Проблемы роста

– Ну, допустим…

– Примерно то же самое и с сексом. Мы хотим того, а не иного. Вон ту девушку, а не эту…

– Ну, это очевидно, а как это связано с интересом к геям?..

– Будешь картошку доедать? – Гоголь плотоядно зыркнул в сторону сашкиной порции и, получив молчаливое согласие, перетянул её на свою сторону стола. – Здесь похожий механизм… В целом, мне больше нравятся девушки и женщины. Они во мне вызывают куда более яркие эмоции, чем парни. Наверное, могут быть исключения… Какие-нибудь трапы или женственные кроссы, не знаю… Как такового предубеждения против однополого секса у меня нет. Наличие члена между ног у партнера само по себе не является препятствием для близости. Но взрослые мужчины, например, и всякие брутальные парни, лопающиеся от маскулинности, мне не нравятся от слова совсем…

– Ага! Значит, ты…

– …при этом, не брутальные молодые парни, наподобие тебя или Прохора, вполне могут вызывать у меня симпатию.

– Ээээээ….

– Но с другой стороны, симпатия, даже очень сильная, не всегда связана с похотью. А если иногда и связана, то похоть эта часто односторонняя.

– То есть? – Сашка изо всех сил старался не отстать от мысли собеседника, поэтому практически смотрел ему в рот.

– Она может закончиться вместе с оргазмом… Например, когда я сплю с девчонкой, мне хочется сделать ей приятно. Не потому что я ей благодарен за секс, а потому что у меня есть острая эмоциональная потребность в том, чтобы сделать ей хорошо… Когда же я ебу в рот Прохора, я просто хочу кончить. Мне интересно попробовать, но у меня и мысли нет сделать Прохору приятно в ответ. И как только я кончу, велика вероятность, что на этом близость и прекратится.

– Ну, допустим… А если это не Прохор?.. Я имею в виду, откуда ты знаешь, что на другого парня у тебя будет такая же реакция. Может, другому ты захочешь сделать приятно?.. Ведь с девчонками ты вряд ли со всеми одинаково себя ведешь, так может и с парнями так же?

– Теоретически возможно…

– Например, если парень намного красивее и сексуальнее Прохора. Может же быть такое?

– Может, – не стал спорить Гоголь, – тем более, ты, например, и сексуальнее, и красивее его. Причем намного… Именно поэтому я и не утверждаю твёрдо, что я – не бисексуал. Просто пока никто из парней таких сильных эмоций у меня не вызывал. У меня возникло любопытство, я в какой-то мере удовлетворил его с Прохором… Пока на этом всё. Если завтра я встречу парня, при взгляде на которого у меня будут подгибаться ноги, возможно я скорректирую свою точку зрения на себя.

Внутри сашкиной груди что-то сжалось и скрипнуло. В какой-то момент ему даже почудилось, что скрипнуло буквально, и все это услышали. Слова Гоголя рвали ему мозг на две неравные двойственные части. Та, что поменьше, была приятная – Гоголь всё-таки считал Сашку красивым и привлекательным, причем настолько, что даже отметил его существенное преимущество перед Прохором. Та, что побольше – скорее неприятная – несмотря на всю свою сексуальность и привлекательность, Сашка не был тем человеком, от лицезрения которого у Кадыкина подгибались ноги. И если приятность первой была неоднозначно двойственной – как ни крути, его сравнили со школьной шлюшкой, то двойственность второй не вызывала никаких сомнений – Сашка почувствовал нестерпимое чувство досады, от того, что не обладает достаточной прелестью, способной окончательно увести друга в радужный мир, и в то же время, то, что этот факт его почему-то удручил, вызывало вселенский ужас. Получается, он хочет Гоголя? Не просто ущемляется из-за того, что его – Сашку – не посчитали самой соблазнительной конфеткой в округе (еще несколько дней назад он бы покраснел просто от одной подобной формулировки), а расстраивается, что такой конфеткой его не считает конкретный парень. Причем не абы какой, а собрат по манной каше – друг, которого он знал с детского сада. Здесь стоило порадоваться хотя бы тому, что между ними точно нет взаимного романтического интереса. Этого бы Сашка не пережил.

– Ладно… Почапали. Ты завтра свободен? – добив сашкину картошку, Гоголь нарушил нервный ход его рефлексии. – А то у меня хорошая новость для тебя…

– Какая? – Сашка тряхнул головой, будто сбрасывая морок.

– Ты так понравился Анатолию Витальевичу и Ирине Вениаминовне, что они жаждут нас завтра. Причем, готовы накинуть по трёхе сверху к обычной таксе, чтобы у тебя не было соблазна отказаться… Что скажешь?

<p align="center">

***

Страницы интернет-магазина электронной техники скользили перед сашкиным взором, пугая его пятизначными цифрами. Если Толик с Ириной будут зазывать их с Гоголем хотя бы два раза в неделю, то через месяц-полтора вполне можно будет прикупить себе ноутбук, чтобы уже никогда не пользоваться Снежанкиным. С сестрой теперь вроде бы мир, но последний конфликт оказался настолько травматичным, что вероятность его повторения отзывалась в душе парня животным ужасом. Правда, надо будет придумать для матери вменяемую легенду, откуда у него взялись деньги, но Сашка справедливо решил, что подумает об этом после. Сначала их надо заработать.

От последнего слова захотелось скривиться – было жутко неприятно считать это работой. Во многом из-за этого он и решил откладывать деньги на ноут – больно уж не хотелось чувствовать себя дешёвкой, отдающейся за еду.

В то же время мысль ускорить процесс накопления с помощью индивидуальных хотелок Анатолия Витальевича не давала Сашке сконцентрироваться на подсчете. Нет, о том, чтобы трахнуть этого любвеобильного мужичка речь не шла, не говоря уже о том, чтобы ему отсосать, здесь Сашка твёрдо решил держать оборону. Но почему бы не предложить тот же формат, которым он пользуется в отношениях с Гоголем – минет Сашке от Анатолия Витальевича и дрочка от Сашки в качестве взаимности. Чай рука не отсохнет…

В коридоре послышались голоса – мать и Снежанка говорили о чем-то бытовом и повседневном. Сашка выключил компьютер. Надо бы выйти – пообщаться с родственниками. Сестру он не видел с того памятного утра, как они помирились. Учитывая новый обретенный опыт, теперь Сашке было чем перед ней похвастаться. Оставался вопрос, стоит ли сообщать, что всё это делалось за деньги, и что ему – Сашке – поступило недвусмысленное непристойное предложение от старого педика? Пораскинув мозгами, решил специально ничего не рассказывать, а в дальнейшем положиться на случай и вдохновение. Случится оказия – расскажет, не случится – не расскажет. На том и остановился.

Войдя на кухню, он застал мать и сестру мирно пьющими чай с конфетами. Несмотря на идиллическую атмосферу, разговор между ними все-таки был серьезным. По крайней мере, к такому выводу пришел Сашка, разглядев нахмуренные брови матери. Снежанка же, напротив, казалась веселой и беззаботной.

– Привет, мелкий, – сестра кивнула подбородком на свободный стул, – попьешь чайку с нами? Как жизнь молодая?