Проданная невеста

— Но его вылечили драконы, как раз в то время путешествовавшие по нашему континенту, — досказал за него Дарнвилл. — И, видимо, Кинти решила особо отблагодарить их за спасение зятя, — зло добавил мужчина.

— Отец, перестань! — Риндаль тоже разозлился. — Не смей оскорблять мать!

— А ты перестань вешать мне лапшу на уши! Я видел этого проклятого ящера и помню его как сейчас.

Ты его копия\

— Знаю, что копия, — вздохнул Риндаль. — Но может, хоть теперь выслушаешь?!

Взгляд Дарнвилла полыхал мрачным огнём. Похоже, испепелить соперника ему хотелось до сих пор.

Правда, в реальности испепелить мог разве что тот.

— В общем, матери пришла в голову идея просить помощи у драконов, — продолжил Риндаль. — Она и поехала в город договариваться с ними. Не знаю, что было бы, заведи она речь с кем-то другим из них, но ее угораздило обратиться именно к Цезаро.

— Приглянулся поди… — пробормотал Дарнвилл почти беззвучно, но все волки услышали.

— Дядя! — не выдержал Блайвор. — Ты ведешь себя как ревнивый подросток!

— Сколько можно тянуть! И так же ясно, что в уплату за свои услуги этот Цезаро потребовал от Кинти постель. Как будто подонку больше не с кем было переспать! А она из жалости к сестре, конечно, согласилась и мне не сказала ни слова. Даже перед фактом не поставила, не то что не посоветовалась!

— Да как бы она тебе сказала, когда ты был в своём замке, в пятидесяти лигах от тётиного поместья?! — вскричал Риндаль. — В любом случае, Цезаро интересовала не постель, а научный эксперимент, как выразился он сам.

— Неужели оборотни и драконы настолько несовместимы, чтобы называть это экспериментом? — полюбопытствовала изумлённая Наташа.

Раздалось несколько смешков, в том числе, и Риндаля.

— Да нет, — ответил он, — в человеческой ипостаси что люди, что оборотни, что драконы друг от друга не отличаются. Но суть эксперимента состояла не в этом. Цезаро рассказал, что в паре дракон-оборотень дети всегда рождаются драконами. Очевидно, их кровь сильнее. А вот случаев появления на свет волко-дракона — то есть того, кто мог бы перекидываться и в дракона, и в волка, еще не было. Кажется, идеей он загорелся, когда узнал, что мать замужем за представителем королевского рода. Торнхолд ведь дает правителю королевскую ипостась. То есть получается, что сама возможность обретения третьей ипостаси в нас заложена.

— Только Кинти-то как раз не королевских кровей, — напомнил Дарнвилл.

— Зато ты — королевских. Вот Цезаро и захотел стать вторым отцом вашего с ней ребёнка. Это было его ценой за спасение Дивона. А мать — да, тут ты прав, не могла видеть, как убивается сестра и того и гляди лишится от горя рассудка…

— Два отца — это невозможно! — вскричал Дарнвилл, словно смысл услышанного дошёл до него лишь сейчас.

— Об этом можешь поспорить с Цезаро — если разыщешь его. Он был уверен, что у него всё получилось.

Ну а если ты сомневаешься, и тебе недостаточно того, что принадлежность к королевскому роду во мне обнаруживает Торнхолд, я ведь тебе уже предлагал: давай исследуем нашу кровь и установим наконец, есть между нами родство или нет.

— Кинти должна была рассказать мне о его условии!

— Ты бы не согласился. А еще наверняка полез бы выяснять отношения с ним. С драконом! Угадай, чем бы разборки обернулись для тебя.

— Она ДОЛЖНА. БЫЛА. РАССКАЗАТЬ! — прорычал Дарнвилл. — Я имел право услышать правду! — Он вскочил с кресла, пробежался по комнате туда-сюда загнанным зверем. И вдруг со всей силы шарахнул кулаком по стене. Кажется, отбил его, но даже не обратил внимания. — Если бы Кинти объяснила про его условия! Если б я знал, что ты и мой сын тоже. Да даже если бы только его, но я бы понимал, что это не было изменой. Что она не водила шашней с этим проклятым драконом! Всё было бы иначе! Всё! — выкрикнув последнее слово, он сел, почти рухнул, на пол у двери и уронил голову на колени. — Я любил ее больше жизни, — теперь его голос звучал еле слышно. — Понять, что она держала меня за идиота, это оказалось слишком. И каждый день видеть свидетельство ее измены…

