Призрак ночи

— А кто это такой?

Мег в изумлении уставилась на Рут.

— У вас в Арканзасе нет телевидения?

— В Оук Гроув это считается грехом.

— Ты провела всю жизнь в этом городишке?

— Большую часть. Теперь-то я стараюсь держаться отсюда подальше. Но раньше молодежь Оук Гроув томилась здесь, как в западне, пока…

— Пока что?

— Что-то я заговорилась. Мне пора возвращаться к семье.

— У тебя есть семья?

Настороженность исчезла с лица Рут, и Мег увидела, какой симпатичной в молодости была ее сиделка.

— Муж и двое детей. Джейсону четырнадцать, Брайану шестнадцать, и они уже выше меня. А мужа зовут Берк.

— Мне почему-то казалось, что вокруг нет ни одной нормальной семьи, — призналась Мег.

— Так и есть. Мне просто повезло. У меня было двое хороших мужчин. Мой первый муж, Джон, погиб во время горных разработок, детки были совсем крохами. Пять лет назад я вышла замуж за Берта, мы очень счастливы. А все потому, что держимся подальше от Оук Гроув.

— Мне казалось, что важней держаться подальше от этого странного дома.

— Я провожу здесь не так много времени. Только, когда появляется в этом надобность. Но если такое случается, то я буду здесь, хоть трава не рости. Не верь всему тому, что говорят, Мег. Нельзя все видеть в черно-белом цвете, и порой выходит, что плохие парни на самом деле — очень хорошие люди. И наоборот.

Рут ушла так быстро, что Мег не успела продолжить расспросы. Она бросила последний тоскливый взгляд в окно, но старичок так и не появился. Она прилегла на кровать и стала размышлять над тем, что сказала ей Рут. По мнению Мег, здесь не было ни одного хорошего человека. Все казались ей злодеями, кроме разве что таинственного старичка-садовника и самой Рут. Да, в таком деле можно полагаться исключительно на свое мнение.

Она так зачиталась романом Стивена Кинга «Сияние», что не сразу услышала, как Сальваторе постучал в открытую дверь.

Его смуглое лицо, как всегда, выражало неодобрение. А увидев то, во что она была одета, он презрительно фыркнул.

— К тебе посетитель.

Мег не поверила своим ушам.

— Посетитель? Мой отец?..

— Думаешь, Этан разрешил бы твоему папаше так запросто сюда войти? И не надейся, дорогуша. Это местный падре. А точнее, пастор Линкольн. Пришел оказать тебе духовную поддержку.

Мег посмотрела на него с подозрением.

— Не хочешь ли ты сказать, что священник полностью поддерживает намерение Уинслоу держать меня взаперти?

— Не совсем. Линкольн считает Этана исчадием ада. Я уверен, что он укажет тебе, как вырваться из этой обители зла.

— А Этан знает, что ты разрешил пастору меня навестить?

Мег так и не двинулась с кровати, боясь поверить в свою удачу.

— Этану все известно. Собстенно говоря, идея принадлежит ему.

— Другими словами, он сам предоставил мне возможность отсюда выбраться?

Сальваторе усмехнулся.

— А это тебе решать, воспользоваться предложением пастора или нет.

Дорога по длинным коридорам была, как всегда, долгой и мучительной. Все вокруг выглядело совершенно незнакомым, если Мег и проходила здесь раньше, она этого не помнила. Несколько раз она останавливалась, чтобы восстановить дыхание и подавить приступы кашля. Наконец они подошли к вестибюлю, который Мег сразу узнала. То, что они пришли сюда из противоположного конца дома, очень ее расстроило. Здание было таким огромным, что она могла блуждать по нему целыми днями. Ничего удивительного, что Сальваторе перестал закрывать ее на ключ.

Девушка хотела пройти в гостиную, но мощная рука Села ее остановила.

— Он на переднем крыльце. Падре не хочет осквернять себя, ступая ногой под крышу дьявола.

Меган посмотрела на него, пытаясь определить, шутит Сел или нет. Он не был похож на любителя шуток. Может, это к лучшему. Если пастор Линкольн убежден в том, что Уинслоу был воплощением зла, значит, он заберет ее отсюда немедля.

Сальваторе открыл дверь и пропустил ее вперед. Пастор не понравился Меган с первого взгляда.

Это был высокий худой мужчина с выдающимся вперед адамовым яблоком. Как полагается, он был одет во все черное. У него были редкие седые волосы и на удивление румяные щеки. Глаза у него были слегка навыкате, в их глубине горел нехороший фанатичный огонек.

— Сестра! — закричал он при виде Мег. — Бог послал меня забрать тебя из этой обители порока и доставить в лоно Церкви, чтобы ты смогла смыть с себя все прегрешения. Дай мне руку и я уведу тебя из этого нечестивого места.

— В общем-то, в доме очень чисто, — не сдержалась Меган. Она выросла под сенью славной либеральной протестантской церкви, и проявления религиозного фанатизма всегда оставляли в ней чувство неловкости. Священник нахмурился, и девушка подумала, что было бы глупо с ее стороны отказываться от помощи только потому, что ей не нравилась манера его поведения. Поэтому она быстро приняла серьезный вид.

— Я бы с удовольствием отсюда уехала. Моя машина…

Мег посмотрела на подъездную дорогу, где совсем недавно увяз в грязи ее Форд. На его месте оказалось средство передвижение самого пастора в виде ржавого старого школьного автобуса, на котором большими буквами пестрела надпись: Бог Все Видит, Все Судит, Все Наказует. Зрелище показалось Мег безрадостным.

— Это исчадие ада поразило его молнией, — провозгласил пастор Линкольн. — Идем со мной, дитя, пока он и тебя не превратил в нечестивицу.

Она хотела отказаться, но это, конечно, было бы верхом глупости.

— Вы можете отвезти меня в ближайший город?

— Конечно, дитя мое. В Оук Гроув.

— Но мне нужно вернуться в Чикаго, к моей семье…

— Бог — твоя единственная семья! — закричал он. — Мы сделаем все, что сможем, но сначала нам нужно тебя очистить…

Услышав эти слова, Мег медленно попятилась.

— Пастор Линкольн, к какой Церкви вы себя причисляете? Лично я признаю Объединенную Церковь Христа, и…

— Все эти секты мне неведомы, — высокомерно сказал он. — Я следую истинному пути, как мой отец и дед.

— Но вы должны были пройти обучение…

— Если есть призвание, сестра, никакое обучение не надобно. — Он схватил ее за руку, и она подивилась стальной силе его тощих пальцев. — Идем со мной, дитя. Мы вернем тебя в лоно истинного Бога.

— Спасибо, нет, — быстро сказала Мег, вырывая у него свою руку. От удивления он разжал пальцы. — Я пока останусь здесь. Спасибо за предложение.

— Зло! — завизжал пастор Линкольн, тыча в нее пальцем. Все его тело тряслось от ярости. — Для тебя уже нет спасения. Он взял тебя, превратил в одного из своих суккубов…