Пробужденное пророчество

Серый эльф кинулся к столу, извлек из ящика лист бумаги и карандаш, и принялся за наброски. Понаблюдав за этим минут пять, Ким сам взялся за карандаш. Спустя полчаса эскиз маски был готов.

— К завтрашнему дню ее сделают. Концерт через неделю, и мне хотелось бы, чтобы вы завтра же встретились с человеком, который будет вам аккомпанировать. Раз вы играете свои произведения, то следует заранее подобрать фортепианную партию, и короткой часовой репетицией здесь не отделаешься. Приходите завтра к театру Семи Колонн, я там буду с пяти часов вечера и до полуночи.

Репетиция далась Киммериону тяжелее, чем он ожидал. Эльф совершенно не привык играть с аккомпанементом, и он постоянно забывал о существовании пианиста. Потом, когда тот предложил скрипачу просто оставить ему ноты, чтобы он сам подобрал и разучил фортепианную партию, Киму пришлось в течение получаса объяснять пианисту, что он никогда не записывает свои произведения на нотный лист, и просто держит их в голове, помня не по нотам, а по звучанию.

В общем, вампир устал настолько, что даже отказался поужинать с Вэйлианессом, несмотря на то, что серого эльфа его отказ явно расстроил.

Неделя до концерта пролетела, как в тумане. Репетиции, репетиции, репетиции, подбор сценического костюма, постоянно отвергаемые по причине хронической усталости приглашения лорда Эль'Чанта…

Наконец, настал день концерта.

С раннего утра Ким находился в театре, раз за разом вспоминая произведения, которые должен был играть, и чем ближе был назначенный час, тем больше волновался эльф. Вэйлианесс постоянно крутился рядом, спрашивая, чем он может помочь, что сделать, и так далее, вампир раздраженно отмахивался. Когда Эль'Чант проводил Киммериона к сцене за пять минут до начала его выступления, колени эльфа, к его ужасу, подрагивали.

Наконец конферансье объявил:

— Сейчас на эту сцену выйдет молодой скрипач, выступающий под именем Бельвегор.

И Ким сделал шаг на сцену.

Страх куда-то пропал. Эльф спокойно вышел на середину сцены, положил скрипку на плечо, кивнул пианисту и взмахнул смычком…

Только после третьей композиции Ким на мгновение посмотрел в зал. И увидел устремленные на него сотни глаз. Окинув зрителей быстрым взглядом, вампир едва не забыл программу. Из седьмого ряда на него взирал… Кайран де Марано.

Едва справившись с волнением, эльф продолжил игру, одним глазом наблюдая за происходящим в зале. Виконт не проявлял признаков узнавания, и Ким было успокоился.

Тут тихо отворилась одна из ведущих в зал дверей, и в проходе остановился высокий черноволосый человек в темно-бордовом плаще. Пристальный взгляд антрацитовых глаз скользнул по залу, задержался на Кайране и устремился на сцену. На красивом лице Веги на мгновение появилось выражение удивления, потом он прислонился к стене, и погрузился в музыку.

Киммерион тряхнул головой, пытаясь избавиться от желания сию секунду оказаться как можно дальше от этого театра, от Мидиграда и от Империи вообще. Эльф закрыл глаза и полностью ушел в исполнение.

Когда последняя нота повисла в воздухе, на полминуты в зале воцарилась тишина. А потом она взорвалась шквалом аплодисментов! Кричали «бис», и вампир повторно сыграл свой последний этюд. Как Ким уходил со сцены, он не помнил.

Он очнулся в гримерке. Никого не было, на столе догорала свеча, рядом стояла початая бутылка белого вина и кубок. Эльф налил до краев, выпил, расплескав часть вина, пока нес кубок ко рту трясущимися руками. Эйфория, охватившая его во время выступления и никуда не исчезнувшая даже несмотря на присутствие де Марано, прошла. И, похоже, настало время расплачиваться за нее.

— Чем ты думал, Вэй? — раздался за стенкой гневный голос. — Чем ты думал, когда взялся организовывать концерты этому эльфу?

— Кого ты имеешь в виду, Кайран? — раздраженно отвечал лорд Эль'Чант.

— Вэй, не притворяйся! Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю! Беловолосый красавчик-скрипач Киммерион.

— Юный гений, ученик Губерта фон Эстрена?

— Именно он. Какого Ярлига? Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты дал знать, если он придет к тебе.

— Тебя не было в городе, — возразил Вэйлианесс.

— Значит, следовало дождаться моего возвращения! Ладно, сделанного уже не вернешь.

— Почему ты так против того, чтобы Кимми выступал? Ты же слышал сегодняшний концерт, парень — просто гений! Он играет даже лучше, чем его учитель, — Ким за стенкой поперхнулся вином, услышав новый вариант сокращения своего имени.

— Я не против того, чтобы он играл. Я не хочу, чтобы его убили, — горячо возразил Кайран.

Киммерион за стенкой позабыл о вине, весь обратившись в слух.

— Да кто собрался его убивать? Он, конечно, говорил, что у него проблемы с Шестым и ООР, но полиции пасть заткнута, фон Лард, как я понимаю, сидит и пикнуть не смеет, а твои…

— Причем здесь мои? И не мои, кстати, а Здравовича.

— Но кто его хочет убить? Я не понимаю, как кому-нибудь вообще может придти в голову поднять на Кима руку, он же ангел во плоти!

— Это для тебя он — ангел, а для кое-кого — угроза. Впрочем, тебя это не касается.

— Но если ему угрожает опасность, а ты принимаешь такое участие в его судьбе, почему бы тебе не использовать возможности ООР для защиты Киммериона от его врагов?

— Это невозможно, — отрезал виконт. — Вэй, не задавай лишних вопросов. Я все равно не скажу тебе больше или меньше того, что считаю нужным.

— Кайран, я уже забыл, как ты бываешь груб, — со странным выражением проговорил лорд.

— Еще раз на меня так посмотришь — и вспомнишь это физически.

— Прости.

— Проехали. Ладно, давай думать, как исправлять твою ошибку. Надеть на него маску — твоя идея?

— Нет, Ким сам не захотел показывать лицо.

— Весьма похвально с его стороны. Но что теперь делать?.. — в голосе Кайрана слышалась задумчивость.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина, прерываемая лишь позвякиванием шпор нервно вышагивающего по комнате Кайрана.

— Есть! Придумал! Вэй, дай мне на три дня маску Киммериона.

— Не могу. У него завтра вечером репетиция, а репетирует он тоже в маске. В лицо Кима знаю только я, во всяком случае, из театральной братии.

— Ладно, тогда я верну ее завтра днем.

— До полудня.

— Хорошо, до полудня.

— Кайран, если ты хочешь мне что-нибудь еще сказать, то говори, а если нет — то извини, мне нужно еще пригласить Кима отметить успешный дебют в «Бриллианте князя Меларейна».

— Даже не думай, — моментально отозвался виконт.