Проданная невеста

Проклятие? Сьюзан пробудила проклятие, коснувшись его изуродованного лица?

– Граф, так и будете стоять, как столб, или мы поговорим? – прозвучал в тишине голос мага.

Риверс развернулся и увидел, что Торн вполне справился с эмоциями и теперь восседает на стуле с самым спокойным видом. Положив ногу на ногу, он облокотился на стол и теперь взирал на хозяина дома вопросительным взглядом.

– Поговорим?

– О чем тут можно говорить? – сухо спросил Рейн.

– Наверное, о том, что вы с графиней запустили проклятие, как какой-то механизм, не так ли? Я ведь точно не ошибаюсь, - предположил Торн. – Расскажите, что послужило причиной?

Рейн упрямо поджал губы. Обсуждать с неприятным типом, непрошеным гостем заявившемся в его дом, поцелуй с Сьюзан он не желал. Это было слишком лично, слишком интимно для того, чтобы рассказывать обо всем Торну. Но маг сидел и вопросительно взирал на хозяина дома.

– Если желаете, чтобы я помог, мне нужно знать все, - сказал Торн.

– Тогда боюсь проклятие вступило в силу, - только и ответил граф.

Маг кивнул.

– Это очень темная магия, - вдруг проговорил он. – Мне очень нужно понять, кто наложил на вас проклятие, граф. Вспомните, кому вы могли перейти дорогу? Возможно, брошенная женщина? Еще в молодости? Был ли кто-то, кто злился на вас, кого вы могли обидеть?

Рейн пожал плечами, затем занял место за столом и уронив на столешницу руки, взглянул на мага, сидящего напротив.

– Я всегда старался относиться к людям так, как они того заслуживают и не обижать невинных.

– Похвально, - улыбнулся Торн. – Но ни за что такие проклятие не насылают, дорогой граф. А значит, нам придется перевернуть в вашей памяти все ваше прошлое и найти ответ.

Рейн нахмурился.

Нечто подобное говорила и дочь Орилейн. «Ответ в прошлом!» - вот что твердила маленькая Лина.

– Но я, действительно, не помню, - признался в отчаянии граф.

– У меня есть способ, но боюсь, вам он не очень понравится, - быстро проговорил Торн.

– Какой? – уточнил Рейн и тут же добавил: - Могу ли я верить вам, Торн?

– А у вас разве есть какой-то выбор? – улыбнулся маг и Риверс вздохнул, отчаянно понадеявшись, что все еще может закончиться хорошо. Для него и для Сьюзан. Ведь надежда то, что умирает последним в каждом сердце. Рейн знал, что не позволит Сьюзан умереть из-за него.

Глава 10

В эту ночь я почти не спала. Воспоминания кружились роем в голове. Я то видела нас с Рейном танцующими на балу, то мы снова возвращались домой в экипаже. Но чаще всего перед глазами вставало лицо Риверса и наш поцелуй, от которого сердце начинало биться все быстрее и быстрее.

А затем я вспомнила жуткий холод и отстраненное выражение лица у своего супруга.

Что-то было не так! Но что? Мне казалось, мы вполне поладили. Он был со мной так нежен и вот такой финал чудесного вечера!

Когда в спальню постучалась Ивонна, я уже встала и умылась. Так что, когда девушка вошла, то с удивлением увидела меня, сидящей за туалетным столиком и расчесывавшей волосы.

– Госпожа? – Ивонна присела в книксене. – Вы проснулись так рано?

Я кивнула ей и поднялась.

– Приготовь мне амазонку, - велела девушке, решив, что сегодняшнее утро, такое яркое и солнечное, отлично подойдет для конной прогулки. Мне определенно не мешало немного побывать на свежем воздухе, а ничто так не успокаивает нервы, как хорошая скачка.

– Мне сообщить господину графу? – зачем-то спросила горничная.

– Нет, - ответила я. – Не стоит его тревожить. Возможно, граф еще отдыхает после бала.

Говоря такое я, признаться, сильно в этом сомневалась, но именно сейчас мне отчаянно хотелось побыть наедине с самой собой и не в стенах замка, где все, отчего-то, давило и мешало ходу моих мыслей.

Ивонна достала амазонку и помогла мне надеть платье, после чего привела в порядок мои волосы и спустя полчаса я была готова спускаться вниз.

Пока Ивонна ходила распорядиться о том, чтобы для меня подготовили лошадь, я успела выпить стакан воды и прихватив трость, привезенную еще из дома, поправила на волосах шляпку, проверяя надежность шпилек, и покинула свои покои, направляясь в холл.

Было еще слишком рано и слуги суетились, приводя замок в должный вид. На кухне готовился завтрак. Спускаясь по лестнице, я даже уловила аромат печеного хлеба и выпечки, а когда оказалась в холле, то встретила нескольких лакеев, натиравших перила на лестнице.

– Доброе утро, госпожа графиня! – поздоровались слуги хором.

– Доброе утро, - не выделяя никого из прислуги, я крепче сжала трость и не дожидаясь, когда один из лакеев подбежит, чтобы открыть дверь, сделала это сама и миг спустя оказалась за пределами замка.

Утро и вправду было чудесным. Свежий воздух пах травами, а солнце взирало на землю с необычайно чистого синего неба. Легкий ветерок коснулся лица, словно руки матери. Такой нежный, что невольно вызвал улыбку на губах. И пока я спускалась по лестнице, конюх успел подвести ко мне оседланную лошадь и поставив лесенку, чтобы было удобнее забираться в седло, с поклоном представился, напомнив мне свое имя.

– Доброе утро, госпожа графиня. Я - Кромель, ваш старший конюх.

– Доброе утро, Кромель, - ответила любезно и, приблизившись к кобылке, приласкала животное, оказавшееся очень спокойным и ласковым.

– Лошадь зовут Аврора, - сообщил конюх.

– Вижу, она очень покладистая? – уточнила я, взглянув на мужчину.

– О, да, госпожа графиня. Очень доброе существо, эта Аврора. Вы можете не беспокоиться на ее счет, она быстрая, как ветер, и покорная.

Я погладила кобылу по мощной шее и вздохнув, покосилась на жеребца, которого привел вместе с Авророй конюх. Судя по всему, слуга собирался сопровождать меня в этой поездке. А это было именно то, чего я не хотела. Мне нужно было побыть одной, и я попыталась объяснить это старому Кромелю.

– Оставайтесь здесь, - распорядилась я, забираясь в седло не без помощи конюха. – Я не покину пределы поместья. Просто немного покатаюсь у озера. Так что в сопровождении нет надобности.

– Но… - начал было мужчина.

– Мне нужно побыть одной. И да, вы можете не беспокоиться на мой счет. Я отлично сижу в седле уже с десяти лет, - заверила Кромеля и, наклонившись к шее Авроры, потрепала животное лаская. Аврора тут же отозвалась радостным ржанием, переступила с ноги на ногу и я, улыбнувшись конюху, пустила кобылку сначала шагом, а затем легкой рысью.