Призраки Эхо

— Ладно, Вундеркинд, не кипятись, прорвемся! — пытался хоть немного успокоить товарища Пабло. — Не думаю, что Леву, Гу Синя и пилотов змееносцев привезли в город в качестве сырья для биореакторов. Здесь и урана все-таки хватает.

— Вот именно, — нахмурился Брендан. — В городе даже наверху уровень радиации в разы превышает норму!

В его серых глазах пылал огонь, так что казалось, будто, рассыпая искры, встречается со сталью сталь.

— Всем обитателям верхних ярусов, включая кур, кутулухов и свиней, мясо которых мы едим, в пищу добавляют синтезированный йод. А вот рыба из подземного озера зачастую просто фонит.

— По самым скромным оценкам, залежи урана на планете могли бы поспорить с сильфидскими тритиевыми разработками, — развел руками Пабло.

— Если бы только кто-то придумал, как преодолеть притяжение черной звезды и наладить экспорт, — кивнул Брендан, который тоже остро переживал невозможность вернуться.

На Сербелиане его оплакивали отец-проходчик и мать-учительница.

— Вот я и говорю, что профессору Нарайану и остальной верхушке нет никакого резона отправлять рабочих копать лопатой уран безо всякой защиты, — вернулся к обсуждению Пабло.

— Не знаю, не знаю! — покачал головой Брендан, позаимствованным у Арсеньева жестом убирая со лба непослушную темную прядь. — Ты помнишь охотников?

— Мерзкие типы, — отозвался Пабло, вспоминая, как рейнджеры из города курочили их корабль.

— Они практически не похожи на людей.

— В такой кустарной броне любой сойдет за негуманоида, — пожал плечами Пабло.

— Дело не в экзоскелете, я видел их лица, — нахмурился Брендан.

— При таком уровне радиации мутации неизбежны, — вспоминая страдающих от тяжелых генетических заболеваний жителей Каллиопы и других окраинных миров, вздохнул Пабло.

— Я подозреваю, что в случае с охотниками они являются результатом направленного воздействия.

— Думаешь, наших ребят? — от чудовищности предположения Пабло похолодел, чувствуя, как шевелятся волосы на голове и наливаются болью старые, давно залеченные раны.

Он слишком хорошо помнил, каково это — быть подопытным или стать сырьем для биореактора. Хотя их с Командором и ребятами донорство продолжалось всего несколько дней, воспоминания об этом до сих пор являлись в кошмарах.

— Я почти в этом уверен, — жестко отозвался Брендан. — Под куполом проводится какой-то чудовищный эксперимент, и мы все его участники.

Пабло оделся и вышел в коридор. Часы показывали пять тридцать утра по местному времени. Так рано на научном ярусе вставали только техники и сотрудники пищеблока. Значит, до начала работы остается еще два с половиной часа.

Он с тоской подумал о том, что в прежней жизни проблемы с графиком труда для него не стояло. Даже на Васуки, где не существовало канала межсети, в его распоряжении в любое время суток была система внутренних коммуникаций, и помимо трех кораблей он поддерживал связь со спутниками. В городе под куполом вся информация тщательно кодировалась, допуск к компьютеру производился только по согласованию со службой безопасности. Эти меры предосторожности, пожалуй, угнетали даже сильнее невозможности послать весточку родным или жизни без солнечного света в замкнутом пространстве на орбите притянутого черной звездой медленно поглощаемого аккретором умирающего красного карлика.

— Оператор без сети, — с горечью шутил Пабло.

Он делал вид, что сотрудничает с руководством города и пытается проложить канал, который позволил бы, использовав в качестве передатчика излучение пульсара, наладить связь с пролетающими мимо кораблями. В чем смысл этой работы, он представлял себе достаточно смутно. Двигателя, способного преодолеть притяжение черной звезды, в галактике пока не существовало. Говорили, над чем-то подобным работал Маркус Левенталь. Но его след затерялся, а исследование осталось не завершено.

