Призраки в Сохо

«В любой миг может войти Лестрейндж…» - эта фамилия ударила Снейпа током по венам. Он стиснул зубы, надеясь, что Грейнджер не заметила этого. Благо девушка, очень резко развернувшись, вернула бутылки на место, оставив мужчину гадать над тем, что ему выпало наблюдать. Что это? Раздражение или Злость?

Снейп кивнул в ответ на предложение Гермионы и направился к довольно мягкому на вид креслу, отмечая про себя то, что ее тон снова стал учтив и приветлив. «Квартира в вашем распоряжении». Отчего такое гостеприимство?

Когда природа обделила жировой и мышечной массой, сидеть на чём-то плоском и жестковатом - чистой воды мазохизм. Снейп был способен потерпеть дискомфорт, но создавать его для себя намеренно - нет уж. Только самое лучшее и удобное. Возможно, когда-то его избаловала дружба с Люциусом, позволявшим себе все самое лучшее.

Однако дискомфорт, всё же, ощущался - даже в мягком удобном кресле. Дело было в какой-то нереалистичности, неестественности ситуации. Вот он несколько лет прожил отшельником, а в этот день случилось слишком много. Не прошло и двух часов, как он встретил бывшую ученицу, сходил с ней в пекарню, теперь сидит в её магловской квартире, а Грейнджер собирается угощать его пастой, как будто, так и надо. Всё это очень и очень странно, как ни крути.

– Вы угадали, мисс Грейнджер, я предпочитаю именно итальянскую кухню, - отозвался зельевар, положив ногу на ногу и с интересом глядя на девушку.
– Но в данный момент я не голоден… Вернее, голоден я не до еды, а до информации, - мужчина чуть подался вперёд, внимательно вглядываясь в мимику и жесты Гермионы.
– Что происходит, Грейнджер? У Вас сильно снижен фон эмоционального реагирования. Человек, крики которого о несправедливости к домовикам было слышно аж в подземельях, не повёл и бровью при встрече с не самым желанным гостем из прошлого. Мало того, я у Вас в гостях. И, судя по стерильности… - он обвёл рукой окружающее пространство.
– Гостей здесь не бывает вообще никогда. Я понимаю, что с годами люди меняются, но минула лишь пара-тройка лет, а Вас будто подменили. Почему Вы живёте вне магического мира, Грейнджер?
– Вкрадчиво спросил он.
– Почему Вы не тараторите о последних новостях магического мира и своих блестящих достижениях? Почему живёте в явно холостяцкой квартире с таким запасом алкоголя? Где Ваши родители? Где Ваши друзья? Где Ваша палочка? Где, в конце концов, Ваш кот? Что значит, его больше нет?

Снейп откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди, и продолжал буравить бывшую ученицу взглядом, пока она расставляет на столе продукты. Он тоже поменял образ жизни и несколько изменился внутренне, но не так радикально, как она. Он всё ещё оставался вредным и довольно неприятным типом, любившим задавать неудобные и каверзные вопросы.

– Вы оборвали все прежние контакты, не так ли?
– Поинтересовался он, приподняв одну бровь.
– Вы прячетесь. Но в просторной квартире есть хоть иллюзия свободы. Я прав?
– Он усмехнулся.
– И что же тому виною? Вы прячетесь от славы героини войны или же от самой войны, уже давно минувшей и выигранной?

Пока мужчина располагался поудобнее, облюбовав уютное большое кресло, Миона достала разделочную доску и вымыла овощи. Девушка обычно слушала музыку, занимаясь чем-то по дому, и уже потянулась за телефоном, с проигрывателя которого хотела включить Гэри Мура или Джо Кокера, как слова зельевара сначала вызвали у нее мягкую улыбку, а потом заставили ее замереть.

Загнанной в тупик, вот как она себя ощущала, почти физически чувствуя на себе заинтересованный взгляд. За этот неполный час в компании человечного Снейпа, она почти забыла о том, как ядовиты могут быть его выпады. И вот теперь была укушена и отравлена им. Хотя, вряд ли зельевар понимал, насколько сильно бьет по больному своими вопросами. Нервная дрожь, снова охватила ее, и чтобы скрыть это, Грейнджер оперлась на столешницу ладонями. Стараясь дышать ровно и не выдавать ни своей злости, ни того, что контузия, того и гляди, проявит свое безобразное лицо, усталая девушка не знала, как не свалиться в бездну нервного срыва.

Что ж, Северус хотел откровений? Вот значит как. Девушка опасно прищурилась, чувствуя, как в голову ударяет волна ярости. Никому не позволено было задавать ей подобных вопросов. Даже Гарри и Рон не пытались остановить ее. Никто не пытался… Так с чего он взял, что она окажется столь легкой добычей? Привык видеть перед собой только недалекую маленькую львицу и возомнил себя великим психотерапевтом?

