Пробуждение

Забрав на ходу из рук Елены проект телефонограммы, Померанцев прошел к своему столу, с шумом придвинул кресло и уселся. В течение нескольких минут он правил текст, потом поднялся и подошел к Одинцовой и Гаврило-вой, молча сидевшим с краешка стола для заседаний:

– Майя, телефонограмму надо отправить в Москву, в Институт психиатрии, и в Питер, в Бехтеревский центр. И давайте еще продублируем факсом. Перепечатайте, пожалуйста, на нашем бланке и принесите – я подпишу.

– Можно еще по электронной почте, – предложила Одинцова.

– По электронной? – с сомнением закусил губу Померанцев, предпочитавший более привычные ему виды коммуникаций. – Ладно, можно еще и по электронной почте, но только сначала телефонограмму и факс.

– Хорошо, – ответила Майя и вышла из кабинета.

– Иван Петрович, как там Сорок пятый… простите, Кар-пунцов? – после ухода Одинцовой спросила Елена. – Может, мне сейчас подняться?

– Пытался встать, а ноги не держат совсем, одна под кровать попала, да еще под углом, сразу и не вытащишь. И Анна Мефодьевна растерялась немножко: не каждый день у нас пациенты из летаргического сна выходят. Карпунцов сейчас на кровати лежит, санитары там теперь будут по очереди дежурить. Вы тоже подойдите, посмотрите, что и как.

Гаврилова кивнула головой, поднялась и вышла из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Иван Петрович вернулся за свой стол, придвинул подготовленный Майей список родственников и принялся его изучать: «У матери нет домашнего телефона. Брат… он же в Подмосковье где-то живет… да, точно, Московская область, город Подольск. Начинаем с сестры, как я и собирался».

Померанцев снял трубку городского телефона и, ощущая нервное покалывание в кончиках пальцев, начал набирать домашний номер Людмилы Васильевны Мелешкиной.

Глава 3

Людмила сидела за столом, без особого аппетита поедая бутерброд с докторской колбасой, и распекала мужа:

– Ты когда себе нормальную работу найдешь? Сколько лет прошло как из армии уволился. Пять уже, скоро шесть будет! А ты все как не пришей кобыле хвост! За комок продуктовый брался? Брался. Результат ноль и вообще убытки! Дальше что? Если собрался со мной в паре работать, то впрягайся не раз от разу, а по-серьезному начинай. Я понимаю, что не хочется быть риелтором. Думаешь, мне шибко хочется? Зато деньги более-менее приличные перепадают. Надо, чтобы Машка в институте доучилась. Это я свою жизнь без высшего образования прожила, так и черт с ним, на кладбище и без диплома примут.

– Типун тебе на язык, – еле смог вставить несколько слов сидящий напротив Людмилы коротко стриженный мужчина с обветренной, повидавшей за свою жизнь много солнца кожей.

– Вот только и знаешь: типун да типун. Больше и сказать нечего, – не унималась Людмила. – Не молоденькая уже, считай, полтинник за спиной, осталось всего ничего. Это ты все хорохоришься, на молоденьких на улице заглядываешься. Думаешь, я не вижу?

Переведя дух и шумно отхлебнув из большой чашки несколько глотков кофе, она продолжила извергать поток слов:

– Ладно, черт с тобой. Сейчас о Машке разговор. Я не выучилась, ты, считай, тоже. Подумаешь, военное училище закончил. Это и не образование вовсе – я так считаю!

– Раньше ты по-другому считала, – возразил выпускник военного училища.

– Раньше дура молодая была, когда за тебя замуж выскочила. Красивый, статный, в военной форме. А дальше-то что? По гарнизонам мыкались. Другие академии всякие по-заканчивали, а ты? Как был не способен нормальное место себе пробить, так и остался. Хорошо хоть в родные места вовремя удалось вернуться из этой Средней Азии. Сам видел по телику, как там теперь стали к русским относиться…

Звонок телефона прервал Людмилу на полуслове. Что-то тревожное почудилось ей в привычной трели аппарата. А от любых невзгод она привыкла прятаться за широкой и надежной спиной мужа, который, конечно, и мямля, когда надо что-то для семьи выбить, даром что до майора дослужился, но все-таки свой, родной, надежный, защитит и спасет от всего на свете.

– Артем, сходи, послушай, кто там, – уже мягким голосом попросила Людмила.

– Да наверняка клиентка твоя сегодняшняя. Небось опять ей неудобно квартиру показать. Что за люди такие? Я так считаю: раз договорились на определенное время, то нечего переносить. – Артем вышел из кухни в прихожую и снял трубку. – Алло, слушаю.

Не успела Людмила отхлебнуть еще один глоток кофе, как услышала звук опускаемой на тумбочку телефонной трубки и голос мужа:

– Иди, это тебя.

– Кто там? Клиентка? Чего она на домашний звонит? Я что, зазря сотовый завела?

– Нет, не клиентка, – пробурчал вернувшийся за стол муж. – Там этот, как его… ну, главный из клиники, где Алексей…

– Случилось что? Я же недавно туда ездила. Помнишь? Пару месяцев назад.

– Не знаю, мне ничего не сказал. Требует лично Людмилу Васильевну.

– Небось хочет, чтобы я снова исследование прошла. Вечно они боятся, что я или Витька тоже заснем.

– Типун тебе на язык, – снова повторил Артем.

– Достал ты меня сегодня со своим типуном. Талдычишь одно и то же. Толку от этих исследований что кот наплакал, лишь бы галочку поставить. Ну, заснул Лешка… сами же говорят, что случай уникальный. Почему мы с Витькой тоже должны засыпать? Витьке хорошо, не здесь живет, а меня уже затаскали по психиатрам этим. Сейчас хоть реже стали напоминать. – Людмила дошла до телефона, перевела дух и наигранно приветливым голосом заговорила в трубку: – У аппарата. Слушаю вас.

– Людмила Васильевна, это Померанцев Иван Петрович, – голос в телефоне был явно взволнованный, – извините, что в праздники беспокою. Кстати, со всеми прошедшими вас.

– И вас также, – любезно ответила Людмила и осторожно спросила: – Я же недавно в клинике была. Случилось что? С Лешей?

– Случилось, – скомканно произнес Померанцев.

Людмила не смогла в этом единственном слове уловить никаких оттенков в голосе врача, а потому, как водится, предположила самое страшное:

– Он… Лешка умер?

– Да что вы, Людмила Васильевна! Как вам такое в голову могло прийти! Алексей… он просто проснулся.

У Людмилы перед глазами поплыли цветные круги, и она почувствовала, как медленно на ставших ватными ногах оседает на пол. Где-то рядом с ухом прозвучал удар выпавшей из рук телефонной трубки о стену.

– Люда, что с тобой?! – Голос в мгновение ока оказавшегося рядом мужа был пронизан тревогой, а его сильные руки мягко и бережно подняли Людмилу с пола.

– Там… там это… Лешка проснулся, – тихо пролепетала она, глядя широко раскрытыми глазами в лицо мужу.