Проблемы с драконом, проблемы дракона, часть I

Она пожала плечами и вышла из дома в поиске своей судьбы – так рыцари выходили на поиски Грааля, в неизвестность, ведомые одной лишь верой.

От последней мысли Лена хихикнула, представив себя в кольчуге и с длинным копьем. Очень красиво вышло бы. И чтоб конь был рыжий, огромный и дикий, и рога трубили… В какой-то момент она даже услышала этот звук, но это просто на улице кто-то нетерпеливый жал клаксон.

В больнице, когда ее спросили, кто она больному, Лена не долго думая заявила – "невеста!", и вопросов больше не было. Медсестра только попросила подождать, мол, там сейчас занято. Оставила ее в коридорчике и ушла.

Просто так стоять было скучно, и Лена подошла к двери палаты. Попыталась заглянуть в щель, узнать, чем это таким занят Виктор – осмотр наверняка уже прошел, а посетителей у него не должно было быть. Наверное. Тетка вроде, говорила, что у Виктора есть мать, но она живет где-то в деревне, вряд ли успела бы приехать.

Дверь оказалась плотно закрытой, но Лена догадалась – полиция. Огнестрельное ранение она видела во сне, но это было совершенно точно. А значит, должно быть следствие. И мертвые девочки – не зря же они снились всю ночь!

Она еще немного постояла в коридоре. Прошла туда-сюда, изучила плакаты на стенах. В больницах на стенах зачем-то всегда висят плакаты, описывающие всякую ерунду. О вреде курения, например. Легкие здорового человека и легкие курильщика… Лена подумала, что если у здорового человека так видны легкие, значит, ему разворотили грудную клетку, и ему уже все равно – курил он или нет. Этот образ как-то неприятно повис в воображении – разрезана грудь, легкие и сердце вывалены наружу, и ночь, и тени кругом.

– И бросать курить уже поздно, – пробормотала Лена. Оглянулась – не слышит ли кто, как она сама с собой беседует. И так странная, а если еще и начнет болтать сама с собой, вовсе люди шарахаться начнут.

Она еще немного подождала, а потом прикусила губу и толкнула дверь.

Полицейский оказался красавчиком. Высок-строен-мускулист. Легкая проседь на висках, волевая складка на лбу, сурово поджатые губы. К тому же, целый майор. А вот потенциальный жених подкачал. Бледный, с синяками под глазами, какой-то весь мятый, вялый, и… впрочем, он же раненый. Поверх одеяла лежат крупные руки, пальцы нервно теребят ткань. Левое плечо замотано бинтами, белыми и аккуратными, видимо, недавно была перевязка. Оба мужчины уставились на нее с ожиданием. Лена в ответ на немой вопрос в глазах полицейского заявила,

– Я Лена, его невеста, – и наивно захлопала глазами. Потом подумала, что надо добавить натиска, пока Виктор не начал задавать глупые вопросы, и добавила,

– Ой, доктор, скажите, он ведь поправится, да? Ведь поправится?

Майор смутился, и тут только Лена поняла, что она не могла знать его звания. Он был в штатском, а поверх еще и в белом халате, но она почти видела его погоны. "Ясновидение… вот что это такое – ясно вижу…" – подумала Лена, пока майор объяснял ей, что он не доктор, но Виктор непременно поправится, а он уже закончил.

Виктор все это время молчал – то ли устал от допроса и раны, и не соображал, что тут происходит, то ли и сам хотел отделаться от майора. А может, ему понравилась "невеста", и он был не против небольшого обмана.

Майор оставил визитку, попросил "если что-нибудь вспомните, немедленно звонить", пожал вялую руку Виктора, коротко поклонился Лене, и вышел. Когда он проходил мимо, Лена словно услышала шепоток его мыслей: "хорошо, что ты, парень с этой девкой там не гулял… подняла бы визг, и они сделали бы контрольный обоим. И было бы у меня еще два молчаливых трупа…"

Лена вежливо улыбнулась и подождала, пока майор выйдет.

– Невеста? – голос Виктора звучал тихо и глухо, но смотрел он вполне осознанно.

– Я Лена, – представилась девушка.

– Надеюсь, не репортер? – так же тихо сказал Виктор, – В книге бы уже явился репортер, и попытался бы взять… – тут он задумался и наморщил лоб, словно забыл слово.

– Интервью, – подсказала Лена, – Нет, я не репортер. Я племянница Ольги Семеновны, она про вас мне и рассказала.

– В самом деле, невеста, – начал говорить Виктор, и Лена почувствовала в нем раздражение.

– Вряд ли, – сказала она и села на табуреточку рядом с койкой, – Тетка про вас слишком хорошо рассказывала, чтоб я захотела замуж.

Виктор помедлил. Лена почти видела, как он медленно ворочает ее слова в голове, и вдруг ей стало стыдно. Человек потерял много крови, у него слабость, головокружение, болит, наверное, все. А она ему морочит голову.

Тут Виктор засмеялся. Тихо, слабо, стараясь не шевельнуться лишний раз, но вполне весело.

– Взаимно, – сказал он, – Взаимно… Так зачем вы…

– Тут сложно сказать, – ответила Лена, и вдруг поняла, что не знает, как объяснить то, что привело ее сюда.

"Он не первый, кто будет считать меня странной…" – подумала она, и эта мысль ее утешила.

– Понимаете, я иногда вижу кое-что… как это сказать…

Теперь уже Лена мяла нервными пальцами подол халата, пыталась оформить в слова то, что видела во сне. И чувствовала. И слышала.

Оказалось, это очень сложно. Особенно сложно было объяснить, зачем она сама сюда пришла. Лена была уверена, что так надо… до тех пор, пока не начала об этом говорить.

– Настоящие голубочки, – сказал чей-то голос, и Лена вздрогнула. Не просто от того, что только что в палате никого не было, дверь не открывалась, а окно было на третьем этаже. Дело в том, что голос был какой-то неправильный. Вроде бы детский, но в нем слышалась злоба и ярость.

На подоконнике сидела девочка. Почти голая, худая и полупрозрачная.

– Киска-Мяу? – вдруг спросил Виктор. Девочка заулыбалась. Один передний зуб у нее отсутствовал, и улыбка была безрадостной, злой. Словно девочка знала, что сейчас надо улыбнуться, и растянула губы.

– Еще немного, и вы ляжете рядышком. Догоните меня, – сказала она, – Тем, кто болтает, предлагают помолчать.

Лена вздрогнула. Девочка была мертвой, она узнала ее – это она висела с рассеченной грудью, и легкие "здорового человека" были видны в кровавой дыре. Лена видела это во сне, забыла и вспомнила…

Снаружи послышалось, как кто-то подошел к двери, тихонько взялся за ручку.

– Бегите, глупцы, – сказала девочка и захихикала. Лена схватила, что попалось под руку – увесистое, длинное и неуклюжее. Дверь раскрылась, Лена почти не глядя треснула вошедшего по голове.