Проблемы? Решаю...

– Освободи меня, я помогу, - сказал Сансер нетерпеливо.
– Кайлум, постой на стрёме.

Одноглазый не стал пререкаться и послушно ушел в ту сторону, откуда все пришли. Олив сняла заколку, оглянулась вокруг, в поисках чего-то острого, но так ничего и не обнаружив, зажмурившись, мужественно поцарапала тыльную сторону ладони. Из неглубокой раны тут же потекла кровь. Девушка не тратя ни секунды, капнула алую жидкость на заколку.

Сансер все это время напряженно оглядывался, на предмет опасности.

– Скоро ты там?

– оглянулся он на неё.

– Да я уже все...
– растеряно пробормотала Олив, показывая заколку.

– Не та заколка, - разочарованно и раздосадовано протянул Сансер с таким видом, будто он сейчас заплачет от отчаянья.

– Шухер!
– появился рядом Кайлум. И заметил заколку в крови.
– О, ты меня освободила, круто!

– Что там про шухер?
– напряженно спросил Сансер.

– А, - вспомнил одноглазый.
– Чародеюшка, наконец, заметил, что её нет рядом, и теперь ищет, куда она делась.

– Скоро он будет здесь?
– шепотом спросила Олив.

Сансер раздосадовано выругался.

– Быстро, капай!
– рявкнул он на свою хозяйку и та испуганно выполнила приказ, даже не пикнув.

– Все, он тут, - спокойно сообщил Кайлум.

– Отвлеки его, - скомандовал Сансер Оливии.
– Пусть он не подходит к телу хотя бы секунд пять.

У неё было всего несколько мгновений. Придумать какой-то отвлекающий маневр не вышло, поэтому Олив решила импровизировать. Девушка бросилась навстречу Максимилиану, с криком:

– О, боже! Это ужасно!
– и с разгону влетела в объятия, не ожидавшему такого поворота чародею. Имея двух братьев, Оливия пришла к выводу, что мужчины плохо реагируют на женские слезы и истерики. Поэтому хоть она и редко прибегала к этому средству, но делала это виртуозно. Вот и, сейчас слезы так натурально брызнули у неё из глаз, что даже стоящий чуть поодаль Кайлум, зааплодировал, чуть все не испортив. Олив хрюкнула, сдерживая смех, но смогла выдать это за всхлип.

– Что? Что там?
– отстранил её от себя чародей.

– Это... это... это ужасно, - выла и причитала Олив до того момента, как Кайлум сказал:

– Цепочка у Сансера.

Это как раз совпало с тем, как Максимилиан рявкнул:

– Успокойся и внятно скажи, наконец, что произошло!

Олив моментально успокоилась и, вытерев слезы, спокойно сказала:

– Я нашла Сонни. Он без сознания.

Максимилиан сначала опешил от столь резкой смены настроения, а потом со злостью отшвырнул её в сторону так, что девушке пришлось сделать несколько больших шагов, чтобы не упасть, и побежал в том направлении, откуда пришла Оливия.

– Не жизнь, а сплошной травматизм, - недовольно пробурчала она, поворачиваясь и идя следом за чародеем.

Когда она вернулась на то место, где оставила своего горе-похитителя, Максимилиан уже склонился над ним и делал какие-то пассы руками. Прошло ещё несколько минут, Оливия даже успела заскучать, прежде чем от его действия появился результат: Сонни застонал и открыл глаза:

– Максимилиан, - прошептал он, счастливо улыбаясь.
– Вы пришли за мной...

– Зачем ты все это натворил?
– спросил его брат спокойно.

– Ради вас, дорого брат, - Сонни смотрел на него глазами полными обожания.
– Ради вас...

– Я не приказывал тебе её убивать, - таким же спокойным тоном сказал тот в ответ.

– Она пренебрегла вами, демонская подстилка, - Сонни с такой ненавистью посмотрел в сторону Оливии, что девушка невольно отступила на шаг.

– Поэтому ты её поцеловал?
– скептически хмыкнул Максимилиан.

– Я подумал...
– Сонни запнулся, устало закрыл глаза, но потом снова открыл их: - Вы поступили бы также на моем месте. Вот я и поцеловал.

– Что ж, у меня для тебя две новости, - усмехнулся его старший брат: - Первое, ты полностью исчерпал свой магический резерв, потому, что, как дурак-неуч не рассчитал свои силы. Тебе стоило дать уйти тем, кто пытался бежать. Тогда возможно хотя бы самому хватило на обратный переход. А вообще, я в принципе не понимаю, зачем ты притащил её в это забытое богами место...

– Она его очень боялась...
– растерянно промямлил бледный чародей.

– Ага, - фыркнул Максимилиан.
– То-то я смотрю у неё ноги от страха подгибаются и бедняжка того и гляди описается.

– Но цепочка...
– глаза Сонни оживились.
– Я добыл цепочку, которая причиняет ей невыносимую боль!

Максимилиан оглянулся на Олив, но та лишь плечами пожала: не знаю, мол, о чём он тебе поёт.

– И где же эта цепочка?
– спросил чародей у своего младшего брата, безжалостно встряхивая его, чтобы не уснул.

Парень посмотрел на свою руку и в отчаянье взвыл:

– Она была у меня в руке... она была... я нашел...

Максимилиан хлестко ударил его по лицу:

– Тихо!

Истерика молодого чародей тут же прекратилась, а Олив вдруг почувствовала касание холодного металла к шее, и невольно подняла руку, касаясь украшения, которого там раньше не было. Девушка оглянулась. Сансер как раз закрыл замочек цепочки, и, ободряюще улыбнувшись, рассыпался миллиардом искорок, которые тут же исчезли.

Олив вновь повернулась к двум чародеям, и увидела, что Сонни в упор смотрит на неё, шокированными глазами и каким-то чудом умудрился поднять дрожащую руку, тыча её перед собой:

– Ты... ты!
– пораженно и зло шипел обессиленный чародей, который, наконец, все понял.
– Это ты... использовала меня! Чтобы добыть эту цепочку!

– Какую цепочку?
– попытался понять о чём говорит младший брат Максимилиан, и, оглянувшись на Олив, заметил тоненькое украшение у неё на шее и уточнил.
– Ту, цепочку?