Пробежка ввысь

– Чёрт с тобой живи, - садясь в автомобиль, бросил Джефф.

Тонированная перегородка плавно поделила салон. Джефф видел, как всплывает бесцветное лицо человека, будто вылепленное из воска, скорее мёртвое, чем жизнерадостное. Живого практически не осталось. Джеффу показалось, что с противоположной стороны отпечатался довольный взгляд водителя, который видит его насквозь. Его мёртвое лицо, костюм в небесно-голубую полоску, его сущность. Глаза водителя плавно скользят по полоскам, будто считают их. Причём после каждого счёта полоски поочерёдно меняют цвет, будто выгорают, превращаясь, естественно, в белую, затем в черную. Белая полоса, черная полоса. Тюрьма. Одиночная камера.

Перед встречей Джефф решил немного поработать с новыми счетами своих соотечественников, поэтому ненадолго, естественно, переодевшись, заехал в банк.

Идя по стеклянному коридору, Джефф издалека увидел, что в террариуме, в лучах восходящего солнца, медленно плывёт обыкновенный бегемот, который при приближении, в конце концов, превращается в обыкновенного мулата.

– М-м-м, доброе утро – так и не вспомнив имя, поздоровался Джефф. – Скажи: управляющий у себя.

– Господин Джо, вы наверно ничего не знаете? – у мулата блестели глаза.

– Нет. А что случилось?

– Управляющий погиб в автокатастрофе. Сегодня ночью. Машина сорвалась в озеро. – Мулат заплакал.
– Вместе с ним погибло всё его благородное семейство.

– Кретин… – посылая проклятия Максу, процедил Джефф.

– Что вы сказали?

– Я сказал: мне очень жаль…

Джефф уставился в одну точку: то ли собирался с мыслями, то ли изображал минуту скорби.

В коридоре затихал шорох его шагов, оттолкнувшись от тишины отзвук, постепенно усиливался, будто заново набирался ход. Постепенно, шаг за шагом. Затем быстрее, еще быстрее, переходя на бег. Джефф бежал сломя голову и не жалея сил, бежал на ипподром, чтобы сделать главную в жизни ставку.

На ипподроме царил обычный ажиотаж. В толпе шныряли специально подготовленные зазывалы, которые только что, на глазах у всех, не отходя от кассы, сорвали приличный куш. Попадая под гипноз бешеных сумм, праздный зевака, случайно оказавшись здесь, выворачивал карманы и делал ставки. Проигрывал и заново ставил. До тех пор пока не спускал последние деньги.

Джефф полюбопытствовал у зазывал на кого сегодня лучше ставить. Те не были оригинальны и предлагали обратить внимание на Фаворита, который, правда, последнее время валял дурака, под присмотром своего жокея. Но сейчас в тотализаторе он безусловный фаворит, да и жокей его ходит с хитрецой в глазах, впрочем, разобраться во всех хитросплетениях невозможно.

Джефф подошёл к кассе и выложил кругленькую сумму, сделав самую странную ставку в жизни, потому что поставил не на Фаворита, а на явного аутсайдера.

В толпе мелькнула знакомая фигура. Навстречу Джеффу шёл Макс.

– Привет Евгений, - поздоровался Макс. – Пойдём, я заказал столик.

– Сейчас, - отводя собеседника в сторону, сказал Джефф.
– Кретин!!
– хватая Макса за грудки и прижимая к стене, закричал Макс. – Ты что натворил?! Я же тебя просил придумать что-то цивилизованное!

– Откуда я знал, что он повезёт всё свое семейство, - было видно, что Макс обиделся. – Ты лучше о себе подумай. Случилось такое!

– Ну что, что случилось?! – возмущался Джефф.

– Два чиновника явились с повинной и выложили всё. Ты понимаешь всё, до копейки. – Макс отошёл в сторону. – В том числе счета в твоём банке.

– Что? – Джефф испытующе посмотрел на Макса.
– Этого не может быть! Зачем?

– Не знаю, - Макс пожал плечами. – Мне сообщили. Кто-то наверху пустил утку, что всех чиновников пропустят через детектор лжи.

– Ха-ха-ха, - засмеялся Джефф. – Вот козлы…

Людской поток стремился к кассам, чтобы сделать новые ставки, Фаворит сегодня опять проиграл.

 -Кто выиграл? – спросил Джефф.

