Проблемы? Решаю...

– Ну да, лучше знакомое зло...

– Он не зло, - поморщился Скай.

– Ты понял, что я хотела сказать, - огрызнулась Марси, и тут же спросила: - Где мы найдем смертника на роль злодея?

– Есть одна кандидатура, - усмехнулся Эрскайн, и притянул к себе невесту.
– Хватит о личной жизни моего брата. Я вообще пришел сюда, чтобы позаботиться о своей!

– Что, прям при Олив?
– игриво улыбнулась валькирия.

– Я думаю, она могла бы научиться чему-то новому, - он проложил дорожку из поцелуев от ушка до ключицы своей возлюбленной.

– Но я сегодня не настроен, устраивать показательные выступления.

– Опять зеркало?
– разочарованно протянула Марси.

– Я обещаю, что компенсирую тебе все неудобства, - прошептал он ей просто на ушко, прежде чем провести по зеркалу к себе домой.

******

Когда Олив проснулась, то не сразу сообразила, где находится. Только потом ей вспомнилось все произошедшее и опять захотелось заплакать. Так захотелось, что она даже носом шмыгнула.

– Не реви, - угрюмо приказал мужской голос, и Олив, раньше, чем успела подумать, что делает, перекатилась по кровати, и скатилась за неё. Именно скатилась, потому, что тело действовало само по себе, и в итоге она лишь больно ударилась о пол.

– Я же говорю, что она нервная, - вздохнул рядом ещё один, уже знакомый мужской голос.

Задыхаясь от возмущения, Олив вскочила на ноги:

– Сансер!

– И громкая, - морщясь, добавил стоящий рядом Кайлум.

Но Олив пропустила его реплику мимо ушей. Её заинтересовал стоящий рядом мужчина. Молодой, на вид не более двадцати пяти, худой, среднего роста, светлая кожа, темные волосы с какой-то абсурдной стрижкой - спереди волосы длинные, а сзади, насколько видно короткие. Но больше всего привлекали внимание его глаза. Они были цвета крови. И в них застыло голодное выражение.

– Вы кто?
– осторожно спросила Олив, которой почему-то казалось абсурдным тыкать этому незнакомцу.

Вместо него ответил Сансер:

– Это Акила, - представил он товарища.
– Он также ключ, специализация - разведка.

В комнате повисла тишина. Олив не могла отвести взгляд от красноглазого. Тот в свою очередь не сводил с неё глаз. Сансер терпеливо ждал, пока девушка заговорит. И только Кайлум стоял с таким видом, словно сейчас в носу ковыряться начнет.

Первым не выдержал Сансер:

– У тебя есть вопросы?
– спросил он, обращаясь к Акиле. Тот молчал.
– А у тебя?
– терпеливо спросил он Олив.

– У него глаза...

– Цвета запекшейся крови, - терпеливо закончил за неё Сансер.
– Это его проклятие, оставшееся от первой жизни. Он кого-то там убил, из могучего племени и они все вместе обрекли его на то, что он постоянно испытывает жажду убивать. Дальше?

– Почему он молчит?
– тихо спросила она, все также, не решаясь отвести взгляд.

– Он говорит мало и всегда только по делу, - коротко ответил Сансер. При этом у него был такой вид, словно он уже миллиард раз это все объяснял и в миллиард первый раз повторяться уже просто достало.

Оливия таки оторвала взгляд от новенького и посмотрела на Сансера. И чуть опять за кровать не запрыгнула, услышав:

– Почему ты ревела?

– Я была напугана, - не задумываясь сказала она правду в ответ.

Красноглазый ещё несколько секунд помолчал и спросил:

– Кем?

Оливия вздохнула и ответила нейтрально:

– Демоном, - и тут же уточнила: - эдели.

– Почему тебя пугает эдели?
– Акила немного наклонил голову.

– Это сложно, - Олив села на кровать. Красноглазый оказался рядом в мгновенье ока, аккуратно взял её за подбородок и приподнял вверх, вынуждая девушку смотреть себе в лицо:

– Этот эдели враг?
– просто спросил он.

Олив не смогла произнести вслух "Да!". Просто не смогла. Если бы ключ спросил об этом полгода назад, то ответ был бы однозначным. Но какой ответ у неё есть сейчас:

– Он пугает меня, - тихо и печально ответила она ему.
– Он хочет забрать мою свободу, лишить всего, что мне дорого.

– Эдели - враг?
– ещё раз, с расстановкой переспросил красноглазый.

– Он хочет разрушить мою жизнь и украсть моё сердце, - опять дала не тот ответ Олив.
– Он причиняет мне боль, заставляет страдать...

Красноглазый немного помолчал, потом сказал:

– Я буду тебе служить, только не реви.

– Я и не реву, - сказала Олив, даже не замечая, что по щеке скатилась слеза.

Акила наклонился ниже:

– Я тоже хочу украсть твое сердце, - от того, каким тоном это было сказано, девушка невольно вздрогнула.
– Вырвать его из груди, почувствовать его последние удары... чтобы кровь текла по рукам... а твоё тело билось в агонии... у тебя красивое тело... красивая была бы агония...