Прочитать и уничтожить

В приюте и красном центре тоже не было зеркал. На самом деле она плохо представляла, как выглядит на самом деле, складывая это представление из случайных обрывков образа, подсмотренного в отражающих поверхностях во время визита в медицинский центр. Она видела свои плечи и руки, усыпанные веснушками, но их наличие на лице было только предположением. Волосы в косе были темно-русыми, скорее каштановыми. А вот о цвете своих глаз Рей имела очень смутное представление. Спрашивать о таком тетку Маз или других воспитанниц, с которыми отношения у девушки складывались не лучшим образом, не имело смысла. Но именно сейчас, сидя на широкой кровати с идеально-белоснежным постельным бельем, сложив руки на коленях, обтянутых алым платьем, она пыталась представить себя со стороны. Себя в своем новом доме. Себя в своей новой комнате. Момент показался Рей достаточно важным для такой глупой фантазии. В конце концов у нее впервые за несколько лет жизни наконец-то появилось что-то свое, конечно, не до конца. И тут же девушка одернула себя: как у нее может быть что-то свое, когда у нее самой-то себя нет? Нет прошлого, нет воспоминаний, нет представлений о собственной личности, интересах, вкусах и взглядах? Если она не знает даже цвет собственных глаз? Все, что у нее было, одно лишь имя. Короткое и простое, словно более длинного она не заслужила. Так, вероятно, могли бы звать породистую собаку или любимую лошадь хозяев, в любом случае, эти несколько букв скорее напоминали кличку животного.

Ты и есть животное для них, – горячо и насмешливо прошептал каверзный голосок в ее голове, – новый питомец, маленькая милая зверушка. Только знают ли они, что у пушистого крольчонка смертоносные когти?

– Заткнись! – взвизгнула Рей и зажала уши руками, словно это могло сберечь ее от голоса, жившего внутри черепной коробки, – заткнись, заткнись!

Когда она отняла ладони от головы, то уловила смутный шорох снаружи – вероятно, любопытная марфа так и не ушла, решив послушать под дверью, чем же станет заниматься новая служанка и наконец-то дождалась хоть чего-то интересного. Рей нахохлилась, как воробей, обняла себя за плечи, потому что ей тут же стало холодно и неуютно даже в этой красивой комнате.

Нужно было как-то сгладить ситуацию и Рей подумала, что стоило бы спуститься вниз и попробовать побеседовать с этой Роуз, осторожно расспросить что именно слышала девушка и какие сделала из этого выводы. А главное, не собирается ли она доложить строгой великанше о том, что их новая подопечная, вместо молитв, оставшись наедине с собой, бормочет себе под нос какую-то ерунду. Да, верно. И ведь ничего плохого не будет, если она установит условно-дружеские отношения хоть с кем-то из обитателей дома. Общение между служанками и марфами не возбранялось, а значит, никто Рей за это не осудит. Все-таки она повела себя крайне грубо, захлопнув дверь у новой знакомой прямо перед носом.

Давай-давай, разыгрывай хорошую, славную девочку, пресмыкайся даже перед прислугой.

Рей уже успела спуститься на первый этаж, когда назойливый голосок настиг ее и вынудил остановиться. Она заторможено уставилась перед собой и принялась нервно разминать шею в том месте, где заканчивался закрытый воротник платья. Кожа горела, словно к ней только что приложили раскаленную кочергу и этот простенький ритуал хоть немного вернул девушке ощущение реальности. Нет никакого голоса. Она здесь. Она в своем новом доме. Стоит посреди просторного красивого холла, прямо под сверкающей хрусталем люстрой, окруженная дорогими предметами и портретами неизвестных людей. В витражное окошко над входной дверью пробивается тусклый солнечный свет с улицы. Если как следует сосредоточиться на собственных ощущениях, можно уцепиться за них, как утопающий за соломинку и все-таки удержаться на плаву. Мягкая кожа ботинок слегка жмет большие пальцы ног, не потому что мала, а потому что модель универсальна и вне зависимости от строения стопы, сужается к носу. Правый чулок слегка растянулся и сполз, болтается где-то в районе колена и хорошо, что прикрыт плотной юбкой и никто не заметит этого несовершенства. Платье очень узкое на ребрах, если вдохнуть поглубже, можно ощутить как ткань окольцовывает кожу.

Рей проделала все эти маленькие фокусы, и ей стало легче. В голове снова была кристальная ясность, никаких посторонних голосов. Даже настроение девушки слегка улучшилось – вот, ее новый дом, можно изучить его, ведь, вроде как, ограничения на ее передвижения по нему никто не накладывал, а в нем так много разных увлекательных деталей. Поэтому она легко смогла отыскать кухню и шагнула туда, готовая начать дружескую беседу. Однако, Роуз, уже, вероятно, утратившая надежду на сближение с новой служанкой, не готова была к ее появлению и от неожиданности резанула большим кухонным ножом себе по пальцу. Морковка на деревянной доске тут же окропилась созвездием красных капель. Марфа тоненько пискнула и притянула палец к губам, зализывая ранку.

