Продам свадебное платье
Шрифт:
— Правда? — улыбнулась я. — Идем скорее домой, обсудим за ужином.
Помогая мне с готовкой, Федя открыл холодильник и обнаружил там банку мороженого «Бабл гам», которое я купила специально для него.
— Запомнила, значит.
— Целый месяц переживала, что ты тогда остался без десерта, — объяснила я, нарезая соломкой морковь для фунчозы.
— Очень мило, спасибо. А ты, получается, и еду восточноазиатскую любишь?
— Э-э-э, — задумалась я, смотря на заваленный продуктами обеденный стол, — выходит, что так.
— И давно с тобой это?
— Не знаю, я за собой не слежу.
— А сейчас пресытилась?
— Вот сейчас, когда ты спросил, поняла, что да. Наверное, я просто не знала меры. Могла за летние каникулы посмотреть кучу сериалов с огромным количеством сезонов.
— И как в таком плотном графике ты нашла время для химии? — поинтересовался Федя. Сняв чайник с плиты, он заполнил тарелку с фунчозой кипятком и накрыл ее крышкой.
— А, это… — Внезапно чихнув, я неловко улыбнулась. Федя, держащий в руках черный перец, сказал: «Виноват». — Любовь с химией случилась еще в восьмом классе. Просто понравилось то, что рассказывал учитель. Интересно было, совсем не скучно. На остальных-то уроках я зевала, не переставая. Обжшник меня постоянно из-за этого ругал. Говорил, что челюсть заклинит и придется ехать в больницу.
— А такое правда может случиться?
— Еще как. Так что зевай осторожно, — серьезно ответила я.
— Буду себя беречь, — пообещал он, все же не сдержав улыбки.
— Так что там с дорамой? Рассказывай.
Весь вечер мы скакали с одной темы на другую и все никак не могли наговориться. Я находила удивительным то, каким внимательным слушателем и одновременно хорошим рассказчиком был Федя. Мне так сильно нравилось с ним общаться, что я предложила ему встретиться в следующие выходные и прогуляться. Он, давая ответ, даже не колебался.
4 глава
К третьей встрече я начала подмечать разные мелкие детали во внешности Феди. Например, что одна его бровь почему-то гуще другой. И что, в отличие от многих парней, ресницы у него совсем не длинные (хоть где-то восторжествовала справедливость). Я разглядела след от прокола на его левом ухе и сделала вывод, что раньше — вероятно, до работы в полиции — он носил серьгу. Волосы у него были самого скучного из возможных русых оттенков цвета. Но, когда на них падала тень, они становились темнее и хорошо сочетались с его карими глазами. Ему очень шла коричневая кожаная куртка, с которой он не расставался в ту осень. Не скажу, что он выделялся из толпы, но было в нем что-то приятное — как летящая на тебя белоснежная пушинка, от которой веет летом.
Как и в прошлый раз, он встретил меня у подъезда: стоял, облокотившись на багажник своего ничем не примечательного серого автомобиля.
— Завидуешь? — спросил Федя, заметив меня.
— А то! Сплю и вижу, как угоню твою тачку.
— Так здорово. Преступление еще не случилось, а у меня уже есть подозреваемый.
— Удобно устроился.
— Кажется, у тебя сегодня хорошее настроение.
Я и правда шагала размашистым и чрезвычайно бодрым шагом.
—
Так и есть. Проверила все письменные работы, как следует выспалась и теперь чувствую одно сплошное умиротворение.— Супер. А куда мы идем?
— Пройдемся по окрестностям, а потом можно зайти в мое любимое кафе.
— Мне нравится этот район, — сказал Федя, когда мы прошли через весь двор и вышли на территорию небольшого парка.
— Когда хожу на прогулку, всегда отдыхаю вон на той лавочке, — я кивнула в сторону деревянной скамьи, на спинке которой виднелась надпись, сделанная черным маркером.
— Что там написано?
— Dum spiro, spero. Это латынь. Я поэтому ее и выбрала.
— Как переводится?
— Пока дышу, надеюсь.
— Что-то в этом есть. И часто ты тут прогуливаешься?
— Каждые выходные. Выхожу подышать и иду, куда глаза глядят.
— Одна?
— Ага, хожу по любимым тропинкам, топ-топ, — ответила я и окинула быстрым взглядом гуляющих в парке. Никто из них не пришел сюда один. И хотя сегодня я ничем не отличаюсь от остальных, от правды не убежишь. — Но с тобой гулять гораздо интереснее. Могу представлять, что ты мой оживший воображаемый друг.
— У тебя есть воображаемый друг? — уточнил Федя, даже не думая надо мной смеяться.
— Ну да, веду с ним мысленный диалог. Если бы не окружающие и риск загреметь в психиатрическую лечебницу, говорила бы вслух. Это, кстати, помогает совершенствовать ораторские навыки. Очень даже полезно для работы. Знаешь, как громко и четко мне приходится говорить, чтобы студенты обратили на меня внимание?
— Даже не представляю, я бы уже давно охрип.
— Хоть кто-то меня понимает, — благодарно улыбнулась я.
— И все-таки, почему ты гуляешь одна?
— Не нашлось кандидатов.
— И ты ни с кем сейчас не встречаешься?
— Не-а. Последние пару лет у меня вообще не ладится с людьми.
— Почему?
— Поняла, что хочу всегда оставаться собой. Без притворства, понимаешь?
— Конечно. Я и сам стараюсь так жить.
— Подруги мои, например, привыкли, что я все время шучу. Когда зовут на встречу, надеются повеселиться. Если же я прихожу грустная или веду себя чересчур серьезно или, скажем, завожу какой-нибудь непростой разговор, они на меня сразу злятся. Говорят: «Прекрати, ты портишь нам настроение». С коллегами в лаборатории — наоборот. Они терпеть не могли мой режим клоуна. Требовали быть сдержаннее. Что-то типа: «Не забывай, где находишься. Мы сюда не шутки травить приходим. Будь посерьезнее». Я отвечала, что только за счет этих шуток, может, и держусь, а то бы давно с ума сошла. Но они не понимали. Устала я от этого, вот и гуляю теперь одна. Мне так даже лучше, если честно.
— А в университете с этим как?
— Кажется, студентам нравится, когда я шучу. Это всегда разряжает обстановку.
— Наверное, видят в тебе соратника, который их понимает.
— Надеюсь, — улыбнулась я. — Знаешь, мне начинает казаться, что эта работа мне очень подходит.
— Я почему-то так и думал.
— Почему? Я похожа на училку? — усмехнулась я.
— Просто на каком-то интуитивном уровне хочется тебе довериться.
— Ты поэтому позвал меня тогда с собой в ресторан?