Проба памяти
Шрифт:
– - Помочь?
– спросил Сергей, оживляясь.
– - Не надо.
Сергей поморщился от каких-то своих мыслей.
– - Давай, - сказал он.
– Я-то на связи. Так что звони, если что.
В городе у него опять сразу стал какой-то поникший вид. Былиночка на девяность кило... Совсем не тот петух, что был последнее время на Зеленом мысу... Он еще поморщился, залез в машину и крикнул напоследок:
– Ты на ночь приходи, Макс, куда ж тебе еще?..
Максим проводил глазами матово блеснувший бок "Вольво" и снова оглянулся. Никого. Вообще никого, словно все вымерли. Даже дети куда-то подевались. Он медленно зашагал к Борькиному дому. Можно, конечно, подняться сразу в квартиру... но жена... Максим неприятно содрогнулся. То ли было что-то с ней... то ли не было... нет,
Максим подошел уже к самому дому, когда ему в голову пришла счастливая мысль. А Наталья-то! Во-первых, наверняка все знает. Во-вторых, ее можно под каким-нибудь предлогом, по-соседски, послать в Васину квартиру за Васей. В третьих, можно телефон подзарядить - аккумулятор почти на нуле... Чайку попить, опять же. Эх, неловко с пустыми руками... Он оглянулся по сторонам, словно ища какой-нибудь ларек, хотя на самом деле прекрасно знал, что никакого ларька поблизости нет. Спуститься, что ли, к магазину?.. Тут он провел взглядом по детской площадке и замер. Раньше он еще утешал себя надеждой, что Васина жена ему привиделась в алкогольном токсикозе, но теперь понял, что нет - она стояла недалеко от качелей, и Максим, еще даже не доведя до нее взгляда, понял, что это именно она. Очень худая, очень бледная, с блеклыми тонкими чертами лица женщина. Пепельные волосы собраны в хвостик. Усталое выражение, скорбная складка в уголках рта. Одета в какое-то широкий подпоясанный мешок из темного занавесочного ситца. Похоже, что сшила сама. В школе. На уроке труда. С тех пор и носит. Максиму вдруг показалось, что он узнал не случайную знакомую, виденную мельком, а что-то такое, что видел давно... где-то в прошлой жизни... Вот же оно. Попадание в точку. Как же звали-то ее, Наталья ж говорила... Женщина стояла неуверенно, глядя на песочницу, в которой играли дети, и словно не решаясь подойти к лавочке, заполненной оживленно болтающими мамашами. Максим быстро отвернулся, пока его не заметили. Хорошо, значит, дома ее точно нет. Путь свободен... Максим вошел в подъезд, перешагнув через кирпич, который фиксировал в открытом положении железную дверь, и поднялся к Борькиной бывшей квартире. Позвонил. Никакой реакции. Позвонил еще раз. Звонок противно верещал за дверью, но в ответ - ни шелеста, ни дуновения. Максим тяжело вздохнул. Да... Придется все равно, хочешь не хочешь, идти к Наталье. На улице ждать нельзя - вернутся они, скорее всего, вместе... неудобно.
Он спустился вниз и позвонил в Натальину дверь. Сейчас снова выйдет с вантузом, думал Максим, ожидая, когда ему откроют. Или, не дай бог, со своей любовью всей жизни. А у того, судя по роже, менталитет не здешний, горячий...
– - Кто?
– весело спросила Наталья из-за двери.
– - Свои, - ответил Максим, решив, что это самое удобное объяснение.
Дверь послушно распахнулась. Из квартиры пахнуло жареным луком и спертым воздухом.
– - Ой, - сказала Наталья, щуря глаза.
– Какие люди! Мужчина, вы меня прямо не забываете!
– - Можно войти?
– спросил Максим.
– - Можно, - охотно согласилась Наталья, закрывая полы халата на груди.
Максим протиснулся в коридор и, встретившись с ее дыханием, понял, что она слегка навеселе.
– - Чего, - сказала она.
– Все в прятки играешь? На кухню проходи...
– - Да все играю, - подтвердил Максим.
– - А я готовлю, гости сегодня придут, - сказала Наталья, становясь к плите, спиной к Максиму. На сковородке там что-то шипело.
– Гостей сегодня жду... Чаю хочешь?
– - Да нет, - сказал Максим, прикинув, что ей не до чая.
– - Так чего, - она не оборачивалась, - нашел тогда Борьку-то?
– - Нашел...
– сказал Максим, садясь на табуретку.
– И снова потерял... Это ж такая жар-птица, что никак его за хвост не ухватишь...
– - Ты знаешь, у Маринки он навряд появлялся-то, - объяснила Наталья.
