Прочь сомнения
Шрифт:
– Думаю, что так, сэр.
– Хорошо. В таком случае, мы можем спокойно возвращаться.
Лоуэлл приветствовал полковника, как только реактивные сани, громыхая, въехали в центр поселка.
– Все прошло хорошо, сэр?
– Прекрасно, - ответил Уортон.
– Бэйли уже приготовил мой резервуар для Глубокого Сна? О, Господи,
– Значит, улетают?
– Улетают?
– Уортон нахмурился.
– С чего бы это им улетать? Они еще только начали свою работу.
– Но, полковник...
– Да? Что такое?
– раздраженно огрызнулся Уортон.
– Вы оставили приказ. Вы сказали, что когда истекут четыре часа, мы должны открыть огонь по Халивану, если они все еще будут здесь.
Уортон нахмурился и зашагал прочь.
– Здесь наверняка ошибка, Лоуэлл. Приказ отменяется. Бэйли! Бэйли! Подготовьте резервуар.
Лоуэлл обежал полковника и опять встал перед ним.
– Извините сэр, вы велели мне придерживаться первоначального плана даже вопреки вашему прямому приказу.
– Чушь собачья!
– У вас в кабинете лежит пленка с записью...
– И пусть себе лежит. У Халивану есть разрешение здесь оставаться, и давайте не будем говорить о том, чтобы нарушать мои прямые приказы. Ладно?
На крепко сбитом лице Лоуэлла проступили пятна.
– Полковник, я понимаю, это странно звучит, но вы сами настаивали...
– И я сам отменил приказ! Я вам должен что-то еще объяснять, капитан? Пожалуйста, уйдите с дороги. Я говорю "пожалуйста", поскольку вы - офицер, но...
Лоуэлл стоял как вкопанный. Пот катился у него по лицу.
– Но лента...
– Так вы мне дадите пройти, Лоуэлл?
– Нет, сэр. Вы недвусмысленно подчеркнули, что мне не следует и слушать никаких новых приказов, отменяющих первоначальный. И, следовательно...
–
Любой командир, который отдает неотменяемый приказ, должен быть не в своем уме!– рявкнул Уортон. Он подал знак двум рядовым, находившимся поблизости.
– Поместите капитана Лоуэлла под строгий арест. Я многое могу спустить, но не потерплю нарушения субординации.
Лоуэлла, все еще протестующего, увели. Уортон прошел в свой кабинет. Кассета была вставлена в магнитофон. Задумчиво нахмурившись, он нажал кнопку "Прослушивание" и стал слушать.
– ...я намерен дать Халивану четыре часа, чтобы убраться с планеты. Как только четыре часа истекут, вы должны обстрелять их из тяжелых орудий, даже если я вам прикажу этого не делать, поняли? Действуйте вопреки моему прямому приказу...
Кустистые брови Уортона вопросительно поднялись. Вне сомнений, то был его собственный голос. Но почему он вдруг что-то такое сказал? У Халивану есть все права здесь находиться. Ну как же, прямо здесь, у него на столе, лежал циркуляр с Земли, разрешающий им остаться здесь на некоторое время и проделать наблюдения за светилом. Да вот же она, бумага...
Он пошарил в кипе документов, но так ее и не нашел. Пожал плечами. Вероятно, он ее куда-то не туда сунул. Но он знал, что она где-то здесь. В конце концов, он видел ее собственными глазами.
Как же тогда быть с лентой? Полковник Уортон покачал головой и решил, что он, должно быть, стареет, если он когда-либо отдавал Лоуэллу туманные приказы, вроде этого. Где-то в глубине его мозга безмолвно запротестовал какой-то голос. Но эта бессловесная жалоба так и не достигла уровня сознания. Устало зевнув, Уортон щелкнул кнопкой "Стирание" на магнитофоне, подождал, пока запись не будет полностью уничтожена, и мелким шагом направился в больницу, чтобы на 90 минут погрузиться в Глубокий Сон.