — Она умоляла его взглядом.

— О чем? Миссис Канаван дала мне понять, что у тебя роман с ее мужем. Я едва не обвинил ее в низости и вульгарности. А потом подумал: вдруг так и есть? — Он смотрел на жену, и ему хотелось вытрясти из нее правду. — Это так, Тильда? Это правда?

— Я не люблю Дару, Макс, — услышал он ее шепот. — Я люблю тебя. Когда-то я любила Дару, но потом полюбила тебя и буду любить до конца жизни.

Но он больше не верил ей. Он утратил способность верить в чудеса.

— Но ты спала с ним, — сказал он.

И когда она закрыла глаза, не в силах встретиться с ним взглядом, он резко развернулся, крикнув женщине с хозяйственной сумкой и любопытным, наблюдавшим за ними из своих домов:

— Оставьте нас в покое, черт бы вас побрал! — Потом схватил свой чемодан и зашагал по дороге в Или.

Он был изнурен, гнев утих. В мозгу свербела лишь одна жестокая мысль: он недостаточно хорош для нее, никогда не соответствовал ее запросам, обманывал себя, полагая, что Тильда может полюбить такого человека, как он.

И опять она нагнала его.

— Это было всего один раз! — почти взвыла она от отчаяния.

Слезы струились по ее лицу. Гнев охватил его с удвоенной силой.

— Ты мне обещала, — тихо сказал он. — Ты обещала.

Джосси ожидала, что будет ликовать, но не чувствовала ничего, кроме изнеможения. Вскоре после ужина, оставив Кейтлин на кухне делать сэндвичи, она удалилась в свою комнату, собираясь вздремнуть минут десять.

Проснувшись, она увидела черное небо и поняла, что проспала несколько часов — прямо как была, в одежде. С минуту она сидела на кровати в полной растерянности. Глянула на часы: половина третьего ночи. Она проспала более восьми часов. Ежась от холода, Джосси накинула халат поверх юбки с вязаным жакетом и по коридору засеменила к комнате Дары, намереваясь скользнуть к нему в постель, согреться теплом его тела. Она открыла дверь в его комнату.

В комнате его не было. Она постояла с минуту, с недоумением глядя на заправленную постель. Включила свет, осмотрела комнату. Потом стала искать мужа по всему дому, открывая одну дверь за другой. На кухонном столе громоздились принадлежности для пикника, на сушке стоял пустой бокал для виски, из которого обычно пил Дара. Его твидового пиджака и галош не было. Значит, Дара пошел через поля в Саутэм.