Призрак Карфагена
Шрифт:
Глава 11
Осень 454 года. Гиппон
Тринадцатое письмо
Мир стал негостеприимен: в нем не чувствуешь себя спокойно.
Город Гиппон, Гиппон Регий, будущая Бизерта, вызвал в душе Александра самые противоречивые чувства. Когда-то он, начав с нуля, добился здесь всего: положения в обществе, славы и денег. С тех пор по местному времени прошло около тринадцати лег. Это, конечно, большой срок, но могли остаться (да и,
12
«Убежища» Перевод M. Яснова
Наверняка все здесь его уже позабыли. Все, кроме верных друзей. Бертульф, Эрлоин… Ингульф, конечно же, верный друг и побратим! Сколько сейчас лет этому парню? Пожалуй, под тридцать — самый подходящий возраст для вождя!
Александр усмехнулся своим мыслям: интересно получается. Выходит, они с Ингульфом теперь почти ровесники? Обоим около тридцати, только Саше слегка «за», а его другу — немного «до».
Ингульф, Ингульф… Жив ли, бродяга? Был бы жив, было бы легче. Впрочем, всегда стоит надеяться только на себя самого! Ну и на верную дружину. И еще — на Господа. На древних богов, как считали язычники-дружинники. Язычники…
Саша вдруг подумал, что хорошо бы окрестить всех своих друзей, так, как учил когда-то епископ Арий, провозглашенный католиками еретиком. Вандалы как раз и являлись арианами.
Ладно, о крещении своих верных людей нужно будет подумать. Захотят ли они креститься? А почему бы и нет? Чем больше богов — тем лучше.
Хевдинг не тешил себя пустыми надеждами на то, что его варвары вдруг станут добрыми христианами. Соблюсти внешние приличия — чего же больше-то?
Александр стоял на корме, опираясь на фальшборт, и смотрел на город. Чуть дальше, у соседнего пирса, когда-то покачивался на волнах верный керкур «Амикус». Судно, на котором Саша с Катей и профессором Арно вернулись в свое время, а потом продали киношникам.
Что ж, «Голубой дельфин» ничем не хуже «Амикуса», хоть и чуть меньше. Добрый корабль, что и говорить. И добрая дружина, которая скоро начнет скучать без настоящего дела. А настоящее дело для варвара — это грабеж и война.
Гислольд, правда, чуть поотесаннее других, Оффа — себе на уме, а Фредегар с Рутбальдом хоть сейчас пошли бы махать мечами! Как, впрочем, и Оффа с Гислольдом. Вряд ли удастся их приспособить к какому-нибудь мирному делу.
Затянувшаяся месть «дракону моря» наверняка уже наскучила этим парням, а ничего другого хевдинг им предложить пока не мог. И этим очень тяготился! Все же Саша чувствовал ответственность за этих доверившихся ему людей, без лишних вопросов притащившихся за ним аж в Африку!
Не только из-за мести, о нет! Честолюбие, желание славы — все это вело варваров в Вандальское море ничуть не меньше, а пожалуй, и больше. Ну кто не слышал о славном короле Гейзерихе? О его мощном флоте, о его воинах и вождях? При таком короле можно весело жить, красиво умереть и прославиться на века!
Александр очень хорошо понимал все это. Как понимал и то, что своих воинов нужно ободрить.
Вот и сейчас
обернулся:— Что заскучали, парни? Готовьте мечи и секиры! Недолго нам здесь стоять.
— Слава хевдингу! — оживившись, вскричали дружинники. — Александру-хевдингу слава! Да здравствует Александр Рус!
— Пойду в город, уплачу портовый взнос и, может быть, увижу кого-то из старых друзей.
— Мы с тобой, вождь!
— Нет, мои славные воины. Лучше охраняйте корабль: здесь может найтись немало охотников на такую добычу. Оффа, брат, остаешься за старшего. Надеюсь на тебя.
Лошадиная Челюсть горделиво расправил плечи:
— Не беспокойся, хевдинг, ни одна береговая крыса не проберется на корабль, клянусь всеми богами! И все же возьми с собой хотя бы двоих — негоже вождю ходить совсем уж без свиты.
И действительно, негоже.
Пожав плечами, Саша махнул рукой:
— Фредегар, Гислольд, приоденьтесь.
— О, вождь! — Парни явно обрадовались, вмиг накинули плащи. — Мы готовы!
Александр хохотнул:
— Ну, раз готовы — пошли.
Да, не зря он взял с собой парней! При виде трех статных молодцов с подвешенными к поясам мечами даже самые бесшабашные портовые гопники молча уступали дорогу, и лишь когда вся троица оказывалась далеко, обменивались задумчивыми фразами: кто, мол, такие? Откуда? К кому?
Уплатив портовый взнос в специальной конторе рядом с причалами, Саша и сопровождающие его воины вышли на набережную и резко повернули влево. Именно там находился постоялый двор, некогда принадлежавший Александру.
Да, он был на месте, только вывеску уже сменили, повесив вместо красно-белой «Кока-колы» какую-то длинную полузмею-полурыбину. Все-таки это была рыба: харчевня при постоялом дворе называлась «Скользкий угорь». Туда и зашли. Саша особенно не таился. Зачем? Вряд ли кто узнал бы.
— Что угодно уважаемым господам? — У стола тут же нарисовался слуга, молодой, лет чуть за двадцать, парень, тощий, но с круглым, угодливо улыбающимся лицом.
Подобные типы вызывали у варваров лишь презрение: есть лишь одно приличествующее настоящему мужчине дело — война! А все остальное даже не стоит слов.
— Неси вина! И рыбу. — На стол полетела серебряха, подпрыгнула, покатилась.
Слуга ловко ее подхватил.
Все заказанное появилось тут же, не прошло и пары минут. Жареная рыба с соусом, плошка маринованных оливок, тушеные дрозды, сыр. И конечно же, вино в высоком, с тоненьким горлом кувшине.
— Вам разбавлять?
— Нет, не надо. Хорошая харчевня! Здесь всегда так пусто?
— О, еще ведь очень рано, мой господин. Ближе к обеду подтянутся рыбаки, затем, после полудня, торговцы с рынка, разносчики. Важные господа сюда тоже заходят, и очень часто.
— А кому принадлежит эта таверна? Кто хозяин, спрашиваю?
— О, наш хозяин… — Парнишка оглянулся и понизил голос. — Наш хозяин… один господин из Карфагена.
— Из Карфагена?
— Да-да, именно так! Из самой столицы. Очень важный человек при дворе нашего благочестивого короля Гейзериха!
— Так-та-а-ак.. — задумчиво протянул Александр. — Вот оно что. А до важного господина кто владел этой таверной и постоялым двором?
— Кто владел? — Служка испуганно оглянулся, но вовремя брошенный денарий тут же развязал ему язык.
Парень наклонился почти к самому уху хевдинга и быстро прошептал:
— Прежде всем эти владели мятежники, мой господин.