Призрак Сети

–  А вдруг он отопрется? У нас ведь никаких доказательств, - посетовал Илья.

–  Правду я и без того узнаю. Не будь я колдуном с Белозера, - многозначительно произнес старик, - А ты пока присматривайся, что к чему. Чай, потом сгодится.

Поманив за собой мальчишку, старик подошел к месту, которое, по мнению Ильи, ничем не отличалось от других, и произнес:

–  Вот тута.

–  Что тут?
– спросил Илья.

–  Силы тута перекрещиваются.

–  Какие силы?

–  Покамест ты еще не поймешь. Поди лучше принеси маленькую плошку. Придет время, я тебя всему обучу, - пообещал дед и отправился за всем необходимым для ритуала.

Пока Илья ходил за плошкой, Строжич наполнил водой большую глиняную миску и принес вороньи перья, клок непряденой шерсти, горсть бобов и какого-то зерна.

–  Чего, по- настоящему колдовать будете?
– оживился Илья, но Строжич вместо ответа вытащил из- за пояса нож и приказал:

–  Дай-ка длань.

–  Зачем это?
– забеспокоился Илья, непроизвольно пряча руки за спину.

–  Ежели в тебя Неждан стрелу пустил, то твоя кровь его призовет, - пояснил Строжич.

–  Вроде как будем ловить на живца, - воодушевился Серега.

Несчастного «живца» такая перспектива не обрадовала, и он шумно запротестовал:

–  Нетушки. Я не согласен. Почему это чуть что - сразу я? Я и так сколько крови потерял.

Строжич улыбнулся и ласково произнес:

–  Да ты не бойсь. Надобно всего несколько капель.

–  Или мы его, или он тебя, - мрачно заметил Серега.

Довод подействовал железно. Илья вздохнул, зажмурился и протянул дрожащую руку. Строжич с хирургической точностью полоснул по руке. Илья открыл глаза и, увидев, как из пореза в подставленную плошку крупно капает кровь, потерял сознание. Когда через минуту он снова пришел в себя, кровь уже остановилась.

–  Всего делов-то, - проговорил старик. Он пожевал каких-то трав, залепил затянувшуюся ранку зеленоватой жвачкой и обвязал листом подорожника, а потом строго приказал: - Теперича помалкивайте. Надобно успеть, пока кровь не свернулася.

Строжич обмакнул в кровь воронье перо и в отмеченном прежде месте начертил на земле круг. Поставив в него миску с водой, он положил на воду перо и что-то беззвучно забормотал. Постепенно его голос звучал все громче.

–  На перекрестке дорог, где кони скакали, где птицы летали, где пешие ходили, где покойников носили, где ночью и днем стоит пыль столбом, призываю свидетелей невидимых и невиданных. Ответьте, есть ли на Неждане чужая кровь. Покажи, водица, кому повиниться. Чистая совесть наверху держит. Нечистая - вниз тянет.

В тот же миг перо быстро-быстро закрутилось на месте, как будто кто-то нарочно вертел его, а потом, так же кружась волчком, пошло на дно. Колдун нахмурился, зачерпнул из миски воду, окропил ею землю вокруг и разбросал бобы. Некоторое время он в задумчивости смотрел, как они упали, а потом покачал головой:

–  Неждан-то и впрямь нечист. Токмо выходит, что чужака, коего мы в земле нашли, не он убил.

От такого заявления во рту у Ильи пересохло.

–  На кого это он намекает?
– шепотом спросил он у Сереги.

–  Только не на Ильку. Не мог такой пацаненок здорового мужика уложить, - уверенно заявил тот.

Илья немного успокоился, и они стали смотреть, как Строжич взял пук шерсти и стал вручную скручивать кудель, приговаривая:

–  Тянись, нитка, к злодею, привяжи его скорее. Куда пойдет, пусть меня найдет. А коль свернет, от меня не уйдет. Прядись, кудель, тянись отсель до самого Неждана. Подь за ниткой! Как дорожка ни вьется, до меня доберется.

С этими словами он перевернул миску, расплескав всю воду, и заключил:

–  Ну все, теперича дожидаться будем.

–  Неужели правда придет?
– спросил Илья.

–  Факт, - коротко, но весомо ответил Серега.

Тени удлинились, и жара пошла на убыль, когда к Строжичу пожаловал гость. Из лесу вышел приземистый мужик, похожий на гориллу. При ходьбе он сутулился и загребал ногами. Низкий лоб и длинные руки делали сходство с обезьяной разительным. Незнакомец на мгновение задержался возле рыжего мальчишки, бросив на него исподлобья хмурый взгляд. Илья невольно вспомнил вчерашнюю ночь и поежился. Перспектива оказаться в лапах у этого питекантропа отнюдь не радовала.

Увидев гостя, Строжич усмехнулся:

–  А вот и Неждан пожаловал. Никак заблудился?

–  Мимо шел и решил на пацана поглядеть. Он будто совсем оклемался?
– просипел Неждан, уставившись на Илью из-под насупленных бровей.

–  Да уж, Моране я его не отдал. А скажи-ка мне, где ты свой оберег потерял?
– Строжич ловко перевел разговор на другую тему.

Неждан невольно потянулся рукой к поясу, где обычно висел оберег, и, вспомнив, что его там нет, сказал:

–  Знал бы где, не потерял бы. А ты пошто допрос чинишь? Нешто нашел?

–  Ага.

–  Ворочай, коли так.

–  Вернул бы, да только сгорел твой оберег.

–  Как сгорел?

–  А вместе с тем самым чужаком, чью одёжу ты в дупле припрятал.

Лицо у Неждана побледнело, а потом пошло красными пятнами.

–  Ты про что это говоришь? Знать не знаю, - выдавил он из себя.

–  Эх, Неждан. Будет тебе отпираться. Рожа- то все одно правду кажет. Худым делом ты занялся, - покачал головой старик, развернул приготовленный тюк с вещами и сурово спросил: - Узнаешь?

Глаза Неждана забегали, будто испуганные тараканы, однако разбойник не думал признаваться.

–  Почем мне знать, чье это? Я не девка, чтоб на барахло зариться, - огрызнулся он.

–  Ты зенки- то не отводи!

Строжич сердито топнул ногой. На этот раз Неждан заволновался, замахал руками и закрыл лицо ладонями, не желая встречаться глазами с буравящим взором ведуна.

–  Чего на меня уставился? Не гляди. Небось, сглазишь. Знаю я ваше колдовское отродье!

–  Хоть я и колдун, да людям не стыжуся в глаза глядеть. А вот ты поведай, как мог на человека руку поднять за-ради пары сапог?

–  Это тебе твой выкормыш сказал? Брешет он! Не убивал я! Пущай он тебе расскажет, как все было, - нервно выкрикнул Неждан.

–  А ты лучше сам расскажи, а я послухаю.

–  Кабы не он, был бы Феофан живой. Чего вперился, огрызок? Не правда, что ль?
– злобно прошипел Неждан в сторону Ильи.

–  Я тут ни при чем, - пролепетал Илья.

Его худшие опасения подтверждались. При мысли о том, что ему придется отвечать за чужое убийство, ему стало совсем худо. Между тем Неждан в сердцах продолжал: