Пробежка ввысь

– Какой же вы тупой!
– у продавца лопнуло терпение.
– Я же вам сказал, это моль де-ко-ра-тив-ная! Она только летает и спит, спит и летает. Никаких куколок она не откладывает. На каждую моль есть сертификат безопасности. Будете её три раза кормить сухим кормом для рыб, ничего не случится: ни с вами, ни с молью. Только смотрите не перекармливайте, а то впадёт в мутационный маразм, забудет предков. Вот тогда действительно будет поздно.

– Как же вам не стыдно оскорблять меня?! – дослушав бред продавца, который не укладывался в голове, возмутился Феликс.
– А ещё из столицы. Я никогда не был тупым! Я с детства люблю острую еду, у меня острый глаз, острый нос, Я остров из острых слов!

– Хорошо, я беру свои слова обратно!

– Нет, пусть сказанные слова остаются с вами, но за это вы сбавите цену на шубу и споёте не одну, а три песни, на которые я укажу. Согласны?

Продавец был неуверен, что споёт три песни подряд. Поэтому он взял калькулятор и, просчитав несколько вариантов ответа, после секундной паузы, воскликнул:

– Да!

Отсчитав деньги, Феликс с надеждой посмотрел на продавца. Возможно, он надеялся на сдачу. Продавец взял деньги ёще раз их пересчитал, но вместо сдачи отвесил Феликсу холодное рукопожатие.

– Приходите ещё, - дружелюбно сказал продавец.

– Как? А-а-а, спеть?! – возмутился Феликс.

– Феликс, подожди. – Люба приблизилась к продавцу. – Пожалуйста, покормите моль.

– Да, конечно…

Продавец похлопал себя по карманам и, достав щепотку корма, рассыпал его по шубе, снизу вверх. Затем он взял гитару и, не отвлекаясь ни на какие вопросы, пропел:

– Шуба-Баба-Люба…

Молодожёны стояли как заворожённые и не увидели, как из шубы, которую они только что купили, вынырнула рыбья голова.

ЛОГИКА СТРАХА

Лучше страшный конец, чем бесконечный страх

Ф. Шиллер

Последнее время Эрик, пропагандист различных взглядов, боялся практически всего: измены жены, увольнения, конца света, финансового краха. Страхи, роились в его голове и следовали друг за другом вереницей, словно стая голодных волков. Причём перенесённый страх не исчезал, а мутировал в другую ещё неизвестную страшилку, заставляя Эрика трепетать.

Надо отдать пропагандисту должное, он не сидел, сложа руки, а постоянно что-то выдумывал, например, как понизить градус ужаса. Во-первых, хитрожопый Эрик побрился наголо и волосы уже не могли стоять дыбом. Во-вторых, чтобы лишить себя душераздирающих воплей плотно заткнул уши, тем самым погрузившись, словно в саркофаг. В-третьих, выпученные глаза надёжно скрывали облегающие очки для мотогонок. И последнее (можно не читать): из-за врождённого ринита мой герой с трудом чувствовал запах, который в минуты опасности нечаянно вылетал из кишечника, возможно, поэтому Эрик оставался (при взгляде со стороны) парнем хоть куда.

Утренний час, а именно столько мой герой тратил на сборы, имели строгую очередность: зарядка, водные процедуры, затем завтрак, далее одевание в цивильный костюм. Сегодня были дерзко нарушены. Проигнорировав всё: кроме еды и одевания, Эрик приступил к осмотру жены, которая, занимаясь фитнесом и проповедуя здоровый образ жизни, спала нагишом. Найдя на её теле несколько прыщей и два (чужих) засоса, трусоватый пропагандист уже собирался сделать вывод, нагнетающий очередной страх. Но ему помешал лежащий на тумбочке противогаз. Из-за растущих нагрузок жену последнее время мучили газы. Пощупав противогаз, до Эрика дошло:

«Изменяет».

А чтобы сделать ему страшнее натягивает противогаз.

Жена во сне, как ни в чём не бывало, повернулась на бочок, машинально приняв манящую эротическую позу.

У пропагандиста не дёрнулся ни один мускул; сегодняшний страх и вчерашняя любовь - несовместимые понятия.

Когда в спальню как всегда бесцеремонно ворвалась тёща, чтобы непременно сверить часы, потому что её часы, как она выражалась:

«Лгут и не краснеют».

Эрик, словно нашкодивший ребёнок, стоял в углу, упрекая себя в трусости.

Увидев голую дочь и одетого зятя, тёща расстроилась.

– Простите я опять не вовремя, - констатировала она. – Часы опять дали маху.

– Ну, ма-а-а! – простонала во сне дочь.

– Хорошо, хорошо. Уже ухожу.
– Согласилось она, смотря с пристрастием на угловатого зятя, выдумывая, чем бы его достать.
– Эрик, в доме кончились наличные деньги.

По мимике её полного лица Эрик уразумел, что случилось что-то из ряда вон выходящее, возможно, опять сломался телевизор, который из-за долгоиграющих сериалов постоянно зависал.

– Окей, - вставил Эрик.
– Я вызову телевизионщика.

– Банкира лучше вызови, - съязвила тёща и, уходя, добавила:

– Чучело!

Действительно из-за забастовки «Банкнотного двора», работники которого требовали прибавки жалованья, возникли перебои с наличностью. И хотя финансовый кризис давно миновал, круговорот дензнаков в среде населения застопорился. Банкоматы принимали карты, делали выписки красивых сумм, но денег не выдавали. Видя разгневанную толпу, крупные банки изменили время работы, рекомендуя переходить на безналичный расчёт, мелкие - сменили вывески. За товары и услуги от безысходности приходилось расплачиваться натурой.

Пропагандист мимоходом заглянул в кошелёк; среди банковских карт вид бумажной наличности вызывал не свежую анахроническую мысль:

«Не в деньгах счастье, а в их наличности».

Из-за боязни угодить в аварию, Эрик забросил собственный автомобиль, и передвигался исключительно на такси, при этом забывая вовремя платить за проезд. А брошенная им фраза:

«Простите, я тороплюсь», ввергала таксистов в отчаянье.

– Лучше заплати за проезд! – угрожали таксисты.

– После дождичка в четверг, - улыбаясь, говорил Эрик, и незаметно смывался.

Новый имидж Эрика сослуживцы встречали ухмылками, а он в отместку перестал здороваться, потому что в конторе намечалось сокращение, и все находились в натянутых, словно тетива лука, отношениях. Оставалось дождаться, кто же вылетит из конторы первым. Сослуживцы верили, что первым летуном будет Эрик. Потому что: во-первых, идея отказа от благ цивилизации, которая пропагандировалась им, вызывала у населения естественный отпор, во-вторых, призыв к переселению из города далеко загород (в безлюдные края) порождал акции протеста, ну а третьих, все были просто уверены, что мудаки должны сокращаться первыми.