Про котиков и не только

— А мы ни за что не признаемся!

Тима машет на него лапой и уходит на кухню, чтобы уже в одино-честве все основательно обмозговать. Сева ложится подремать. Через минуту храпит так, что будит Арнольда, отдыхающего по привычке после сытного обеда, в своем ящике.

Арнольд, насилу разлепляя веки:

— О, ё-мое! Опять Севастьян песню во сне завел! Ну и шум, как на картингдроме! Не, пора вставать, все равно уснуть уже не получит-ся. Вылезает из укрытия, бредет на кухню жаловаться Тимке.

Тимка, сидя на обеденном столе, размышляет вслух:

136

— Что бы все-таки натворить, чтобы самому и раскрыть, да так, чтобы другие не догадались, что это я сам и сделал!

Арнольд уже в кухне, уловив часть Тимкиной речи: — Тимон, чо, помощь никак нужна?

Тима:

— Ага, Арни, подсоби, коли можешь!

Снова пересказывает, уже Арни, свои тревоги. Арнольд, внимательно выслушав:

— Так это же просто . Я найму ребят, а ты потом все и раскро-ешь, только не забудь им побег побыстрее сварганить, чтобы не му-чились.

Тима жмет крысе лапу в знак одобрения.

Спустя неделю, всего через двое суток после того, как преступле-ние было совершено, Тима сообщает, что он раскрыл его. Все громко хлопают в ладоши, особенно старается Арнольд. Тима жеманно рас-кланивается.

— А теперь пусть введут преступников.

Все тот же Арнольд подает сигнал, и преступников доставляют по месту назначения.

Короче, двое крысят вносят клетку, в которой сидят шесть здоро-венных тараканов, трое рыжих прусаков и столько же черных амери-канцев.

Тима, потирая лапки: — А вот и они, родимые!

Все: Сева, Буся, Люся, Арнольд и его жена, мышонок из библио-теки любуются проделанной Тимой работой.

Тима тараканам:

— Сознаетесь, что это вы совершили все это?! Те в знак согласия шевелят усами. Обращаясь уже к присутствующим: — Господа, а теперь — ваш вердикт!

Сева, Люся, а заодно и Буся: — Казнить их!

Тима Арнольду растерянно: — Как это, за что? Арнольд:

— А я не против, пусть знают наших!

Тараканы в ужасе падают в обморок, черные на спину, рыжие ры-лом вниз!

Тима:

— Нет-нет, надо быть гуманнее, вдруг они решили исправиться!

137

Арнольд Тиме на ухо:

— Хорошо, тогда бери ответственность на себя, а иначе народ бу-дет недоволен!

Тима:

— Господа, я их поймал, я их и накажу! или кто против?! Сева за всех, заткнув на всякий случай Бусе рот лапой: — Как знаешь, Холмс, хозяин — барин.

Тима:

— Вот и хорошо, а теперь прошу всех за стол, обмоем успех! Садятся за стол, пьют, жрут, песни поют. Одни лишь тараканы

по-прежнему в клетке маются.

Поздно ночью, когда все уже спят пьяные, Тимка, он почти не пил, лишь делал вид, прокрадывается на кухню и начинает втихаря пилить прутья клетки ножовкой. Закончив работу, он выпускает тараканов на свободу.

Старший из тараканов, огромный негр:

— Спасибо, братан, что освободил. Давай теперь с деньгами раз-беремся!

Тима удивленно:

— А что, разве Арнольд не заплатил вам? Таракан:

— Только аванс дал, остальное, сказал, барин после побега доба-вит! Так что, гони еще триста баков и мы тут же уходим, пока изверги не проснулись!

Тима:

— О, блин, попал! Идет за деньгами.

Уже после того, как все, наконец, очухались. Сева, рассматривая перепиленные прутья:

— Убежали-таки, сволочи! Только не могу понять, как смогли-то? Тима:

— Так это просто, перегрызли зубами, да и ушли! Сева:

— О, дают, бляха, а по виду и не скажешь! Тима Арнольду тихо, чтобы Сева не просек: — Арни, ты скоко им заплатил, колись?!

Арнольд:

— Сколько надо было, все и отдал! Тима:

— Брешешь! Арнольд:

138

— Да не, родней своей клянусь, правда! Тима грустно:

— Блин, дорого же обошлась мне эта прихоть!

Конец сказочки № 36.

2 февраля 2007 г.

Что ни делается, все к лучшему

(Экономическая сказочка)

Тима в бабушкиной комнате, листает «Плейбой» и одновременно курит пахитоску.

Сева на кухне готовит пироги с Китикет, готовится отмечать Тим-кин юбилей.

Арнольд, в обнимку со своим родственником, мышонком из би-блиотеки, дрыхнет в посылочном ящике.

Сева, поставив последний пирог в духовку, наверное, от радости, что дело близится к завершению, начинает петь октавой «Ах ты, но-ченька », да так, что слышно за версту. Он, по сути своей, широкая натура и если за что берется, то обязательно с душой.

Тима, вздрогнув от неожиданности:

— О, опять Шаляпин наш шумит! Севастьян, убавь звук, пожалуй-ста, а то уши давит, а меня надо беречь. Я юбиляр все-таки!

Сева недовольно:

— Да помню, что за день сегодня. Это я от радости. Ты ведь мой брат!

Тима:

— Ладно, разрешаю, но только эту песню, а дальше, чтоб уже тише было!

Сева продолжает петь , причем, ещё громче . Тима раз обещал, терпит из последних сил. Арнольд и мышонок из библиотеки все ещё спят без задних ног, а все потому, что уши берушами заткнули. Подозревали видать, что что-то будет.

Сева, окончив петь «Ноченьку», тут же затягивает другое вокаль-ное произведение, правда уже, как брат и просил потише.

Тима, по-прежнему недовольный его поведением: — Севастьян, думаю с тебя достаточно, кончай орать. Подь-ка

лучше сюда! Сева, нехотя, закрывает пасть, потом смотрит, готов ли пирог и, поняв, что вроде бы да, выключает духовку и идет на зов старшего брата.

139

Сева:

— Чего надо, господин генерал?

Тима, показывая ему картинки в журнале: — Ну, как, хороши?! Сева задумчиво: — Да, вроде, ничего, а чо смолишь-то? Тима:

— Это-то?

Вынимает сигарету и дает Севке курнуть. Сева делает пару за-тяжек.

Сева:

— Не понял, а почему такая слабая? Тима:

— Чудило, она же дамская!