Про Н., Костю Иночкина и Ностальжи. Приключения в жизни будничной и вечной
Шрифт:
– Знаешь ли ты, мерзкий раб, от чего погибнет наконец ваша косная, разжиревшая, удушающая все живое, патриархальная цивилизация?! – гремел амазоночий глас за спиной Н.; этим гласом его обладательница хлестала Н., как бы плетьми. – Она погибнет, когда до ваших тупых мужских самоуверенных мозгов дойдет, что на всякую силу найдется сильнейшая сила! На всякие устои – еще более устоявшиеся устои! А на всякий ремонт, которым вы самоуверенно похваляетесь, наступит НОВЫЙ РЕМОНТ!
Н., прикованный цепью за тугой ошейник, перехвативший горло, только
Проснулся; сердце колотилось; наволочка проволгла насквозь; заоконные машины передвигали сквозь шторы по стене пятна теней и света. Н. отдернул штору. Глубоко-аспидное небо над городом было украшено глазурными звездами. Некоторые из них, порядка трех или пяти, сорвались с мест и пали, прочерчивая сребристые следы, так как, по-видимому, приделаны к своду были неважно и наверняка какими-нибудь косорукими представителями той самой патриархальной цивилизации. Полагалось загадывать желание, но Н. не стал.
Н. прошел в ванную, щелкнул выключателем. Лампочка привычно ожила желтоватым; тараканы вежливо потянулись расходиться по укрывищам; кафельная плитка, прилепленная Н. во время прошлого ремонта, во избежание переутомления и ради экономии времени, вместо муторного раствора на скорую густотертую краску с цементом, частично все так же пребывала на своих местах. Некому было стоять за плечами; никто из сна не вторгался в милую, ветхую, обжитую реальность; Н. попил воды из крана и, потирая отлежанный плечевой сустав, побрел обратно.
– Ремонт!.. Зачем в ванной ремонт? Главное, вода же бежит из крана… Чего же в ванной боле? Кому он нужен, этот ремонт? Тебе нужен? – спросил Н. кота Кузьму Скоробогатого, протяженно сложенного вдоль срединной расщелины продавленного дивана (славного среди знакомых Н. тем, что у дивана, по слову из песни популярной певицы, было «мало половин»).
Но кот Кузьма Скоробогатый был умен и любил своего хозяина, а потому ничего не ответил, даже ухом не повел.
Н. позвонил. Батюшка открыл дверь.
– Ох, дорогой мой… Вы что такой мокрый весь? – засуетился батюшка. – Поди, опять толковали толковища святых отцев от ветра главы своея?
– Да нет… Скорее, против ветра…
– Вот! – вскричал батюшка, и глаза его стали ярко светлы. – Вот! Отчего, Господи, родились мы и живем в такой болюче любимой стране, в которой никто не решается плыть против течения, но все могут плевать против ветра?!
И он перекрестился на черно-белое фото Солженицына в рамке, помещенное на почетном месте, но все-таки не в ряду небольшого домашнего иконостаса.
Было жарко; решили сделать лимонад. Н. нарезал лимонов и затолкал их в трехлитровую банку.
– Прежде чем залить лимоны водой, подави их, – сказала Ностальжи.
– Это не творчество, а перекладывание кубиков, – сказал Н. лимонам. – Вы просто перебираете отходы речи, подобно рекламщикам, обслуживающим транснациональные корпорации. Все креативное пространство
в этой поэтической области давно заняли собой Лукомников и Гуголев, а вы все умрете. < image l:href="#"/>Подавленные, лимоны молчали.
– Лайки ставишь? – сказал Н. Ностальжи, вертящей в мониторе своем ленту.
– Ставлю, – с вызовом отвечала она.
– И ведь ни разу ни в одном посте даже не кликнула на кнопку «Еще».
– Не твое дело.
– «В наши же времена, посещая знатных господ, учения целию своею никто не имеет, но снискание их благоприятства», – процитировал Н.
Ностальжи только передернула плечами, как затвором, и не отвечала ничего.
– Батюшка, а праведники же в Царство Небесное попадут? – ни с того ни с сего спросил Н.
– Ну да. А грешники – в ад.
– Ага… А поэты?
– Ну… они попадут в лонг-лист премии «Бронзовая лира России».
Некоторое время они шли задумавшись; сопровождавшая их в прогулке собака Собака нюхала пометы на углах и напрягала ум, пытаясь вспомнить название мультфильма «Все псы попадают в рай», но так и не вспомнила, потому что мультфильмов отродясь не смотрела.
День Рождества Иоанна Предтечи выдался жаркий. Батюшка вышел после отпуста и давания народу креста в церковный двор и переводил дух в тени, задрав при этом голову вверх и мечтательно глядя на колокольню.
– С праздником, отче! – сказал, подошед, Н., потом проследил, куда батюшка смотрит, и, уловив ход его мыслей, спросил: – День Иван Купала, обливай кого попало?
– Угу! – промычал батюшка и сказал, при том какие-то светы промелькнули в глазах его: – А прикинь, в детстве бы – какие бы возможности!..
– А то! – согласился Н.
Батюшка вздохнул, оторвал наконец взор от колокольни, промелькнувшие было светы угасли, и он, степенно перекрестившись, зашел обратно в храм, служить благодарственный молебен.
– Ты в компе ничего не нажимала у меня? – крикнул Н. в сторону кухни.
Ностальжи, заскочившая к старому другу, однокласснику и сотаиннику на минутку, задержалась, чтоб сварить анахорету хотя бы магазинских пельменей, ибо совсем дошел.
– Нет! – крикнула она в комнату. – А что там?
– Да гугл-переводчик сегодня странный какой-то…
– А чего он?
– Да вот ввел в него старинный наш диссидентский стишок.
– И что?
– По-китайски выдает:
Лег яВечером в постель – прощай! —И вот она здесь, прогнившая демократия…На 23 февраля Ностальжи вручила Н. подарок.
– Что это? – спросил Н.