Поэтому более актуальной для себя задачей Пабло считал поиск доступа к системе безопасности. Хотелось понять, что же за дичь тут под куполом творится и что заставляет профессора Нарайана кодировать информацию, словно они находятся на секретной базе Альянса. Пока работа продвигалась тяжело и медленно. Только недавно Пабло с немалым трудом получил доступ к технической документации, которая позволяла понять основные принципы работы шахты, горно-обогатительного комбината и систем жизнеобеспечения. Однако при попытке внедриться в программу системы блокировки дверей его ждало разочарование. Доступ к нижним уровням осуществлялся исключительно вручную и только с письменного разрешения профессора Нарайана. А сами гермозатворы находились под круглосуточным наблюдением.

Поэтому пока Пабло сосредоточился на базе личных данных, пытаясь отыскать хоть намек на информацию о судьбе экипажа их корабля, и уже нащупал скрипты, уязвимые для атаки. Теперь оставалось только улучить момент, чтобы внедрить код и получить доступ. Но для этого требовалось войти во внутреннюю сеть.

Поскольку сон испарился бесследно, а сидеть без дела Пабло не привык, он спустился в спортзал, предвкушая долгую тренировку в приятном уединении.

В юности на Ванкувере и потом на Сербелиане всем видам спорта он предпочитал серфинг. Однако в последние годы совсем забросил тренировки, болезненно напоминавшие ему о Дине, вечном сопернике и партнере, переключившись на плаванье и обязательный для всех бойцов подразделения «Барс» флай. Изломанное змееносцами тело, хотя после восстановления не сбоило на марш-бросках и во время перегрузок, однако требовало постоянного внимания, не позволяя выйти из формы. Конечно, тренировку лучше проводить не с помощью программы-симулятора, а в традиционном спарринге, но будить Брендана Пабло не хотелось. Пусть поспит малец. Может, во сне что-нибудь дельное придумает.

Несмотря на ранний час, насладиться одиночеством в тишине спортзала не получилось: в бассейне уже кто-то плескался. Приглядевшись повнимательней, Пабло узнал ладную, гибкую и необыкновенно женственную фигуру. Доктор Кристин даже в небольшом резервуаре здешнего бассейна умудрялась двигаться как существо, для которого вода является родной стихией. Изящная и грациозная, отделенная от остального мира пластинами прозрачного стеклопласта, она выглядела нереидой, неизвестной прихотью судьбы оказавшейся на планете, где дающая жизнь влага встречалась лишь в твердом состоянии.

Приглядевшись повнимательнее, Пабло заметил странную особенность. Доктор Кристин вот уже минут десять наматывала круги на глубине, не снижая скорости и не поднимаясь на поверхность. При этом наметанный взгляд опытного ныряльщика не видел никаких специальных приспособлений. Интересно, какими тренировками достигается подобное умение?

Впрочем, застыть в восхищенном созерцании на небольшом отдалении от бассейна Пабло заставили отнюдь не размышления о необычных способностях этой удивительной девушки, чей смех напоминал серебряный колокольчик, а один лишь звук голоса побуждал мысли совершать крутой поворот оверштаг. В докторе Кристин Пабло нравилось абсолютно все. И острые груди, сейчас подчеркнутые обтягивающей тканью купальника, и ямочка между ключицами, и лучистые голубые глаза, и молочно-белая, почти прозрачная кожа в синих прожилках вен, и облако золотых волос. А еще она улыбалась застенчиво и загадочно, почти как его мать.

Следовало признать, что он влюбился. Главное, нашел время и место. Как будто кроме нее во вселенной не существовало никаких женщин.

Пока, правда, их общение не выходило за рамки дружеских посиделок после работы. Кристин, родившаяся под небом Эхо, жадно впитывала все рассказы о мире, в который ее не желала выпустить упрямая черная звезда. А уж когда Пабло или Брендан заводили речь о солнце или море, на ее лице появлялось нежное, мечтательное выражение человека, который, приложив к уху морскую раковину, пытается услышать, как перекатывает седые валы величественный океан. В этот миг она казалась такой хрупкой и желанной, что Пабло, не задумываясь, нырнул бы в черную дыру или еще раз пережил все пытки на Раване, если бы это помогло ей увидеть мир за пределами Эхо.