Пробуждение Ваирагии

Я лишь откинулся на койку, заложив руки за голову, на несколько мгновений, как дверь распахнулась.

— На тренировочную площадку! — ревёт наставник Фрол. — Живо!

Я тут же вскакиваю с места и бегу мимо наставника к выходу из дома, слыша, как соученики бегут следом. Хорошо, что решил не разуваться. Как в воду глядел!

Мы высыпаем под открытое небо. На тренировочной площадке практически ничего не изменилось, разве что появился перед нашим новым жилищем высокий бородатый дед в алом балахоне, надетом поверх чёрного кожаного доспеха — похоже, сам старший настоятель пришёл поглядеть на нас.

— Стройся! — его голос резкий, скрипучий; дед хмурится, осматривая нашу шеренгу, затем переводит взгляд серых глаз на нашего учителя. — Надо же, надо же. И это всё, брат Фрол?

— К сожалению, брат Гирард.

— А сколько прошли испытание в столице? — настоятель снова смотрит на нас, поглаживая усы и бороду.

— Семеро.

— Хм. Пятеро из семи дошли. Надо же, надо же. Неплохо, — он удовлетворённо кивает. — Хотя всё равно мало.

— Ничего. Меньше будет мороки.

— И то верно… — Гирард замолкает на миг, задумчиво смотрит на меня. — Этот выделяется. Одёжка простая.

После долгого путешествия одежда соучеников тоже особо не блещет яркими красками, хотя моя действительно — обычная, простая…

— Надо же, надо же. Простолюдин? Подойди сюда, мальчик.

Покидаю шеренгу, подхожу к настоятелю. Проклятье! Опять всё внимание на меня! Ну почему так не везёт?!

— Надо же, надо же. Галамир. Это хорошо. Ещё один целитель нам не помешает. Как зовут?

— Гиртан, — отвечаю я, думая о том, что это треклятое «надо же» уже начинает выбешивать.

— Надо же, надо же, — качает головой Гирард. — Громкое имя.

Да и у настоятеля тоже нескромное — нерушимый клинок.

— Посмотрим, окажешься ли ты его достоин, — продолжает настоятель. — Будешь тренироваться с кинжалом.

Э? Наставница Эяла рассказывала на одной из стоянок, что мы сами сможем выбрать оружие, которым будем учиться владеть. А тут… это потому, что я простолюдин? Или из-за имени?

— Надо же, надо же. Чем-то не доволен, малец? — ухмыляется настоятель.

— Никак нет! — выпалил я и мотнул головой.

— Вот и хорошо. Стань в строй.

Я подчиняюсь, возвращаюсь на место, чувствуя косые взгляды соучеников.

— Гаран ещё не вернулся? — спрашивает Гирард, бросив короткий взгляд на Фрола.

— Пока нет. Что-то задерживается… До полудня должен вернуться, — учитель Фрол пожимает плечами.

— Хорошо, подождём, — настоятель кивает. — Займись новичками. Покажи им тут всё, объясни правила. Эялу не трогай. Она нужна мне в лазарете. Вчера один из третьегодок повредил ногу на тренировке.

Наставник коротко кивает.

— Что ж, оставлю вас. Добро пожаловать в горный храм, ученики. Да направят вас духи стихий на вашем пути.

— Лин! — разом выкрикивают мои соученики.

Старший настоятель, вновь взглянув на промолчавшего меня, хмыкает. Затем резко развернувшись, уходит, цокая каблуками сапог. Ну хоть без «надо же, надо же»…

— Ладно, ученики, — усмехается учитель Фрол. — Идите за мной.

* * *

Лежу на верхней койке, укрытый шерстяным одеялом. Снаружи царит ночь, шумит ветер, донося до слуха тихий плеск волн озера. Соученики уже давно спят, я же думаю.

Да уж. Жизнь в этом месте по части строгости сопоставимо со службой в армии. Питание три раза в день. Подъём с ранним рассветом. До завтрака физическая подготовка и тренировка с оружием. До обеда — духовная подготовка. До ужина — магические тренировки. После ужина — отдых и подготовка ко сну. С восходом первой луны Ксамин — отбой. И так в течение трёх лет. Даже по праздникам Судьбы и Пути! Сплошные тренировки… Ну, благо хоть в строю маршировать нас заставлять не будут.

Учителей, конечно, слушаться беспрекословно. Внимать каждому их слову на тренировках и вне них, ибо тренировки для учеников не прекращаются ни на мгновение. Наставник учит всегда и везде.

Вражда меж учеников запрещена. Любые споры и конфликты решаются путём поединка на оружии, проверки стойкости духа или же магической дуэли. Тип состязания выбирают наставники. Ученик, который попытается разобраться с другим учеником по-своему, будет с позором изгнан из ордена.

Ну, я конфликтов ни с кем не ищу. Главное, чтобы меня не задирали и не доставали.

* * *

— Я рад приветствовать тебя, тёмный собрат, — Дэйше прерывает медитацию и поднимается с колен, почувствовав в пещере ауру ещё одного шэхара.

— И я тебя, собрат, — раздаётся хриплый бас в темноте под каменными сводами.

Двое райканских убийц встают друг напротив друга — худой, низкий Дэйше и высокий, грузный Одор. Второй шэхар, в отличие от первого, частично закован в броню из рашеса — голова, руки и ноги здоровяка покрывает райканская сталь, зачарованная ваирагией тьмы. Огромный мускулистый торс перетянут крест-накрест широкими кожаными ремнями, к которым за спиной крепится тяжёлая секира.

Дэйше смотрит на собрата с сомнением, так как и Одор на третьей ступени силы, а Талгас — четвёртой. Зачем королева прислала его? Даже вдвоём им не справится с таким воином, как Талгас. Но… королеве виднее. Если она так решила, то, скорее всего, Дэйше просто чего-то не знает.

Одор поднимает непроницаемое забрала шлема, и из темноты на Дэйше смотрят багровые угольки глаз.

— Я прибыл по приказу королевы. Кто наша цель?

— Предатель Талгас из рода Найрет.

* * *

И вновь меня окружает кромешная темнота. В последнее время с тех пор, как я услышал Талгаса, во сне я не вижу ничего, кроме густого и вязкого мрака. Впрочем, меня это нисколько не пугает — во-первых, я знаю, что я во сне; во-вторых, во мраке я чувствую себя на удивление спокойно.

— Ничего удивительного, пацан, — вновь звучит в мыслях раскатистый бас моего спасителя. — Ты наполовину тёмный. Ты родился в Райноре, так что тебе тут должно быть легко и приятно.

— Талгас. Рад тебя слышать.

— И я тебя, пацан.

— Только раздражает это твоё «пацан».

Талгас заходится в диком хохоте, отчего выбешивает ещё сильнее.

— Ну, а как мне тебя называть? Мелкий? — он снова смеётся.

Я обречённо вздыхаю.

— У меня же разум взрослого человека. Адари с Галфалом не рассказывали, что я понимал их, даже будучи младенцем?