Проданная невеста

– Я взял несколько наборов драгоценностей, но полагаю, под это платье идеально подойдет данный гарнитур.

Любопытная Тильда подобралась ближе, шагая кошкой, скрадывающей шаги, и не удержала восхищенный вскрик, а я опустила глаза и посмотрела на бриллианты, сверкавшие на бархате. Диадема, колье и серьги. Явно очень старые. Скорее всего они принадлежали роду Риверса.

– Вам нравится? – спросил граф и, поставив коробку на столик, взял в руки колье.

– Они прекрасны, - ответила тихо и повернулась спиной к мужу, чтобы ему было удобнее надеть на меня украшение.

– Прекрасны и достойны вашей красоты, - сделал Рейн мне комплимент, а секунду спустя я почувствовала, как тяжесть бриллиантов похолодила кожу на груди. Невольно вскинув руку, поправила огромный камень, венчавший эту красоту, а Рейн вдруг поднял руки и осторожно, будто боялся причинить мне боль, опустил их на мои плечи.

Мы встретились взглядами уже в отражении. Глаза Риверса мерцали, а его пальцы на моей коже казались горячими и обжигали. Но я стояла и молча ждала, что произойдет дальше.

Рейн сделал глубокий вдох, после чего отпустил меня и отошел назад.

– Наденьте остальное и спускайтесь в холл. Экипаж уже готов. Нам пора, если мы не хотим опоздать к его величеству и да, - сделал выразительную паузу мой супруг, - все эти украшения, и те, что на вас, и те, что стоят в коробках на столе, отныне принадлежат вам, Сьюзан.

– Благодарю, - ответила тихо и сжала бриллиантовую каплю в кулаке, когда граф, бросив на меня еще один выразительный взгляд, вышел.

Несколько секунд в комнате царило молчание. Затем Ивонна торопливо приблизилась и произнесла:

– Госпожа, позвольте мне надеть на вас диадему.

Я позволила. Кивнув, села за туалетный столик и пока горничная возилась с моими волосами, отыскала в отражении Тильду.

Нянюшка стояла с важным видом скрестив на груди руки. Весь ее вид говорил о том, насколько она довольна.

– Граф более, чем щедр, - сказала она, поймав мой взгляд в отражении.

Я лениво потянулась к верхней коробке, обтянутой зеленым бархатом, и открыв взглянула на изумрудный гарнитур, лежавший на желтом бархате. Затем изучила и следующую коробку. В ней оказались рубины. Еще ниже был прекрасный комплект черного и белого жемчуга и все эти украшения стоили едва ли не как все мое состояние. Точнее то состояние, которого меня лишили Хартливы.

Тильда подошла ближе и оттеснила Ивонну, закончившую с диадемой, которая теперь величественно сияла в моих волосах. Я взяла серьги и надела, лишь на миг отвлекшись на няню.

– Ты будешь самой яркой звездой на этом балу, - шепнула нянюшка. – Покажи им, Сьюзан, чего стоит леди Бичем. Теперь никто не посмеет перешептываться за твоей спиной, - почти гордо закончила она.

Я криво усмехнулась.

– Ты не знаешь высший свет, Тиль, - ответила, поднимаясь из-за столика. – Они всегда найдут возможность и тему для сплетен.

– Но твой муж - друг самого короля, - улыбнулась нянюшка. – Помни об этом, дитя. И не позволяй относиться к себе плохо.

– А вот это могу обещать, - произнесла я и тоже улыбнулась.

Я была готова. И мыслями, и сердцем. Тильда права. Теперь я не леди в беде. Пусть только посмеют косо посмотреть на меня! Я графиня Риверс! Достойная замужняя женщина!

– Вот так, дорогая! Вот так! – похвалила няня. – Мне нравится, как горят твои глаза.

– Мне тоже, - шепнула я и, бросив еще один, последний взгляд, на свое отражение, решительно покинула гардеробную.

Глава 9

Королевский парк и сам дворец были освещены яркими огнями. В небе, над крышей резиденции нашего славного монарха, вспыхивали фейерверки, отчего небосклон казался усыпанным драгоценными камнями, которые то появлялись, то исчезали, радуя глаз.

Мы проехали по кипарисовой аллее и остановились перед длинной лестницей, поднимавшейся к центральному входу. Повсюду уже стояли экипажи и казалось, не было куда камню упасть.

Высокий лакей в цветах королевского дома с важным видом открыл дверцу кареты и подождав, когда граф выберется из салона, почтительно подал мне руку, затянутую в лаковую перчатку.

Я ступила на дорожку и запрокинув голову с восхищением посмотрела, как в небе над нами взорвался очередной фейерверк в виде огромной хризантемы. Лепестки цветка распускались снова и снова, изменяя свой цвет, а на землю сыпал блестящий серпантин, который почти мгновенно исчезал, едва коснувшись земли и ступеней.

– Его величество как всегда живет с размахом, - спокойно произнес Риверс и подал мне руку. Я взяла его под локоть, и мы последовали за лакеем наверх, туда, где из раскрытых двустворчатых дверей доносились звуки музыки.

– А мне нравится, - ответила графу.

– То, что происходит сейчас над нашими головами, работа не одного десятка магов, - сказал Риверс и взглянул на меня. – Но я рад, что вы находите это интересным.

– А вы, как погляжу, не жалуете праздники? – спросила с усмешкой.

– Ну, почему же, - Рейн вернул мне улыбку и спустя несколько ступеней мы вошли в самый удивительный холл, какой я только видела в своей жизни.

Он был ярким. Под ногами блестел золотой мрамор. Стены были из белого камня, носившего в себе прожилки гематита, отчего контраст с полом и золотыми колонами, тянувшимися к куполообразному потолку, был очень отчетливым.

Судя по всему, внутри замка тоже поработали маги, потому что на стенах то и дело расцветали яркие цветы, а в воздухе, смеясь, проносились крошечные феи, конечно же, не настоящие.

Лакей проводил нас в соседний зал, такой огромный, что я засомневалась, увижу ли его дальнюю стену. Хотя, это мог быть и морок. Здесь ничему нельзя удивляться.

– Вам пришлось по душе платье от Орилейн? – спросил меня Рейн, склонившись к моему уху, когда мы вошли в зал, миновав арочный проход и четырех лакеев, поклонившихся нам со всем почтением, на которое они были способны.

– Да. Оно восхитительно, - отозвалась я и тут же, словно в подтверждение своих слов, увидела, как леди, находившиеся поблизости, обратили на нас с Риверсом свои взоры. Причем мне досталась львиная доля их интереса. И что было не менее важно, рассматривали не меня, а мой наряд.

– Мне тоже понравилась работа Орилейн, - признался Рейн. – Просто и со вкусом. Ничего вычурного и, тем не менее, изящно. Вы в нем будто хрупкая статуэтка, Сьюзан.

Я мысленно рассмеялась и позволила себе улыбнуться.