Призраки Эсхатонии

Подземный храм был с полсотни шагов в диаметре, высотою в три человеческих роста. Когда-то это была пещера, наподобие тех, что Сет-Дар с друзьями видели в Кровавой долине. С потолка остроконечными копьями свисали сталактиты, в дальнем слабо освещенном конце пещеры возвышался каменный «лес», но большая часть пространства была освобождена от вековых природных наростов, а пол застлан квадратными гранитными плитами. На краю этой рукотворной площадки восседал подземный Огненный Ума. В отличие от своего верхнего собрата этот Ума был чуть меньше человека и отлит из черного металла. Сидел он не в цветке, и не в огне, а на квадратном каменном постаменте. Его поза была необычной. Как правило, руки божества были сложены на животе или покоились на коленях, а здесь — левая чуть отведена в сторону, а в правой — небольшая чаша.

— Я не знал, что здесь есть подземный храм. В путеводителе по Ка-Дифу его нет, — сказал Сет-Дар.

— В подземный храм мы никого не пускаем, — подтвердил отец Сайлас. — Изначально наши предки, прибывшие из Эсхатонии, молились здесь, а затем воздвигли храм наверху. Это место осталось для избранных. Многие столетия здесь было личное святилище валонийских королей. Молодые правители после коронации приезжали сюда помолиться об успехе своего правления. Существовала традиция бросать золотые монеты в чашу Огненного Умы. Правда, с тех пор, как в Валонии у власти Совет кланов, традиция прервалась, но мы бережно храним все подношения.

Теон и Сет-Дар подошли к статуе и убедились: чаша в руке божества была почти доверху наполнена золотыми монетами. Сама статуя была выполнена очень искусно, древний мастер-литейщик позаботился о деталях. Ума был одет в железный халат с большим вырезом, на руках носил двойные браслеты. На голой груди божества был выгравирован какой-то знак. Сначала Сет-Дар принял его за древнюю руну, но приглядевшись с удивлением понял, что это циферблат обычных часов с тремя стрелками, застывшими на одиннадцати, часе и пяти. Еще юношу смутил взгляд божества. Сет-Дар не сразу, но все же понял, понял, что не так. Ума не улыбался. Плотно сжатые губы выражали недовольство, словно божеству не нравилось присутствие чужаков в своем храме. И эта деталь переворачивал образ Огненного Умы с ног на голову. Сет-Дар внезапно ощутил, что смотрит в глаза тому самому древнему божеству, которое бросило вызов всесильным Небесным воинам и обрекло на гибель народ великой Эсхатонии.

— Много людей знают про это святилище? — спросил Теон.

— Само его существование мы не скрываем, просто не придаем особого значения, — пояснил Сайлас. — Главным местом паломничества всегда был Огненный Ума в верхнем храме. Простые люди сюда молиться не ходят.

— Но нам вы его показали, — заметил Теон.

— Мой брат доверился вам. Какая рекомендация может быть лучше?

Теон понимающе кивнул, достал из кармана мешочек и вынул ожерелье. Священник с трепетом взял его в руки.

— Я и не думал, что этот день настанет, — его голос дрогнул. — Вы даже не понимаете, какую услугу оказали Огненному Уме.

— Да, не понимаем, — подтвердил Сет-Дар. — Не расскажете, почему это так важно? Это сокровище принадлежит королевской семье, за его кражу пожизненное заключение — самое малое наказание.

Отец Сайлас долго не отвечал, с восторгом рассматривая ожерелье. Затем перевел сияющий взгляд на гостей.

— «Слезы Умы» изначально не принадлежали короне Брадоса. По легенде, их привезли из Эсхатонии послушники Огненного Умы, которые стали строить храмы в новых землях. Долгое время ожерелье хранилось в одном из таких святилищ. Не могу утверждать наверняка, но, вероятно, это был храм, который недавно обнаружили недалеко от Ка-Дифа.

— Кровавая долина. Мы там были, — кивнул Теон. — Собственно, мы те самые путешественники, что его обнаружили.

— Вот как! — брови Сайласа взметнулись вверх. — Воистину Огненный Ума вездесущ. Теперь я не удивлен, что и мой брат остановил выбор на вас.

