Продана криминальному авторитету

Когда разделась? Не пойму.

Ну, почти голая. На ней надето боди — чёрное, кружевное. Но оно оголяет её круглые сиськи и на промежности тоже есть дыра. Для траха.

В общем, жёнушка намерена ебаться.

Именно так. Грязно. Без сантиментов.

Её эротичность — показная, как у прожжённой стрипухи!

Кто знает, вдруг Лизок и стрипику училась? Папаня готовил её на продажу, как скот. Наверное хотел, чтобы она всё могла. Брать до глотки Лиза умеет.

— О, Саид! О-о-о-о!

Лиза обсасывает свои пальцы, опускает их на грудь и начинает крутить соски бледно-розового цвета. Такие крупные, расплывшиеся ореолы и толстые пики сосков. Лиза мнёт свои сиськи напоказ.

Через секунду она забирается на меня сверху.

Жена трётся об меня. Прижимается губами к лицу.

Через секунду всосёт мой рот своими губищами. Я снова подливаю выпивки в бокал и подношу ко рту. Лишаю жену шанса трогать меня губами.

Нет желания мять её пельменины раскачанные.

Недавно только были нормальные губы, но щас что за лепёха на её лице?! Лиза решила компенсировать один недостаток другим достоинством.

Губы накачала. Оделась развратно. Пришла меня ублажать.

На хер наскакивает, как голодная.

— Попробуй, — елозит сиськами по моему лицу.

Прямо закапывает моё лицо между сисек, будто хочет задушить своими дыньками.

Сосок трётся об мою щёку. Лиза норовит сунуть мне его в рот, чтобы сосал и облизывал.

Хочет удовольствия. Мне плевать. Не хочу трогать губами её тело. Аж до тошноты. Запах духов всё перебивает.

Не хочу слизывать с её тела тонну светящейся пудры, лосьона и хер знает чего ещё. Химический завод, вся таблица менделеева — на ней. Не меньше!

— А как тебе понравится вот это?

Лиза, охерев, перехватывает у меня бокал и лихо отпивает вискарика.

Всасывает, как пылесос. Со смачным прихлюпом, как заправская алкоголичка, соскучившаяся по бухлишку.

Я не успеваю возразить. Жена склоняется к моему рту и пытается раскрыть мои губы своими. Виски течёт по губам и подбородку.

— Ты что творишь, аш! Проклятая! Тьфу!

Оттолкнув жену, я стираю алкоголь. Вижу, как она жадно глотает остатки, что были у неё во рту. Жадно косится в сторону виски, как кошка на валерьянку.

Сердито столкнув Лизу с колен, прячу виски в бар. Громко хлопаю дверью бара. Запираю его на ключ.

— Совсем охренела?! Ты же в завязке?! — рычу, глядя на жену. — Тебя в клинике разве не прокапали?

— Прокапали. Там мелочь, я не страдаю зависимостью. Просто папочка перестраховался. Мало ли, — улыбается жалко. — Ничего серьёзного. Уверяю тебя.

— И что ты сделать хотела? Прибухнуть?

— Напоить тебя. Из клювика. Как птичка, — блеет. — Так часто делают. Обмениваются жидкостями или едой. В поцелуе.

— Да что ты?! — фыркаю.

Алкоголичка, мать её.

— Послушай сюда, Елизавета.

Специально тяну её имя чуть ли не по буквам. Чтобы поняла — не шучу.

— Млять. Мне не нужен мусор в качестве жены. Запомни. Ещё раз увижу, как ты тянешься к выпивке, я тебя сам прокапаю. Так прокапаю, что ты навсегда запомнишь. Даже духами пользоваться не сможешь!

— Почему?

— Потому что там спирт, дура!

— Да?! — глупо хлопает наращенными ресницами.

Опахала коровьи! А у Лисы реснички свои — пушистые, длинные, как стрелы, мягкие…

Стоп!

Красный свет. Туда нельзя. Дрянь эта спит и видит, как сбежать. С пидаром этим сбежать решила. Сука проклятая. Ведьма… Не вылезает из мыслей. Приклеилась там. Присосалась пиявкой. Выматывает мои нервы.

— Да. Туповка. Да! — рычу. — Вон пошла! Разве тебе секс не запретили?!

— Мне запретили. Но не тебе. Я могу быть тебе женой. По-настоящему. Хочу этого…

Лиза опускается на пол возле моих ног. Тянет ремень за язычок.

— Нет, — говорю мёртвым голосом.

— Ну, может, хотя бы минетик?! — говорит.

Точь-в-точь, как её сестра — Танюха. Жиробасина с мясокомбината…

Млять!

Меня от этого вверх подкидывает. Я громко смеюсь, до колик в животе. Рыдаю истерично. От смеха. Давно я так не ржал.

Лиза смотрит на меня, как на придурка ополоумевшего.

Да, я двинулся крышей! Мой дом — гарем, млять! Куча баб, которые хотят меня. Я хочу лишь одну, но выписываю себе на неё жёсткое табу.

Эти чувства меня погубят. Чувства для слабаков.

— Саид?

Лиза выглядит жалкой. Ужасно жалкой. Её лицо покрывается алыми пятнами. Даже через пудру просвечивают. Нижняя губа трясётся. Подбородок в куриную жопку превращается от рыданий.

— Дело во мне? В моей травме?!

Да нет… Дело не в этом. И не видно щас ничего — всё же прикрыто плотным кружевом. Стоит куча бабла.

— Просто не в настроении. Обсуждал дела с Тамиком. Есть тут проблемка одна. Не бери в голову. Иди спи…

— Но я хочу быть тебе полезной.

Вздыхаю.

Жалко мне её, как псину голодную на помойке. Не виновата же, что судьба так жестоко покромсала. К тому же она — дочь Анохина. Нажалуется папке, что я с ней плохо обращаюсь. Не уважаю… Тот моему пахану крышу двигать начнёт, а он — мне.

Ни к чему это.

— Ладно. Иди сюда. Встань на колени и широко открой рот! — командую.

— Да-да-да…

Лиза кладёт свою холодную, потную ладонь на бедро. Пробирает даже через ткань модных брюк.

— Нет. Я всё сделаю сам. Я так хочу. Руки за спину, глаза закрой. Рот пошире… И язык высунь.

Лиза так и делает. покорная шавка возле моих ног. Еби — не хочу. Ей на запреты плевать. Но я… не хочу.

Другую хочу.

Лисичку, что недавно выдрал. Аш-ш-ш-ш-ш, как горячо в пекле её лона! Тесная, узкая, мокрая… Моя! Каждый стон и каждое трепетное сжатие девичьей прелести кричат о том, что она для меня создана. Мои запросы может удовлетворить, насытить меня, утолить голод…

Член послушно дёргается в трусах, на мысли об Алисе. Встаёт до самого пупка и течёт смазкой.

Сжимаю его в кулаке, остервенело дёргая по стволу. Мне много не надо — закрыть глаза, окунуться в прошлое и бляяяя… Тело горит, вдоль позвоночника течёт жидкая лава. Возбуждение приливает к концу члена мощным потоком.

Бах. Бах. Бах…

Сперма переполняет яйца на разрыв.

Несколько финальных движений.

Как бы моя бывшая пленница сейчас сосала, а? Причмокивала, закатывала глаза в экстазе и жадно-жадно языком всё до последней капли вбирала…