Призвание – писатель. Том 3

Серый кот, жалобно мяукая, оглядывался по сторонам. Спустя какое-то время начал месить лапками бездыханное тельце в том месте, где находилось сердечко любимой. Надежда таяла, как мороженое под теплыми лучами солнца! Кот Васька ронял слезы, несколько раз слегка ухватив кошку зубами за шею. Может быть, Маша просто крепко спит?..

Когда кот понял, что подруга мертва, свернулся клубочком, лег рядом, положив на остановившее сердечко мордочку, мокрую от слез. Больше не бегать им с Машкой наперегонки, не гонять голубей, не половить воробышков, не попить из одной миски теплого молока!

– Это надо же! Жалко беднягу! Прямо, как в песне «Лебединая верность», – проговорила тихо одна женщина.

Вернулся владелец авто. Картина, представшая перед глазами, сильно потрясла Шилова. С трудом сдерживая вдруг внезапно нахлынувшие слезы, подумал: «Как же это я? Как я мог задавить кошку?» Сел в машину и уехал.

Толпа, оставляя позади, эхо голосов, постепенно расходилась. У каждого были свои дела. Только Васька, не обращая никакого внимания на ночную жизнь города, дремал до зари на тельце Машки, пытаясь оживить ее своим горячим дыханием.

Рано утром дворник, мужчина лет пятидесяти, убирал улицу. Небрежно и брезгливо поднял труп кошки и запихнул в мешок, пополнив им большой груз мусора. Васька шипел на него и даже вцепился когтями в руку, оставляя на ней глубокие царапины.

– Да пошел ты! – буркнул дворник и отшвырнул его на тротуар.

Он загрузил мусор и повез на окраину города сжигать. Васька бежал вслед за КАМАЗом что есть духу до самого места назначения. Когда тельце Машки бросили в огонь, кинулся за ней.

– Ух ты, какой верный! А люди сейчас так могут ли любить? – тихо сказал дворник самому себе, почесывая затылок.

Наталья Петровна, одинокая женщина лет шестидесяти, всю жизнь проработала на заводе, во вредных условиях. Дети с внуками давно разъехались и лишь изредка навещали старушку. Женщина долго ждала своих Ваську и Машку: и молока полную миску налила, и мясо отварила, и «Вискас» насыпала…

Не дождалась и уснула на старом скрипучем диване.

Через неделю соседка принесла Натальи Петровне двух пушистых котят. Они скрасили гнетущее одиночество доброй пенсионерки.

В тот злополучный вечер Сергей вернулся в свою шикарную квартиру и впервые за все время дал волю слезам, упав на пол.

Летняя ночь разделила с ним горькие минуты одиночества.

Пятачок

Посвящается Н. Ф. Филипповой

Финансовый кризис в конце девяностых ударил по бюджету. Распад СССР еще не совсем забыли. Русские, как известно, из любой ситуации найдут выход…

Эта история произошла зимой.

Олеся рано (в восемнадцать лет) вышла замуж за Николая Крупинина – по любви. Была у девушки мечта: иметь отдельный угол. Первый шаг к мечте сделан. Осуществить второй шаг оказалось труднее. Год пришлось пожить со сварливой свекровью, прежде чем начать строить дом.

Во время стройки жизнь шла своим чередом. Когда дом наконец-то был готов, у пары родился сын. Назвали Александром. Спустя четыре года появился на свет второй сын. Нарекли Алексеем (нравилась Олесе песня «Алёша», думать долго не стали, так и назвали мальчика).

В лихие 90-е сыновья выучились на водителей. Женились и поселились отдельно от родителей. Николай с Олесей, чтобы хоть как-то помочь детям, держали свиней и коров. Перед Новым годом резали поросенка.

В 1998 году зима выдалась холодной. Температура опускалась до минус тридцати. Недалеко от Пензы, в Веселовке, жила старшая сестра Олеси – Надежда. Родилась она первого января, вроде как двойной праздник. Олесе было неудобно: сыновья отказывались с похмелья садиться за руль. Не хотели лишиться водительских прав, еще пригодятся.

Решила тогда Олеся сама съездить к родной сестре на Рождество.

За три дня до отъезда закололи свинью, мясо поделили между собой. Про гостинцы Наде тоже не забыли. Николай посадил жену на автобус.

Народу в салоне было немного: кому охота в мороз из дома уезжать? Олеся всю дорогу дремала. Когда стали подъезжать к Пензе, попросила остановить в Веселовке, недалеко от церкви.

Вышла Олеся из теплого автобуса на улицу – мороз такой сильный, что под пальто пробирается. По телу пробежала дрожь. Женщина невольно поежилась. Быстро зашагала вперед, проезжавшие машины освещали дорогу. Прошла мимо храма, перекрестилась. Приблизилась к спуску, здесь пришлось еще осторожнее быть. Сапоги на высоких каблуках устойчивостью не отличаются.

Фонари на столбах тускло освещали дорогу. Дом сестры стоял последним от трассы. Держа в руках тяжелые сумки с гостинцами, Олеся Крупинина думала: «Хоть бы не легли спать! Как же я через сугробы перелезать буду на каблуках?»

Когда она подошла к дому, света уже не было. «Черт, надо же! Опоздала немного». Женщина открыла калитку и подошла к окну. Постучала громко в окно. Тишина. Поставила сумку на снег. Подумала, улыбнулась, достала из сумки свинину и прислонила к оконному стеклу.

Послышались быстрые шаги. В сенях загорелся свет.

Надежда в халате, накинутом на сорочку, в шерстяных носках и тапочках, выглянула в окно. И… увидела свиную морду с закрытыми глазами. Перекрестившись, отскочила. Перевела дух, пошла выпила воды.

Вернулась к окну. Набрав в легкие побольше воздуха, громко сказала:

– А ну, пошли отсюда! Я вам сейчас такую ночь накануне Рождества покажу! Это надо же нечистая сила как разгулялась, даже пятачок померещился!

– Надя, какая нечистая сила?.. Это же я, Олеся. Да сестра твоя, сестра в гости приехала. Открой дверь. У меня ноги замерзли!

Олеся положила в сумку свиную голову и заглянула в окно.

Надежда открыла дверь. Олеся зашла в дом, поставила сумки на пол. Села на табурет

– Олесь, как ты меня напугала! У меня даже коленки затряслись.

– Надя, прости. Хотела тебя удивить.

– Удивила… Раздевайся. Ужинать будешь?

– Нет. Только чаю попью с мороза.

Гостья прошла вперед, сняла пальто и сапоги. Надя уже поставила на плиту чайник.

– Как чувствовала, что сегодня гости будут. Пирог с повидлом испекла.

– Пироги, Надя, у тебя хорошие.

Чайник скрипел. Хозяйка взяла фарфоровый чайник, обдала его кипятком и слила воду. Затем насыпала щепотку чая, заварила и накрыла крышкой. Положила полотенце.

Помыв руки, Олеся села за стол. Надежда наливала в небольшие кружки чай. Тонкий, едва уловимый аромат наполнял комнату.

– Ну, рассказывай: как Николай поживает?

– Да что ему сделается? Всё так же. На работу ходит, на мельницу. Выпивает иногда, но по дому мне помогает. Ты сама-то как?.. Что нового?