Продана криминальному авторитету

Меня в спешке завозят в светлое, просторное помещение, там нас встречают врачи. Осман собирается войти следом, но его останавливают.

— Девушка перенесла стресс, у нее начались преждевременные роды. Выйдите. Малыш вот-вот появится на свет, — рычит полноватая женщина в белом халате и выталкивает мужчину из комнаты.

Меня перекладывают на кровать, экстренно готовят к родам.

— Тужься, дорогая! Тужься! Уже видно головку!

Я стараюсь изо всех сил, строго выполняю каждое наставление врачей. Боль такая кошмарная, что хочется умереть!

— Тужься, ну же!

Делаю глубокий вдох, на выдохе с силой напрягаю пресс.

— Умница, молодец! Ещё раз! Со всей силы, постарайся!

Вдох. Выдох. Потуга.

И…

Короткое облегчение.

А потом звонкий младенческий крик.

— Поздравляем! У вас мальчик!

Груди касается что-то такое тёпленькое и крохотное.

Я распахиваю глаза и вижу своего сыночка.

Он горланит во все лёгкие, а я улыбаюсь.

Сын. Мой малыш. Какой же ты потрясающий!

Обнимаю кроху очень осторожно, не на радуюсь.

По щекам льются слезы.

Я просто не верю в то, что вижу, в то, что испытываю сейчас.

Я мама. Я стала мамой.

Думаю только об этом и больше ни о чём.

И о том, что у новорожденного малыша такие глаза как у Саида. И его черты. Тёмные волосы, тёмные глаза. Крепкое тельце. Он вылитый отец…

Как только я увидела сынишку, я поняла, что все. Он мой. Ни за что его не отдам Лизе. Лучше умру. Пусть застрелит меня, но я не отдам своё дитя. Ни за какие деньги.

Стресс и ужас, который я только что пережила, а также невыносимая усталость дают о себе знать моментально. Вымотавшись, я закрываю глаза и улетаю в вынужденный сон, максимально крепко прижимая к груди хрупкое тельце младенца.

***

Открываю глаза уже лёжа в палате. Я лежу на новых простынях, переодетая в новую сорочку, пытаюсь понять, что вообще происходит, пытаюсь прошлое вспомнить. Я словно очнулась ото сна, от страшного кошмара, но единственное, что там было приятно — мой малыш.

— Сыночек! — вскрикиваю, подскакивая на месте.

— Тиша, Алиса, разбудишь…

Поворачиваю голову влево и вижу… Османа. Он сидит в кресле и держит в руках маленький комочек счастья — моего сынишку. Заботливо его качает.

Не может быть. Меня охватывает удивление.

Почему он? Спас меня, на роды сопроводил, теперь ещё малютку нянчит. Невероятно!

— Спасибо! Большое тебе спасибо! — из глаз брызгают слезы. Я сейчас навзрыд разрыдаюсь.

Как же сильно я ему благодарна! Какой он молодец. Если бы не Осман, боюсь представить, что бы с нами было. Я до самой смерти буду обязана другу Саида

Саид… Где же он? Что с ним? Что вообще там случилось?

Похоже на теракт, чёрт.

— Дай мне его, пожалуйста, дай, — тяну руки к младенцу, всхлипывая, но встать не могу. Слишком слаба. Настолько, что даже ног не чувствую.

— Т-ш-ш-ш, лежи. Тебе нужно поспать, отдохнуть. Я присмотрю за крохой.

Мужчина поднимается с кресла на ноги. Покачивая на руках малыша, завёрнутого в мягкую пеленку. Покачав сына, он осторожно кладёт его в рядом стоящую детскую кроватку.

Осман мог бы стать отличным папой, если бы его беременная жена не погибла бы в аварии. Он потрясающе смотрится с ребёнком на руках. Он такой огромный, а малыш, наоборот, крошечный. Это вызывает восхищение. Дух захватывает от того как он мужественно смотрится с малышом на руках.

Я бегло осматриваю комнату, удивляясь. Мы находимся в вип боксе. Одни в палате. Здесь уютно, комфортно. Новая мебель, свежий ремонт. Осман подготовился.

— Эта одежда, постельное бельё… Это все ты?

— Да, приказал своим людям привезти, — улыбается.

— Как мне тебя отблагодарить?

— Позже. Есть кое-что, что ты можешь для меня сделать, — тёмные глаза ярко заблестели. — Потом скажу. Сейчас тебе нужно отдохнуть пока и малыш отдыхает.

— Я не могу. Трудно расслабиться после того, что пришлось пережить. Этот взрыв, выстрелы, внезапные роды…

Сердце сжимается от дикой боли, слёзы хлещут не переставая.

— Понимаю.

Осман присаживается на край постели, за руку меня берет, крепко сжимает ладонь, тем самым оказывая поддержку, тем самым намекая, что я не одна и он готов разделить боль. Пополам.

Я поднимаю заплаканные глаза на него, смотрю в его серьёзное, побледневшее лицо. Я собираюсь спросить о самом главном. Но боюсь. Боюсь услышать в горькие новости. Предчувствую каждой клеточкой, что что-то не так.

— П-пожалуйста, скажи мне, с-скажи, — сглатываю. Очень трудно говорить. Будто нож встал поперёк горла. — Саид… Как он? Когда приедет?

С мольбой на мужчину смотрю. С отчаянием и надеждой. Но умом понимаю, будет больно. Будет… услышать печальную правду.

Осман набирает побольше воздуха, хрипло вздыхает, опуская голову. Молчит. А я не могу больше ждать! Ну чего он тянет… Чего!

— Говори, молю, не молчи, — рыдая, встряхиваю крепкую ручищу.

Он поднимает голову.

Холодно, глядя в одну точку пустыми глазами, отвечает:

— Мне очень жаль, Алисса, — глухо вздыхает. — Саид мёртв. Похороны состоятся послезавтра.

Конец