Проданная невеста

— Я с тебя сейчас шкуру спущу, если не прекратишь врать!

У Наташи ноги подкашивались от ужаса, и трясло ее так, что едва не теряла сознание. Сейчас, сейчас он отправит ее на корм волкам.

— Милорд, это я украл медальон у леди Латоны, — прозвучал вдруг твердый голос Кворна. — И подбросил его леди Виктории.

Отпустив Натащу, Блайвор повернулся к нему.

— И зачем же тебе это понадобилось? — спросил он, нарочито подняв бровь.

— Полагал, что там искать не станут.

— И сама Вика не обнаружит вещицу у себя под подушкой? — усмехнулся Блайвор.

— Об этом я не подумал.

— Да, «не подумал» здесь вообще ключевое слово, — нахмурился он.

— Запаха конюха на медальоне вовсе не было! — раздраженно встряла Латона.

— Я действовал в перчатках, миледи, — тут же нашелся Кворн.

— Но откуда же на нем взялся запах Наташи? — продолжала наседать «обворованная».

— Это запах леди Виктории. Я потер медальон об ее вещи.

— Итак, ты настаиваешь? — уточнил Блайвор.

— Да, милорд. Кражу совершил я, — твердо повторил Кворн.

Латона со злости еще раз порвала цепочку многострадального украшения, которое вертела в руках.

— Хорошо. Высечь его! — огласил приговор Блайвор. — Сорок ударов!

Наташа тихонько вскрикнула в ужасе.

Вика ахнула.

— Мда, правосудие у нас на высоте!.. — с презрительной улыбкой бросила Латона.

— Не переживай, когда выявим моего отравителя, он ответит по всей строгости, — ядовито заверил ее Риндаль.

Леди хмыкнула и величаво двинулась прочь, сопровождаемая не самыми добрыми взглядами.

Большинство придворных в итоге пришли к мнению, что убить Риндаля пыталась именно она. И тот факт, что мерзавку не получалось уличить, никак не улучшал отношения к ней.

Кворна повели со двора. Собравшиеся двинулись следом за осужденным. Наташа заливалась слезами.

— Блайв, за что сорок ударов? — тихо, так, чтобы слышал только он, возмутилась Вика. — Кворн же мою сестрицу покрывает! Неужели ты этого не понимаешь?!

— Вика, это был его выбор. Кроме того, я уже вовсе не уверен, что медальон тебе подбросила сестра.

— Думаешь, Латона сама себя «обокрала»? — распахнула глаза Вика. — Но как же запах? Мне кажется, если потереть об вещи, как сказал Кворн, он был бы слабее.

— Значит, она нашла другой способ получить запах. Я верю в ее изобретательность, — усмехнулся Блайвор. — Мы вон до сих пор не можем разгадать, как именно она траванула Риндаля!

— Но ведь вы, маги, чувствуете ложь, — вспомнила Вика.

— Это не считается уликой против подозреваемого. К тому с Латоной вообще сложно — она очень хорошо защищается от магического сканирования.

— Только Кворн-то чем провинился? Это Латону следовало бы высечь!

— А ты можешь доказать, что всё провернула она сама? — Вика помотала головой в ответ. — Вот видишь.

Зато Латона бы до последнего требовала, чтобы покарали тебя или Наташу. — Блайвор задумался ненадолго. — Кстати, не исключено, что твоя сестра действительно стянула медальон у Латоны или та даже как-то подставилась под кражу, а потом воспользовалась ситуацией. Но поскольку на круг Наташа все-таки причастна, Кворн и поспешил взять всю вину на себя. В любом случае, сейчас она явно не рада тому, что натворила, — заключил Блайвор, глядя на безутешно рыдавшую рядом с конюхом девушку.

Экзекуцию проводили на площади перед надвратной башней. Кворна раздели до пояса и привязали к столбу.

— Отойди, — сказал Наташе мужчина с плетью в руке.

Она спешно попятилась и уперлась спиной в Блайвора. Зло стрельнула на него глазами сквозь слезы,а встать предпочла рядом с Викой.

Палач замахнулся и хлестнул Кворна плетью. Широкую спину мужчины пересекла багровая полоса. Он не издал ни звука.

А вот Наташа, вздрогнув всем телом, в отчаянии заскулила, закусывая кулак.

Вика тоже вздрагивала на каждом ударе, хотя, уткнувшись лицом в плечо Блайвора, дальше вовсе не смотрела. Но свист плети слышала и, как она рассекает кожу конюха, казалось, тоже.

— Блайв, пожалуйста, прекрати это! — взмолилась девушка.

Тот вздохнул:

— Прости, не могу.

Вика отшатнулась, рассердившись. И натолкнулась на Наташу.

— Вот же любишь ты синеглазых садистов! — зло прошипела сестра по-русски, заливаясь слезами. — Антоша тоже тот еще урод! Он, между прочим, думал, что я тебя убила, и ему было плевать! Но Кворна-то за что пороть?! — выкрикнула она Вике в лицо.

Вика схватила ее за руку:

— Так ты трогала медальон или нет? Только честно!

— Нет! Да… — Наташа опустила голову. — Но я его не воровала! Она сама потеряла. А я просто прикарманить хотела…

— Тогда понятно, как Латона запах получила! — в досаде воскликнула Вика. — Просчитала она твою глупость и жадность на раз-два. А расплачивается за них теперь Кворн! — она оттолкнула сестру. —

Это ты должна там стоять!

Наташа посмотрела на окровавленную спину конюха и снова разрыдалась, осев на каменные плиты.

Жалеть ее никто и не думал. Да она и не ждала уже. Наверное, впервые в жизни ее захлестывал стыд.

Кворн был единственным человеком в замке, относившимся к ней хорошо. А теперь наверняка видеть ее больше не захочет. Она, если бы ее высекли из-за кого-то, возненавидела бы его на всю оставшуюся жизнь! Впрочем, эта жизнь была бы крайне недолгой, потому что сдохла бы она от силы на третьем ударе. А Кворн вынес сорок! И все по милости ее дурости…

Наташа отняла руки от зареванного лица и огляделась. Кроме нее здесь не осталось никого.

«Преступника» тоже уже сняли со столба и отвели куда-то, а может, и отнесли, отволокли. Надо бы пойти узнать, как он. Только было очень страшно услышать «не приближайся ко мне больше!»

Но навестить его она все равно должна! Наташа поднялась на ноги и поплелась к надвратной башне.

Спасибо, хоть мост перед ней еще не подняли, а ведь на периметре задержалась, похоже, она одна.

Дойдя до здания, Наташа осознала, что понятия не имеет, где находится комната конюха, до сих пор только он бывал у нее. Но в итоге ей подсказали.