Пробуждение Посейдона

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ

Гома и Ру бодрствовали уже несколько часов, прежде чем позволили себе впервые взглянуть на Крусибл. Это был не столько случай опасений, сколько отсроченное удовлетворение, отказ от награды до подходящего момента, когда они оба были морально готовы к этому. Не то чтобы у них были какие-то реальные опасения неудачи или опасения, что их мир будет презирать их. Капитан Васин заверила их, что "Травертин" успешно завершил обратный переход и что теперь они снова на орбите, облетая планету почти на той же высоте, с которой начали свое путешествие. Задолго до того, как корабль завершил свое последнее изменение курса, его окликнула, приветствовала толкущаяся флотилия машин сопровождения. Тон беседы был сердечным, граничащим с ликованием. Не было никаких сомнений в теплом приеме.

Но могло случиться все, что угодно, сказала себе Гома. Их не было двести восемьдесят четыре года - достаточно времени, чтобы правительства падали и поднимались, чтобы происходили революции и контрреволюции, чтобы рушилась или взлетала личная репутация. Их экспедиция была дорогостоящим мероприятием в то время, когда Крусибл все еще преодолевал трудности, возникшие после падения Механизма. Возможно, со временем это стало восприниматься как глупость или даже хуже: небрежная, преступная трата ресурсов и умов.

Возможно, таково было мнение в какой-то момент за последние три столетия. Но если колесо общественного мнения могло повернуться один раз, оно могло повернуться и снова. Что бы ни случилось, теперь они были в выигрыше. Вероятно, подумала Гома, события, связанные с их отъездом, были просто слишком отдаленными, чтобы кто-то мог так сильно беспокоиться по этому поводу. Удивительно было то, что они вернулись. Все остальное было простительно.

– Ты готов?
– спросила она Ру.

– Так, как буду всегда.

Они вместе парили у окна в невесомой части корабля. Окно выходило на Крусибл, но в данный момент оно было закрыто ставнями.

– Я продолжаю думать о Мпоси. Не думаю, что он когда-либо рассчитывал снова вернуться домой. Он счел бы себя достаточно удачливым, если бы добрался до Глизе 163.

– Мы здесь ради него, - предложил Ру, хотя было не так уж много такого, что могло бы развеять печаль Гомы. Печаль смешивалась с облегчением, благодарностью, ожиданием. Но также и тяжелое бремя предстоящей им работы. Они едва начинались.

– Давай сделаем это.
– Гома коснулась кнопки управления, и внешние ставни окна бесшумно распахнулись.

Несколько секунд они молча созерцали свой мир. Они двигались по орбите над дневной стороной, облака то тут, то там расступались, открывая намеки на узнаваемые очертания рельефа и морей. Гома сравнила увиденное со своими воспоминаниями о картах, которые она знала с детства. По крайней мере, в этом масштабе трудно было сказать, что многое изменилось.

– Это все еще там, - сказал Ру с каким-то удивлением, как будто сам факт того, что их мир сохранял себя на протяжении всех этих лет, был удивительным.
– Все это время, что мы были в пути, все это время мы спали... он все еще был здесь, все еще занимался своими делами, делал то, что делают другие миры - как будто мы с тобой никогда не имели для него значения.

– Мы этого не делали, - сказала Гома. Она помолчала и добавила: - В любом случае, на самом деле прошло не так уж много времени. Деревья, которые были среднего возраста, когда мы уезжали, они все еще будут среднего возраста - просто немного старше. Наше отсутствие - это всего лишь вспышка, удар сердца для планеты.

Но теперь Ру ткнул пальцем во что-то более близкое, чем их планета. Это был объект, движущийся в пространстве между ними и Крусиблом.

– Корабль. Может быть, один из тех сопровождающих, о которых нам рассказывала Гандхари.

Транспортное средство, чем бы оно ни было, подкралось поближе к "Травертину". По форме оно представляло собой цилиндр с тупым концом, обвитый лампочками. Трудно было сказать, как далеко это было, насколько велико. На взгляд Гомы, он двигался слишком уверенно, летя по слишком жесткому вектору. Она напряглась, не в силах побороть инстинкт защититься от удара, несмотря на всю пользу, которую это принесло бы. Но цилиндр пронесся рядом, а затем резко свернул в сторону, и в момент наибольшего приближения ей показалось, что она увидела лица, прижавшиеся к окнам и таращащиеся на это странное, старинное видение.

Цилиндр устремился прочь, пока не превратился всего лишь в крошечное движущееся пятнышко на поверхности Крусибла.

– Полагаю, мы их немного забавляем, - произнес голос рядом с ними, достаточно тихий, чтобы не испортить настроение.
– Гости из глубокого прошлого. Гандхари говорит, что мы не единственный звездолет, который они когда-либо видели - поток кораблей постоянно прибывает и отходит, - но вы можете поспорить, что прошло много времени с тех пор, как они видели такую реликвию, как мы.

– Я не чувствую себя реликтом, - сказал Ру.

– Я тоже, - сказал Питер Грейв, и сине-зеленый свет Крусибла высветил морщинки вокруг его глаз.
– Но сильно подозреваю, что это, возможно, та роль, к которой нам придется привыкнуть. Услужливые призраки на банкете.
– Он выдавил из себя улыбку.
– Не берите в голову. Должны быть вещи и похуже - и, по крайней мере, мы никогда не будем обделены вниманием.

Грейв подошел к окну, в то время как Гома и Ру были захвачены зрелищем. Его присутствие было непрошеным, но Гома изо всех сил старалась подавить в себе сильное негодование. Какие бы разногласия у них ни были когда-то, она была уверена, что теперь у них с Грейвом бесконечно больше общего друг с другом, чем с новыми жителями Крусибла. Ру, Гома и Грейв были существами вне времени, оторванными от своего законного места в истории. Вот что делали с людьми межзвездные путешествия, и пока ни у кого не было большого опыта, как с этим справляться.

– Кану уже проснулся, - сказал Грейв.
– Я разговаривал с ним, и, похоже, он справился со спячкой не хуже любого из нас. Я просто хотел бы, чтобы о Ниссе были новости получше - какое-нибудь хорошее событие, которое мы могли бы немедленно довести до его сведения.

Гома поняла, что между Васин, Моной Андисой и руководящими органами системы уже была установлена связь. По крайней мере, часть этого обмена мнениями касалась судьбы Ниссы, хранившейся в спячке с момента ее смерти на Посейдоне.

– Может быть, у них что-то есть, - сказал Ру.
– Во всяком случае, лучшее лекарство, чем у нас. Как у них могло не быть лекарств получше, спустя столько времени?

– Мы на самом деле не знаем, как далеко они продвинулись, - сказала Гома осторожным тоном, отказываясь выдавать желаемое за действительное. Исторический прогресс не был линейным. Она напомнила себе, что медицина их Вавилонской эпохи была лучше медицины после падения Механизма. Можно было только догадываться о скачках и разворотах, произошедших с момента их отъезда. В какой-то момент ей придется сесть и наверстать упущенное в истории.