– Какой-то Хинтербруг, - ответил кто-то. – Аутсайдер.

Расталкивая толпу, Джефф рванул к выходу сквозь людской напор, будто командир, который подвигом вчерашних дней пытается вдохновить отступающее войско.

Макс замер и моргает глазами, будто фотограф дилетант фокусирует любое движение Джеффа. Кадр, за кадром. Щёлк: вот он бьёт кого-то в челюсть. Щёлк: вот он отталкивает сразу троих. Щёлк: пятеро остаются в дураках, а Джефф на коне. Щёлк: Джефф улыбается, он уходит.

– Джефф, лучше иди пешком, - шепчет Макс и закрывает глаза.

Но водитель уже запустил двигатель и открыл дверь. Добро пожаловать господин Джо, простите, господин Джефф, извините, конечно же, господин Джордж.

И господин Евгений садится в машину…

ВЛЮБЛЁННЫЙ КРИТИК

Критики - это люди, потерпевшие неудачу в литературе и искусстве

Б. Дизраэли

Торопясь на очередное свидание, Юрий – профессиональный критик средних лет, крыл себя вслух (для пущей назидательности) нелитературными словами. За то, что: а) опять попал под чужое влияние, б) зачем-то зарегистрировался в службе знакомств, в) дал женщине из этой службы взятку, г) уже неделю чувствовал себя из-за этого ужасно г. Встречные прохожие, вглядываясь в его самокритичное лицо, на миг замирали, поражаясь точности словесных характеристик. Попутные же прохожие, видя лишь удаляющийся сутулый силуэт критика, от услышанных слов стыдливо краснели. Когда бранные слова кончались, и крыть оказалось нечем, Юрий вовремя притормозил. На углу стоял постовой со стопкой штрафных квитанций. День был раскрашен цветом праздничных гирлянд, поэтому штраф особенно за ругань сегодня увеличивался в разы. Пока Юрий думал, с какой ноги пойти дальше: левой или правой. В сегодняшнее утро он шагнул с левой ноги. И этот шаг получился совсем не удачным. Подгорел завтрак, сломалось авто, да и заказчик водил за нос, зажимая положенный гонорар. Требуя добавить критики самому себе. В век большой нелюбви поношение пользовалась бешеным спросом. Следует признать, что в этой области Юрий достиг заоблачных высот и оказался, как сейчас модно говорить: в нужном месте в нужную минуту. Чем больше он поддавал критического жару, тем пресный роман, пустой фильм или скучный спектакль, выбранный им в качестве жертвы, в последствии приобретал широкую популярность.

Постовой, видя совершенно измученного ругательствами человека, пошёл навстречу. Юрий тоже шагнул и опять с левой ноги. «Пусть этот «левый» день закончится, - подумал Юрий. – А завтра следует поменять ногу». Постовой подошёл и взял под козырёк.

– Постовой, хорошо, что вы меня заметили, - виноватым голосом, выдал Юрий. – За ругань я готов заплатить штраф. Выписывайте квитанцию.

– Хотя я на посту лучше называйте меня командиром, - вежливо сказал постовой.

– Да, да, конечно, командир. Я тут наговорил немного лишнего, так что готов понести заслуженное наказание, – сказал Юрий и достал кошелёк.

– За оскорбления человеческого достоинства вам придётся выложить кругленькую сумму, - сказал постовой и хитро улыбнулся.

– Я готов. Штрафуйте меня.

– К сожалению, не могу.

– Это ёще почему?

– Вы ведь осыпали руганью самого себя, а за это штраф не полагается. Вот если бы вы оскорбили кого-то другого тогда, да.
– Постовой снова взял под козырёк. – Можете следовать дальше. Хотя если не торопитесь, можете…

– Конечно, могу…

– Мне помочь.

– Да, да… - Юрий одобрительно кивнул.

– Следуйте за мной, - бодро сказал постовой-командир и широко шагнул с правой ноги.

К гирляндам подключились иллюминационные лампочки, добавляя к праздничному настрою гуляющих, ещё процентов десять хорошего настроения.

– Скажите, ради чего вы так себя чихвостили? – между прочим, спросил постовой.

– Командир, можно я отвечу через семь минут, хотелось бы собраться с мыслями, и дать исчерпывающий правдивый ответ.
– Взглянув на часы, Юрий задумался.

– А вам хватит семи минут? – Постовой тоже посмотрел на часы.