Пробуждение страсти
Шрифт:
Он вцепился в ее запястье, потом привлек Николь к себе и припал к ее губам. Все произошло гораздо быстрее и проще, чем она предполагала. Язык Сэма коснулся ее языка, и она забыла обо всем на свете.
Она уже знала, что Сэм мастерски целуется, он и на этот раз не разочаровал ее. Их губы слились в долгом и горячем поцелуе, распалявшем обоих, и пламя страсти, сжигавшее их, становилось почти невыносимым.
– К тебе домой? – прохрипел Сэм, прерывая поцелуй.
Николь кивнула, чувствуя, что Сэм держится из последних сил. Сама она тоже изнывала от страшного возбуждения и боялась, что вот-вот превратится в горстку пепла.
В
Едва Николь успела запереть дверь, как Сэм резко повернул ее лицом к себе и прижал к стене. Они оба пылали от страсти. Она схватилась за его футболку и стала стаскивать ее, а Сэм судорожно расстегивал ее брюки. Вскоре почти вся их одежда валялась на полу.
Сэм положил руки ей на грудь, которая, как оказалось, прекрасно умещалась в его ладонях. Николь выгнула спину, и он стал поглаживать ее соски большими пальцами. Она застонала, и Сэм стал сильнее тереть их. Николь почувствовала, как ощущение сладкого покалывания переместилось от груди в промежность.
– Ты гораздо красивее, чем я думал, – пробормотал Сэм. – Я хочу посмотреть на тебя.
Сорвав с нее лифчик, он стал пожирать ее обнаженную грудь жадным взглядом.
– О боже… – затрепетав от жгучего взора его пылающих страстью глаз, прошептала Николь. И внезапно добавила: – Именно поэтому я и порвала с Тайлером.
Сэм замер при этих ее словах, а Николь продолжала:
– Увидев тебя, я испытала такое сильное влечение, что поняла: если выйду замуж за Тайлера, то совершу роковую ошибку. Потому что к нему я не испытываю и десятой доли тех чувств, которые возбуждаешь во мне ты.
Издав низкий гортанный звук, Сэм подхватил ее на руки и понес к кровати. Николь же впервые в жизни почувствовала себя бесконечно желанной. И ей не нужен был никто, кроме Сэма. А он сорвал с себя трусы-боксеры, которые еще оставались на нем, и предстал перед Николь во всем великолепии своей наготы.
Пораженная размерами его мужской плоти, Николь издала восторженное восклицание и, мгновенно возбудившись, словно в тумане потянулась к Сэму. Она обхватила пальцами его налившийся силой орган, и в тот же миг из горла Сэма вырвался протяжный стон. Он судорожно дернул бедрами, и бедра Николь как бы сами собой подались вверх.
– О, Сэм… – простонала она.
– Да, сейчас.
Он наконец-то прилег на постель и провел пальцами по ее лону сквозь тонкую и влажную ткань ее трусиков.
Николь дернулась от его прикосновения – ее пронзило ощущение острого наслаждения. Приподнявшись на локтях, она снова взяла в руки его восставшую плоть. «Шелк и сталь», – подумала она, изнывая от желания близости.
Сэм вздрогнул и пробормотал:
– Если хочешь, чтобы секс был долгим, не прикасайся ко мне.
Николь рассмеялась.
– Тогда начинайте, детектив.
Он сорвал с нее трусики и на минуту замер, разглядывая ее обнаженное тело. Николь же с удивлением отметила, что все происходившее нисколько не смущало ее.
Тут палец Сэма скользнул по влажным складкам ее промежности, и Николь застонала. Ей было этого мало, но Сэм поспешил навстречу ее желаниям, и его палец тут же оказался в ее горячем лоне и стал ритмично двигаться. Он входил и выходил до тех
пор, пока из ее груди не вырвался крик.Тогда Сэм усилил давление. Другой рукой он стал ласкать ее клитор.
– Так пойдет? – спросил он.
– Да, да, да… – Она снова застонала; вся нижняя часть ее тела была словно в огне, но ей хотелось большего. – Сэм, сильнее, пожалуйста!
Ее бедра трепетали.
– Вот так?
– О боже! Да, да!.. Еще! Да, Сэм, да!
Ее лоно судорожно сжалось вокруг его пальца и запульсировало. По телу Николь разлилась волна наслаждения, и это был самый восхитительный оргазм в ее жизни.
Николь в изнеможении рухнула на постель. Через некоторое время, услышав шелест обертки презерватива, она возблагодарила судьбу за то, что Сэм хорошо подготовился к свиданию.
Минуту спустя его возбужденная плоть прижалась ко входу в ее горячее, влажное лоно. Николь с трудом открыла глаза и встретила взгляд Сэма в то мгновение, когда он сильным толчком вошел в нее – и замер, давая ей время прийти в себя. В эту минуту Николь до конца ощутила их близость и почувствовала, что в ней вновь нарастает волна возбуждения. Пораженная этим обстоятельством, Николь невольно вскрикнула; она раньше никогда не переживала больше одного оргазма во время занятий сексом и не думала, что такое возможно. Однако Сэм давал ей новый опыт, превосходящий все то, что она испытывала прежде.
Упершись ладонями в матрас, он начал ритмичные движения, не отрывая жгучего взора от ее лица. Причем смотрел на нее так, будто пытался проникнуть взглядом в ее душу, и от этого их близость наполнялась душевным теплом.
– Обхвати меня ногами, – сказал он.
Она тут же подчинилась, и Сэм стал двигаться еще энергичнее; Николь же принялась приподнимать бедра ему навстречу; при этом, судорожно обнимая его, она то и дело громко стонала.
– Черт, как хорошо… – пробормотал Сэм. – Ты такая горячая, влажная, упругая.
После этих его слов их движения стали синхронными, и это еще больше распалило Николь. Она впилась в его плечи ногтями. Он застонал от удовольствия, и темп его движений еще более возрос.
В следующее мгновение Николь увидела яркие звездочки перед глазами, и на нее накатила волна оргазма. И в тот же миг Сэм прохрипел:
– Все, кончаю.
– О, Сэм!.. – закричала она в ответ.
Услышав свое имя из уст Николь, он испустил струю семени. А Николь снова застонала, отчетливо сознавая, что у нее никогда еще не было такого изумительного взрывного секса. Но сможет ли она теперь существовать без него? На этот вопрос она не могла бы ответить. Впрочем, более пугающей была мысль о том, что и Сэм, вероятно, не сможет теперь существовать без такого удовольствия.
Тайлер нервно расхаживал по небольшой комнате, которую снял в отеле «Серендипити», довольно старом здании, выстроенном в колониальном стиле и приспособленном владельцами под гостиницу типа «постель и завтрак». Обои с цветочным узором в теплых тонах, вероятно, должны были успокаивать постояльцев, однако на Тайлера они не производили должного эффекта. Впрочем, Мейси была права, когда говорила, что ему здесь будет комфортно.
И вообще она была во многом права, – например, в том, что Николь не желала возвращаться к нему. Мейси говорила ему об этом, но он не хотел верить ей. Впрочем, смущало совсем другое… Вместо того чтобы размышлять о поступках Николь, он, как ни странно, постоянно думал о Мейси.