Сет-Дара так и подмывало возразить, что выбор Торус Мэйв сделал под давлением обстоятельств, но поймал себя на мысли, что им, действительно, слишком часто везло.

— «Слезы Умы» были похищены из храма много лет назад разбойниками и впоследствии проданы королевской семье Брадоса. Королю Ар-Кану они достались по наследству, но не он их истинный хозяин. Признаться, я, как и мои предки-священники, дед и отец, мечтал, чтобы «Слезы» вернулись в лоно Огненного Умы, но, разумеется, и в мыслях не было заполучить их незаконным путем.

— Это ваш брат предложил, — догадался Сет-Дар.

— Да, это его идея. Мой брат никогда не уважал закон и выступал против диктата воли короны. Он говорил, что не может один человек, или кучка «избранных», решать судьбы целых стран. Он восхищался Аркаиром и Дантаром. Торус всегда был бунтарем и в итоге пошел по кривой дорожке, — вздохнул Сайлас. — Мы редко виделись, но несколько лет назад он навестил меня. Мы много выпили, разговорились о наших ценностях, традициях Валонии, Огненном Уме. Не помню, каким образом речь зашла о «Слезах Умы», и Торус пообещал, что вернет их. Он, дескать, совершил в своей жизни немало гнусных дел, так пусть хотя бы одно будет во благо Огненного Умы. Тогда я воспринял его слова как пьяное бахвальство, но, когда стало известно об ограблении «Божественного Ветра», понял, что он осуществил задуманное. Сначала я испугался, но затем, да простят меня боги, обрадовался, что ожерелье вернется домой.

— В газетах не писали, что были украдены именно «Слезы», — заметил Теон.

— Да, не писали, но в высшем обществе Брадоса это не секрет. А наш настоятель, отец Даррос, близок к наместнику Ка-Дифа.

— Что вы будете делать со «Слезами»?

— Мой брат не оставил выбора. Я не могу, да и не хочу возвращать «Слезы» королевскому дому. Я буду хранить их, как делали мои предки. Я понимаю, чем рискую, но, видимо, такова воля Огненного Умы. Я не могу посвятить в эту тайну даже отца-настоятеля. Не сомневаюсь, что Даррос, как истинный брадоссец, вернет ожерелье королю, а это означает, что моя связь с братом-преступником выйдет наружу, и меня, в лучшем случае, попросят покинуть службу в храме.

— Но для чего «Слезы Умы» были созданы? Их использовали в каком-то магическом обряде? — поинтересовался механик.

— Никто не знает. Мой дед рассказывал, что «Слезы» являются ключом к могуществу Огненного Умы, ключом к изменению судеб людей. Дед неплохо знал эсхатонский и нашел в книгах библиотеки храма несколько упоминаний о «Слезах», — Сайлас любовно провел пальцами по камням, затем убрал их в мешочек. — Что стоит за этими иносказаниями, я понятия не имею. К сожалению, эсхатонский я не знаю, но раз «Слезы» вернулись домой, обязательно найду переводчика, чтобы изучить эти рукописи.

— Разрешите помочь вам с переводом? — встрепенулся Сет-Дар.

— Вы знаете эсхатонский? — удивился Сайлас. Механик кивнул. — Я у вас в долгу, поэтому с удовольствием предоставлю доступ к храмовой библиотеке. Только вам придется продолжить играть роль членов Королевского исторического общества, чтобы у наших братьев не возникло вопросов.

— В последнее время мы нарушили столько законов Брадоса, что такая мелочь нас не остановит, — улыбнулся Теон.

Глава 2. Предатель поневоле

Кример приходил на работу в здание Голубого сыска очень рано, если, конечно, сразу не выезжал на места преступлений. Большинство кабинетов его коллег еще были заперты, но Дарко Ма-Дир, глава Голубого сыска Ка-Дифа, всегда оказывался на месте. Кример понимал, что чиновник такого ранга наделен не только огромными полномочиями, но и ответственностью. Ма-Дир старался держать все под своим контролем: его экипаж появлялся на проспекте Славы с первыми лучами Шакры, а покидал стоянку ближе к полуночи, а иногда вообще дежурил там всю ночь.