— Но ты тоже должен был ее выслушать! — вскричал Риндаль и отошел к окну. За ним в неспешном танце кружились снежинки. Такой резонанс с накаленной до предела атмосферой внутри. Он заговорил спокойнее: — А это твое «пошла вон или убью!» тоже, знаешь ли, было чересчур. Мать тебя три дня ждала, надеясь объясниться. Не знаю уж, куда ты свалил… Но в итоге она поняла, что ты не вернешься, пока мы не уедем. А между прочим, она тебе вообще не изменяла! Даже вынуждено. Цезаро усыпил ее.

Так что у него с ней секс, может, и был, а вот у нее с ним, считай, нет. Ну как можно было не дать жене даже слова сказать?! Чего молчишь-то? — Риндаль резко обернулся.

Но у двери Дарнвилла не нашел. И вообще в комнате.

— Куда он делся?

Остальные лишь пожимали плечами — в последние минуты всё внимание было устремлено на Риндаля.

— Как бы он чего с собой не сделал… — испугалась Наташа.

— Пойду найду его, — быстрым шагом Риндаль пересек комнату и вышел в коридор.

Первым делом заглянул в отцовские покои. Темнота. Никого. Только уже закрывая дверь, он заметил черную гриву по ту сторону широкой кровати. Подошёл. Дарнвилл сидел на полу, вытянув длинные ноги, и смотрел в одну точку невидящим взглядом. Жизнь в нём выдавало лишь неглубокое дыхание.

Риндаль опустился на пол рядом:

— Ты чего ушел-то? Надоело слушать мои претензии?

— Нет. Просто захотелось побыть напоследок одному.

Риндаль внутренне вздрогнул. Хуже всего, что в голосе отца не слышалось вовсе никаких эмоций.

Именно такое состояние опасней всего — когда внутри лишь пустота и инстинктивному желанию жить вовсе не за что зацепиться.

— Э-э, ну-ка заканчивай с такими мыслями! — Риндаль толкнул его плечом.

— Я всё уничтожил собственными руками…

— Не всё, а только свою семью, — ему хотелось как-то взбодрить отца, разрядить обстановку. Но шутка вышла явно неудачной.

— Вот-вот, разрушенные отношения не склеить как разбитую вазу.

— Но можно попытаться выстроить их заново. У нас с тобой вроде неплохо получалось… — Риндаль подмигнул отцу.

— И ты смог бы меня простить? — Дарнвилл посмотрел ему в глаза.

Тот улыбнулся немного грустно:

— Кажется, уже простил. Наверное, это иррационально, но я столько лет мечтал, что однажды вдруг вновь стану тебе нужен, что ты пожалеешь о том, что вычеркнул меня из своей жизни.

— Я всегда жалел. И ты всегда был мне нужен, — его голос дрогнул. — Я хочу хотя бы попытаться объяснить… Если бы не твое сходство с Цезаро… Я тогда случайно увидел вас с ним в лесу. О чем вы говорили, не помню. С первого же взгляда меня накрыло осознание, почему ты нисколько не похож ни на меня, ни на мать — в том, что ты его сын, не могло быть сомнений! Что-либо еще я перестал соображать.

Стоял и пялился на вас из-за кустов, борясь с желанием немедленно порвать на части блондинистого мерзавца. Впрочем, довольно скоро вы разошлись. Я ринулся за ним, почти догнал. И тут врезался в энергетическую стену. Блондин обернулся, очевидно, узнал меня и в волчьей ипостаси.

«Я тебе, волк, не по зубам», — усмехнулся он, перекинулся в дракона и улетел.

А я остался стоять с отвисшей челюстью. Потом вспомнил, что Дивона лечили драконы, и понял, когда и где Кинти спуталась с этим наглым ящером. А ещё взяло дикое зло на тебя — ты тоже знал, что я тебе не отец, и каждый день лицемерил мне в глаза.

В бешенстве я примчался домой, велел вам убираться и снова умчался в лес.

С неделю бродил где-то там… Блайвор — единственное, что не дало мне сдохнуть от отчаяния, ведь у него кроме меня не было никого.