– У нее ж семья все-таки, пацан сейчас приехал, куда-то он на заработки ездил... Не, навряд.
Максим взял со стола синюю плюшевую прихватку для горячего и принялся вертеть в руках.
– - Да я, пожалуй, сейчас
не к Маринке, - сказал он.– Я, пожалуй что, к Васе этому, что в Борькиной квартире живет. Мне бы его найти...
Наталья удивленно повернулась и посмотрела на него, поигрывая деревянной лопаточкой.
– - Не ты один его ищешь, - сказала она.
– Ларка-то вот его тоже ищет. Уж и заявление подала, и на передачу написала...
Конечно, вспомнил Максим. Ларка. Вот как ее зовут.
– - Это вот жена его, - сказал Максим вопросительно.
– Я ее сейчас видел внизу.
– - Может, и видел, - проговорила Наталья хмуро.
– В тряпке такой ходит. Она сейчас только на свет божий стала вылезать... Только за мальчишкой смотреть стала как следует... Хоть рубашечки-то ему стирать научилась, пока этого гада нет...
– - А она что, тоже пьет?
– с любопытством спросил Максим, отвлекаясь от темы.
– - Не знаю, - сказала Наталья сухо, и Максим тут же заподозрил, что неизвестно, как Ларка, а вот сама Наталья-то, похоже, попивает. Да... фортепиано и поэтичный молодой человек в очках...
– Я ее пьяной не видала. Так у них в квартире-то одними парами сивушными надышишься...
– - Давно пропал?
– спросил Максим.
– - А тебе зачем?
– сказала Наталья неприветливо.
– - У меня возможности другие, - пояснил Максим.
– У Ларки одни, ну а у меня... Я-то его скорее найду.
Наталья вздохнула и переставила сковородку на подставку. Погасила газ. Потом села на табуретку напротив Максима. Вздохнула снова.
– - Эх... мишку почистить пора...
– произнесла она, глядя куда-то поверх Максимова плеча.
– - Чего?
– не понял Максим, оборачиваясь и тоже смотря вслед за Натальей на небольшого мягкого мишку на кухонной полке.
Наталья махнула рукой.
– - Ты Ларке только не говори, - произнесла она, понизив голос.
– Помер Вася-то.
– - Как это помер, - непонимающе спросил Максим.
– Ты-то откуда знаешь?
– - Оттуда. Мы только ей не говорим. У меня, знаешь ли, - сказала она внушительно.
– Тоже возможности другие.
– - Ну?
– сказал Максим, подгоняя ее.
– - Так вот. У нас-то тут, знаешь, граница округа недалеко, за улицей. А там вон, где овраги, - она махнула рукой.
– Там уже округ другой. А для них, для милиции, другой округ это как чужая планета, хоть и под носом, а чего там творится, они не знают...
– - Ну?
– повторил Максим.
– - Так вот. А у нас Пашка тут живет, он в том округе работает, опером. Туда одним автобусом, он раньше-то на автобусе ездил, ему удобно было... Наше-то отделение, до него тремя транспортами, хоть оно и ближе, а то одним... Там в оврагах две недели назад два трупа нашли. Говорит, похоже, водкой отравились, или чего они там пили, очиститель какой... Нашли уже в таком, знаешь, виде, их там уже крысы поели, или собаки... место-то такое, туда нормальный человек носа не сунет. Ну, Васю-то Пашка все равно узнал, говорит, майка его... шевелюра тоже узнаваема, - Наталья перешла на шепот.
– А Ларке мы не говорим. Потому что так она сидит, да мужа пропавшего ждет. Себя блюдет, ребенка... А как свидетельство о смерти получит, так все, сейчас какой-нибудь очередной Вася набежит, да еще и в квартире пропишется. Головы-то нету... А так - ну пропал и пропал. В любое время может обратно объявиться. Пока-то признают, пока документы оформят... Пускай ждет, - Наталья махнула рукой.
– Или еще хуже: как станут хоронить, да как приедут из этой Винницы его мать с отцом да четырьмя братовьями, так их потом не выгонишь обратно никакими силами. А так... ну шляется где-то... не впервой. Вроде как все в норме. Не говори!
– Наталья предостерегающе подняла палец.
Максим замер от ужаса.
– - А кто... второй...
– проговорил он.
– - Второй-то? Да второй Жорка, это бомжик у нас на рынке жил, у метро... Он тихий такой был, иногда к Васе приходил, мы его иной раз подкармливали... Он тоже как раз пропал в это время, смотрим - все не появляется Жорик...
– - Опознали?
– деревянным языком спросил Максим.
– Они где? В морге?
– - Нет, - Наталья махнула рукой и поморщилась.
– Их похоронили уже.
Максим непонимающе потряс головой.