Призрак мисс Миранды

Но, тем не менее, сопровождаемая мерцающим светом канделябров, наша маленькая процессия отправилась вниз, и кто-то из мужчин закрепил канат на засове старинной двери.

Думаю, что именно в этот момент радость, что Николас жив, уступила место осознанию реальности.

А реальность была такова, что сегодня случилось то, чего еще несколько месяцев назад я опасалась. Мы навсегда оставляем Холлиуэлл-Грейндж. И действительность превосходит худшие опасения — мы оставляем его не на милость чужих людей или кинематографистов, а на гибель и разрушение.

Мы спускались, расплескивая воду, залившую ступени террасы, а Робби, маневрируя, подвел «Морскую нимфу» поближе к портику. Капитан Коггин и Гарри, стоя по пояс в воде, помогли нам подняться на борт. Сначала маме, затем мисс Сильвестр и Тане. Затем Николас протянул мне руку и втянул на борт.

Вдруг и горе, и усталость перестали иметь для меня значение. Ибо, хотя я оставляла дом своего детства, где родилась и выросла, я делала это, как подобает любой девушке — держа за руку человека, которого она любит.

— Объяснения и все прочее подождут. — Это был голос Робби, новый голос, властный и резкий, которому даже Таня покорно подчинилась. — Дайте-ка ей хороший шлепок, капитан Коггин, а потом мы поднимем вас!

— Кстати, — Николас поймал мой взгляд и мягко улыбнулся, — если мужчина не может быть хозяином на своем судне, где еще ему быть таковым?

— Естественно, в своем доме, — из-за плеча откликнулся Робби. — Сам убедишься.

И несмотря на грозящую нам опасность, они весело переглянулись. Видимо, события последнего часа сблизили их настолько, что между ними завязалось нечто вроде дружбы. Но сейчас не было времени спрашивать, как и почему это произошло.

— Теперь нам нужно ее развернуть. Ник, — крикнул Робби, — и побыстрее! — Поднеся ко рту мокрые пальцы, он облизал их и заорал: — Вода-то соленая!

Должна признаться, что, несмотря на опасность, несмотря на присутствие Николаса рядом со мной, зрелище обреченного Холлиуэлла разрывало мне сердце.

— Не смотри, — шепнул Николас, закрывая ладонью мне глаза.

— Ты не понимаешь! — Я должна была смотреть, как дом горделиво высится посреди воды, уже омывающей фундамент, как величественно вздымается в сумрачное небо высокая каминная труба. Тонкий луч пробился сквозь завесу облаков, и дом, должно быть, в последний раз наяву предстал передо мной. Призрачное лунное сияние отразилось в окнах так, словно во всех комнатах сияют яркие огни. Даже в этом слабом свете я видела, как рдеют темно-красным кирпичные стены, как остается нетронутой удивительная шахматная кладка трубы древнего камина, на которой по-прежнему трепещет флаг, водруженный Гарри Хеннесси.

Робби включил двигатель на полную мощность и повел «Морскую нимфу» на стремнину, подальше от скрытых опасностей в виде обвалившихся стен, притопленных стволов и веток. Мы миновали подковообразный изгиб реки, и уступы холмов, закрывавшие поле зрения, остались позади. И я увидела ее.

Думаю, это самое устрашающее зрелище, которое мне только доводилось видеть. Залитая лунным светом, серая, как речная вода, сливавшаяся с таким же серым небом, на нас надвигалась огромная стена воды, бурлящая на стыке двух потоков.

Когда Дервент поднимется в небо…

Могучая, как скала, она вздымалась выше коньков крыши и двигалась ровно и неудержимо, издавая глухой низкий гул; в призрачном свете ее гребень дымился белой пеной.

Печаль уступила место страху. И только присутствие Николаса не позволило страху перерасти в панику. «Морская нимфа» с трудом пробивалась вперед. И теперь, казалось, именно она стала жертвой ночного кошмара, ибо, изо всех сил стремясь вперед, яхта оставалась на месте, словно приклеенная. Но, конечно же это был не бред ночных видений, а самая доподлинная реальность. Ибо, как бы ни надрывался двигатель, стараясь преодолеть мощное течение, оно неумолимо тащило нас к стене воды, приближающейся к нам с каждой секундой.

Я продолжала всматриваться в знакомые приметы берега, прикидывая по их положению, какое расстояние отделяет нас от катастрофы.

Пару раз я испуганно глянула назад. И больше не смотрела в ту сторону. Я вспомнила строчки из «Старого моряка», которые класс учил в прошлом году. Тим Броклбенк читал их с большим воодушевлением.

Путник на одинокой дороге, Забудь о страхах и бедах, Иди, не сворачивая с пути, И не оглядывайся назад, Дабы не увидеть исчадие ада У себя за спиной.

Стена приближалась. Теперь казалось, что и вздувшаяся река, и низкое небо, и далекое морское пространство за нами — все превратилось в огромный водоворот, захвативший нас, и, кроме стоящего вокруг рева, ничего не было слышно. Вокруг было сплошное кипение воды. Мимо нас, угрожая столкновением, ныряя и вновь показываясь из воды, плыли обломки стволов деревьев, ветки с листьями; мелькнула и исчезла какая-то старая металлическая кормушка.

На нас обрушилась высокая волна, накрыв холодным потоком, который тут же раздробился на миллионы колющих струек, и Робби пришлось резко развернуть «Морскую нимфу», чтобы она не зарылась носом в воду.

Стоящий за нами капитан Коггин крикнул:

— Так мы никогда не доберемся до «Высоких полян»!

Робби быстро глянул из-за плеча, и я догадалась, что он оценивает расстояние до морских рифов.

— Боюсь, вы правы…

— Что вы собираетесь делать?

— Держать курс на ближайшую мель.

— Чтобы выкинуться с «Морской нимфой» на берег?

— Ага. Посадить на мель, откуда можно выбраться на берег.

— Что ж… Единственно возможный вариант.

Подумалось, что Робби, возможно, испытывает к этому маленькому суденышку те же чувства, что я к Холлиуэллу, но на лице его не проявилось ни малейшего намека на них.

— Я предполагаю, что лучше всего идти в промоину около фермы Уайтсайда. Она затоплена только наполовину, и если поторопимся, то мы успеем пришвартоваться к дереву.

— М-м-м… — помолчав, решил Робби, — пожалуй, это неплохой вариант. Вот только времени у нас почти не осталось.

Сердце у меня замерло. Я понимала, что удобное место найти непросто и Робби придется нелегко: он не мог выгрузить нас за борт где угодно, ибо под килем должно оставаться достаточно воды, и в то же время надо подойти вплотную к берегу, иначе мы не доберемся до суши. Но есть же бухта Уайтсайда!

Вода поднималась так стремительно, что неузнаваемо изменился привычный пейзаж. Из воды, как овощи на грядке, торчали верхушки дубов, берез и орешника.

— Можете выжать максимальную скорость? — спросил капитан Коггин.

— Уже.

Шторм стих, и даже дождь прекратился. В обманчивом лунном свете все вокруг фосфоресцировало, создавая мрачное впечатление, что мы уже на дне. Но даже и сейчас закладывало уши от мощного неумолчного гула.

Двигатель «Морской нимфы» чихнул и захлебнулся. Корму дважды подкинуло вверх, лопасти винтов впустую рассекали воздух. Не менее двадцати томительных секунд они рубили и мяли плававшую вокруг листву, и еще больше времени Николас потратил, багром очищая винт.