Пробужденный

отменяет.

– Отменяет?

– Отматывает назад. Забирает каждую сторону жизни, пока не остается ничего, -

доктор Хассан зачерпнул пальцами песок и позволил ему стекать сквозь его пальцы, -

кроме пустой земли. Исчезнут даже следы тех, кто давно ушел. Это он хотел сделать с

Ахмосом, Астеном и Амоном тысячелетия назад. Он хотел большего, чем жертва, он

хотел стереть их. Он хотел сделать так, словно их вообще не существовало, и все добро, что свершилось с их помощью, все жизни, которые были с ними связаны, все это исчезло

бы. Их народ бы ужасно страдал, а такая отмена ослабила бы богов, и он смог бы стать

сильнее их.

– Он может такое?

– О, да. Видите ли, победить зло – значит, рассеять повсюду свет добра. Это дает

силу богам. Он делал хорошее, Сетх использовал силу, чтобы восстановить плодородие

земель, чтобы благословлять людей Египта, и он получил определенный уровень силы.

– Потому что они поклонялись ему?

– Отчасти, но все не так просто. Их поклонение Сетху отодвинуло в сторону других

богов. Он обманул всех, смертных и бессмертных, и когда он делал вид, что служит

человечеству, он поднимал их все выше, чтобы низвергнуть с огромной высоты. Сила, что

он получил от созидания и помощи людям, была лишь частью той силы, что он хотел

получить, отменив их. Но такая отмена требовала времени, ведь стереть кого-то уже

мертвого проще, чем сделать это с живым. Поэтому Сетх приказал своему верному жрецу

принести братьев в жертву.

– И когда он пытался убить Озириса, он хотел стереть его?

– Верно, Лили. Вы правы. Но до того, как он завершил свое дело, Изида нашла тело

мужа, и они с Анубисом восстановили его. К сожалению, части его пропали, и потому он

уже не мог жить на Земле.

– И потому он теперь обитает в загробном мире.

– Да. К счастью, скрытый замысел Сетха насчет Амона и его братьев вовремя

раскрыли, а его планы были сорваны раньше, чем он смог закончить начатое. Зная, что

Сетх продолжит пытаться стереть трех принцев, ведь он вложил в них столько энергии, Анубис забрал их оттуда, сделав слугами Египта и наделив небесной силой богов.

– Но тогда почему Сетх не мог стереть других людей? Меня или вас, или отца Амона, например? Разве он не получил бы от этого силу?

– Теоретически, мог, но это потревожило бы богов, и они вмешались бы. По причине

рождения Амона, Астена и Ахмоса, а именно Сетх был тем, кто поспособствовал их

рождению, единственным богом, что слышал и реагировал на опасность, был он сам.

Уничтожение чьих-то созданий давало бы такую огромную силу, что никто не смог бы

противостоять бессмертному, получившему ее. Но за нее нужно платить ужасную цену.

– Как Анубис смог узнать и прийти на помощь, если его не потревожили?

– Народ молился всем сердцем за любимых принцев, а особенно матери принцев, и

боги не смогли оставить без внимания их полные веры мольбы.

Наш разговор был прерван приближением Амона и Астена. Астен нахмурился, глядя

на доктора Хассана многозначительным взглядом. Доктор поморщился, словно получил

выговор, хотя не было произнесено ни слова, и с уважением кивнул. Я подумала, что они

могли злиться на то, что он так много рассказал.

Но, как по мне, я имела право знать, а потому взяла доктора Хассана за руку и

ободряюще по ней похлопала.

– Мы решили, что будем искать храм, - сообщил Астен. – Мы обязаны найти брата, -

голова Амона была низко склонена, словно он над чем-то усиленно размышлял. Я закрыла

глаза и попыталась понять, что он чувствует, но словно врезалась в каменную стену, и как

бы высоко я не пыталась вскарабкаться, как бы долго вдоль нее ни шла, она не кончалась.

– Амон?

– Все будет хорошо, юная Лили, - прошептал он пустым голосом. – Верьте словам

Астена.

– Забудь об этом! – рявкнула я, встав, не в силах держаться в стороне. Я усилием

пыталась оставаться на ногах, и это убавило мое праведное возмущение, но я продолжала

двигаться и ударила по груди Амона. – Я тут заметила, - говорила я, ударяя кулаком по

его груди, - что ты решил игнорировать меня, принимая радикальные решения, не

учитывая мое отношение к происходящему. Да будет тебе известно, что я так же втянута

во все это, как и ты, и потому имею право знать. Что. Происходит, - заявила я, выделив

последние три слова.

За всю жизнь я ни разу не выказывала желания сделать выбор самостоятельно. И

теперь это придало мне гордости. Я сомневалась, что мне хватит силы духа, чтобы делать

это так, как мои родители, но уже это заявление Амону и его брату было шагом вперед.

Амон обхватил меня руками, нежно сжимая.

– Прости, Лили. Я не хотел оставлять тебя в стороне. Я просто хотел защитить тебя, -

он был уставшим, его кожа была холодной. Солнечный свет уже не согревал его так, как

это было до встречи с умирающим шабти.

– Я понимаю, - мягко ответила я. – Правда, понимаю. Но я все же сильнее, чем ты

думаешь. Ты можешь рассказать мне правду. Обещаю, что не сбегу.

Астен наблюдал за нами с нескрываемым восторгом, а вот доктор Хассан выглядел

смущенным нашим разговором. Мгновение я думала над тем, собирается ли Амон вообще

отвечать, но он поднял взгляд и потянулся ко мне рукой, убирая волосы мне за ухо.

– Хорошо, - сказал он, вздохнув. – Но знай, что то, что должно быть сделано, будет

сделано. Я оставляю объяснения Астену.

Пожав напоследок мою руку, он отошел в сторону и коротко что-то сказал доктору

Хассану на египетском. А потом он заклинанием высвободил золотого сокола. Огромная

птица тихо ждала, пока Астен коротко объяснял ситуацию.

– Вы оба полетите со мной, - сказал Астен. – Амон слишком слаб, чтобы сейчас

кого-то понести. А насчет нашего плана я расскажу по пути.