– Извини, – Рей потупила взгляд, тут же пожалев о своем намерении в момент показавшемся самой глупой затеей за последние сутки, – не хотела тебя напугать.

– Ничего, – миролюбиво сказала Роуз, вынимая палец изо рта и осматривая повреждения, – до свадьбы заживет.

– Ты выходишь замуж?

Несколько минут они тупо смотрели друг на друга, погрузившись в неловкое молчание. Затем марфа улыбнулась и слегка наклонила голову.

– Это такое выражение, – пояснила она, – было… до войны.

Рей кивнула. Роуз торопливо вытерла кровь о свой фартук и обошла столешницу, чтобы взять за ручки красивый поднос из благородного металла, на котором красовалась фарфоровая чашка в компании дымящегося чайника из такого же сервиза. Марфа собиралась уже уйти, но заметила, что кровь из свежей ранки испачкала глянцевое металлическое покрытие и застыла в нерешительности.

– У тебя кровь, – заметила Рей. Марфа хмуро дернула плечами.

– Нужно отнести чай госпоже, – сказала она деловито. Рей вдруг посетила замечательная мысль, показавшаяся ей отличным способом загладить свою условную вину перед новой знакомой. Она сделала несколько шагов к марфе и выдавила из себя улыбку.

– Я могу отнести, – предложила она, – а ты пока обработаешь свое ранение.

Роуз несколько минут оценивала ситуацию, нахмурившись и скривив слегка курносый нос, прежде чем расслабилась и одобряюще кивнула. Вероятно, предложение Рей пришлось ей очень по душе, и она приняла протянутый кубок мира, или, вероятно, просто не горела желанием лишний раз попадаться на глаза статной великанше. Вряд ли ее похвалят за то, что она была неаккуратной в приготовлении пищи и приправила будущий обед собственными биоматериалами.

Рей с готовностью утащила поднос, заручившись от марфы короткой инструкцией о том, как ей отыскать библиотеку и быстрее туда попасть. Перед двустворчатыми дверями помещения она остановилась и зачем-то еще разок протерла поднос в том месте, где ей все еще мерещились следы крови ее новой знакомой подолом своей юбки. Это платье такое же красное, как кровь. На нем будет не заметно – рассудила она и робко постучала.

– Да, входи, – крикнула Фазма. Рей нерешительно застыла на пороге, пожирая взглядом открывшийся ей вид. Комната была просторной, как торжественная зала в «красном центре», а высокие потолки, украшенные резьбой по дереву имитирующей виноградную лозу, тонули в мягком полумраке. Панорамное окно выходило в розовый сад и возле него, очерченный дневным светом по контуру, торжественно примостился огромный черный рояль. Следующим, на что обратила внимание Рей – это бесконечные стеллажи с книгами. Их было много, очень много. И девушке только оставалось догадываться зачем столько литературы хозяевам, когда чтение в обществе вовсе не считается прерогативой приличного семейства.

– Рот закрой, – усмехнулась Фазма, материализовавшись рядом с Рей из темноты и забрала у растерявшейся служанки поднос, – а то муха залетит.

Рей вздрогнула и попятилась к двери. Фазму она не приметила, потому что та в своем торжественном зеленом платье слилась с интерьером, оформленным все в тех же цветах – темный дуб, изумрудный и черный. И все-таки хозяйка была здесь и, вероятно, все это время терпеливо ждала, пока непрошенная гостья наглазеется вдоволь.

Фазма присела за круглый столик с причудливыми ножками, налила чаю себе в чашку и кивнула Рей на стул напротив своего. Пока Рей переминалась с ноги на ногу, не решаясь принять приглашение, высокая блондинка уже успела нацепить на нос аккуратные очки в металлической оправе и потеряла к ней всяческий интерес. До Рей запоздало дошло, что она невольно оказалась свидетельницей чего-то крамольного, о чем ей, вероятнее, всего следует доложить. Но докладывать о своей благодетельнице в первый же день пребывания в ее доме…

– Госпожа, – пролепетала она, – вас могут наказать.

Она сердилась на себя за то, что сказала это, но в то же время это показалось ей самым логичным, что можно было предпринять в этой ситуации. Вдруг хозяйка особняка забыла о том, что является нежелательным времяпровождением для жены командора? Фазма так не считала, судя по ее насмешливому взгляду.

– Ты стукачка? – усмехнулась блондинка, – потрудись сразу поставить меня в известность, если имеешь привычку доносить обо всем, что видишь.