Пробуждение

А вот о том, что насекомые очень живучи, и что после такого манёвра дистанция между нами может сократиться, я подумать не успел. И боль от того, что мне вцепились в затылок, как бы намекала, что охота на пчёл — это не мой конёк.

Я тоже решил не стесняться и несколько раз ткнул туда тесаком.

Лежа это делать оказалось не очень удобно. Но, как говорят знающие люди, жить захочешь, и не так раскорячишься.

Однако, нужно было насекомое от себя убирать подальше, поэтому перевернувшись, я приметив ближайшее дерево, быстро поднялся и рванул к нему, одновременно сбрасывая лямку со свободной руки.

Идея была проста, заставить пчелу отцепиться от моей головы за счёт сброса сумки. И всё даже получилось, как я и хотел, когда пробегая рядом со стволом, повернулся так, чтобы поглажа зацепилась за дерево.

Насекомое действительно упало на землю вместе с моим барахлом. Ну, так и я упал, потому что запнулся, когда от резкой боли потемнело в глазах.

А когда их открыл, то увидел, как из кроны деревьев резво спускаются полосатые твари.

* Какое-то время спустя *

Отступление — это сложный, но временами необходимый манёвр.

Такая мысль билась у меня в голове, пока я, петляя как заяц, улепетывал от брошенных копья, сумки, лука и многочисленных злых насекомых.

А они точно были злы, иначе давно бы уже отстали. Но их сердитое жужжание где-то рядом было всё ещё отлично слышно. И слышно, видимо, не только мне, потому что, пока я бежал, ни кто другой мне по дороге так и не встретился.

И это было хорошо, потому, что мне было плохо.

Что творится у меня на голове, грязными руками проверять не хотелось, но стекающие струйки крови, как бы намекали, что ничего хорошо.

Ускоряться пчёлы, видимо, могли только по прямой линии, может, не сильно отклоняясь в сторону. Ни чем иным я не могу объяснить тот факт, что меня ещё не достали. Но долго это продолжаться не могло, поэтому, когда впереди показалось какое-то строение с распахнутыми воротами, то рванул я к нему, выжимая из себя всё, что еще можно было выжать.

Последние метры нужно было пробежать по открытому пространству, что было чревато пчелой в спину. Поэтому пришлось резко прыгнуть вбок и, разворачиваясь на месте, рубануть наотмашь тесаком.

Злобное насекомое не только успело сместиться в сторону вслед за мной, но и начало набирать высоту, что бы пропустить клинок под собой. Умная скотина.

Там-то её и ждал сюрприз.

Стрела из колчана, который выпирал из вещмешка на груди, оказалась в правой руке уже какое-то время назад. И брошена она была со слишком короткой дистанции. Ярость и страх добавили силы, а если знать, куда будет уклоняться враг, то и точности особой не требуется.

К счастью, полосатой убийце хватило одного снаряда, чтобы задуматься о своём поведении, а мне хватило времени, чтобы парой прыжков оказаться внутри огороженного пространства.

Обширного, но для меня бесполезного.

Никаких строений, в которых можно укрыться. Никаких углов, в которые можно забиться. И выход, он же вход, был только один. И туда мне хода не было.

А были здесь бездымные костры, каждый из которых почему-то огорожен символическим заборчиком, песок и статуя какого-то прямоходящего крокодила. Одним словом не густо.

Значит, в этом огне вы и сгорите, твари полосатые.

Эта мысль подстегнула уставшее тело. И бросившись к ближайшему костру, ослепительного белого цвета, я на бегу стянул с себя вещмешок.

Животные боятся огня, и насекомые, вроде бы, тоже. Поэтому разрезав лямку, я сунул поклажу в огонь, удерживая его за свободный конец ремешка. Да, там внутри были какие-то вещи, но сейчас на это было плевать.

Однако развернувшись к пчёлам, я оказался неприятно удивлён. Но не тем, что насекомые перелетали через стену сразу в нескольких местах, тем самым беря меня в клещи. А тем, что в руке у меня оказалась только лямка, с аккуратно оплавленным концом на том месте, где должен был быть горящий мешок.

На рефлексию и ругань времени уже не было, а вот, чтобы стянуть с себя кожаную куртку еще оставалось.

Глава 3

— Могло быть и хуже.

На удивление не было ни страха, ни сомнений. И так как умирать я пока не собирался, а убивать взглядом ещё не научился, то в причинах такого аномального спокойствия нужно было обязательно разобраться. Но потом.

Сейчас же моё внимание было приковано к трём насекомым, что залетели ко мне на огонёк.

И начали разлетаться, видимо, собираясь зажать меня с разных сторон.

Даже не знаю, была ли это импровизация с их стороны, или всё же домашняя заготовка, но меня их такое решение полностью устраивало, поэтому спокойно стоял и ждал, когда пчёлы разлететься подальше. В одной руке крепко зажал рукава куртки, в другой был тесак, что сейчас лежал на плече. В общем, всё уже готово для встречи полосатых гостей, и оставалось только дождаться, когда противники войдут в зону поражения. Ну, почти.

Прыгнув к пчеле, что пыталась облететь меня справа, я махнул кожанкой себе за спину, и, судя по тому, как она потяжелела, сделал это не зря. Чтобы проверить улов и не подставиться, пришлось отскочить в сторону ограды, и, продолжив вращательное движение курткой, лишь немного подправив её траекторию, со всего размаху ударить ей об землю. Точнее одной слишком много о себе возомнившей пчелой, что за неё уцепилась.

Напарницы заземлённой твари кинулись ко мне, и пришлось, размахивая перед собой тесаком, сбивать насекомым разгон и заставлять их набрать высоту. Чтобы затем резко присев и подтянув улов, обрушить металл навстречу башке насекомого.

Будет ли замена в команде противника?

Нет, остальные пчелы, что в начале этого раунда выступили в качестве зрителей, а было таких десяток, продолжали недобро гудеть, но вмешиваться не спешили.

Значит, оставшаяся парочка обречена, алгоритм-то рабочий. И не прошло много времени, прежде чем удалось ссадить последнего противника на песок арены. Почему арены? Уж больно, похоже, всё организовано. Песок, чтоб впитывалась кровь; закруглённое пространство; единственный вход, хотя пчёлы им пренебрегают; трупы опять же после схватки убирают, чтоб не мешались под ногами.