Коротко ответив о том, что кота больше нет, хозяйка квартиры, надеялась, что, быть может, мужчина все же остановится в шаге от неслучившегося. Но нет, зельевар то ли не замечал, то ли не хотел замечать того, что она едва держится, что ее тонкие пальцы, сжимавшие до боли стакан, а теперь вжавшиеся в край столешницы побелели от силы хватки. Мерлин, за что он так с ней? Зачем лезет туда, где и так ничего не зажило?

– Моего кота зверски убили недобитые пожиратели, напавшие на меня в родительском доме. – Хрипло начала она, замолчала, справляясь с голосом и равнодушно, даже как-то отстранено продолжила.
– Его внутренности, которыми им показалось забавным обмотать мою шею…

Она умолчала о том, что ей до сих пор иногда кажется, как шею обматывает нечто горячее и склизкое, а по коже стекает кровь. Прикрыв на миг глаза, девушка распахнула их уже с совсем другим выражением. В миг, в ней будто бы что-то “щелкнуло”. Нечто внутри с истерическим воплем напомнило ей о том, кому она говорит об этом. Гоблин его дери! Нужно было просто повторить, что он кот умер, а остальное – не его дело! И все! «Возьми себя в руки, идиотка!» - истерично вопил остаток разума, пока она «отлепляла» себя от столешницы. Меньше всего хотелось услышать от слизеринца замечание о том, что она не в себе, и что ее истерика омерзительна.

– Вам захотелось откровений?
– Резко выплюнула она.
– Хотите, чтобы я вывернула себя наизнанку?
– Гадко усмехаясь, склонила голову чуть набок.
– Готовы ли вы сами ответить взамен на мои?
– Прищурилась, чуть подаваясь вперед.
– Готовы ли вы рассказать мне, какого было столько лет являться всего лишь пешкой в руках кукловода, какого быть “списанным” человеком? А вас ведь списали еще в тот вечер, когда вы только пришли к великому сумасшедшему покаяться и умолять о помощи.
– Знала ведь, что наносит пощечину, но не могла остановить безумного желания причинить не меньшую боль.
– Профессор, вы готовы рассказать о том где, с кем и как вы живете? О том, что с вами произошло?

Видя то, как маг едва уловимо побледнел, как характерно сжались в линию его губы, запоздало её разум все же взял все под контроль. Отвернувшись, девушка считала секунды, полагая, что сейчас ее гость, вероятно, уйдет. Но когда этого не случилось, тихо вздохнула.

– Простите.
– Пусть в извинении и не было покаяния, зато оно было искренним.
– Алкоголь помогает мне не сорваться и не свихнуться в этом дерьме.

Усмехнувшись от того, что столь неподобающее слово Мастеру зельеварения наверняка претит слышать, Миона выключила конфорку и, не выдержав, снова потянулась за спиртным. Сначала налила себе полный бокал текилы и хотела было уже поставить бутылку на полку, как вдруг передумала и взяла ее в другую руку.

– Да, моих криков о несправедливости, вы больше не услышите.
– Спокойно признала она, подходя к своему бывшему профессору и садясь напротив него на диванчик.
– Девочка, что стоит перед вами, выросла и теперь прекрасно понимает, что проку в этих криках нет.
– Поставив бутылку на столик, справа от дивана, она отпила немного.
– Но вы ошибаетесь, профессор. По усмешке судьбы, вы являетесь отнюдь не нежеланным гостем. Да, я не хотела бы ничего вспоминать о мире, из которого ушла, однако… вы сами считаетесь мертвым, сер.
– Горько улыбнулась всезнайка, - Вы не меньше моего ненавидите эту войну, ненавидите того лжеца, что готов был всеми нами пожертвовать, ради своего всеобщего блага. Именно вы потратили всю свою жизнь на чувство вины, навязанное вам извне.
– Боясь, что ее сейчас прервут, она не замолкала. – Вы, я уверена, не станете никому говорить о том, что видели меня. Да и вряд ли вы вообще с кем-то говорите. Мы с вами лишние люди. Сами себя сделали изгоями.

Она оглядела свою квартиру, действительно имевшую такой вид, будто в ней не живут, а только заезжают не на долго.

– Вы первый гость в моем доме. Что до друзей… Вам ли не знать о том, что друзья… имеют свойство предавать тебя, забывать тебя, считать тебя виновным в том, что ты не способен попросить помощи.
– Выставив руку вперед, она тут же добавила, дабы ее не поняли превратно.
– Я ни в чем не виню ребят. У них своя счастливая жизнь победителей.
– Горько усмехнувшись, отпила пару больших глотков и прикрыла глаза, а после тяжело выдохнула.
– А я безнадежно проиграла. Судьбе было мало пыток Беллы на мою долю, мало того, что я пережила в тех подвалах.
– Со стуком девушка поставила бокал на стол.
– Видят боги, после я жалела, что не умерла тогда. О, она была очень изобретательна!
– Мрачно восхитилась девушка.
– В те дни, когда я не просыпаюсь от ужасов последней битвы, меня будит собственный крик, порожденный воспоминаниями о боли. Разум играет злую шутку, возвращая в те дни полные боли, унижения и насилия. Но нет, этого было мало.