Продавцы мечтаний

Мы закурили.

– Не слушай Орайю, - произнёс, наконец, Крог.
– Она вообще не любит чужих. Побесится ещё пару недель и успокоится. Тем более, другого выхода у неё нет - Капитану ты нравишься, даже близнецы не против твоего присутствия в команде. Так что не волнуйся, мы тебя не выгоним и не бросим. А долг...
– механик кашлянул, замявшись.
– Долг и есть долг, так?
– закончил он свою мысль, хотя мне показалось, что он хотел сказать что-то другое.
– Тебе даже лучше находиться сейчас с нами. Кое-чему научишься, пооботрёшься. Вообще, тебе служба у Капитана на прок пойдёт. Да ты и сам это понимаешь?

– Угу, - кивнул я, выпуская дым носом. От чересчур крепкой сигареты я опьянел ещё больше.

– Вот и молодец. Ты же как ребёнок. Наверное, ещё и не убивал ни разу?

– Нет.

– Да, наверное, поэтому ты так и нравишься шефу. Видишь ли, она любит детей, своих у неё нет. Мы с ней как-то собирались... но, в общем, не вышло.
– Крог тяжело вздохнул и, чиркнув о стену фосфорной спичкой, закурил вторую сигарету.
– Мы с Иваллой... то есть Капитаном уже десять друг друга знаем - оба служили во флоте. Я уже лет пять был механиком дирижаблей, а она пришла в нашу часть сразу после лётной школы. Молодая, красивая, амбициозная, резкая. Её даже старшие офицеры побаивались. Она быстро дослужилась до лейтенанта, но дальше продвинуться по службе не могла, не смотря на все старания и подвиги во время войны, Анара, наш остров, тогда воевал с соседями... В общем, она не понимала, что же не так, пока один из генералов в открытую не намекнул, что для повышения ей надо... ну, сам понимаешь. Она дала ему в морду, а нападение на вышестоящего офицера - дело расстрельное. В общем, вырубив того засранца, она прибежала ко мне, мы уже тогда дружили, не смотря на то, что я был лишь механиком. А у меня в то время дела тоже плохо шли - жена умерла, в долги влез, дочь за неуплату из школы выгнали... Решение само пришло. В общем, генерала мы связали и спрятали, чтобы шума раньше времени не поднял, сбежали в город, забрали Эмену и угнали какой-то торговый дирижабль. Эх, - механик рассмеялся, - весёлое было дело. За нами сначала гнались наши, потом враги, но мы, хоть и подбитые, всё равно сбежали, рухнули на побережье... Семь лет уже прошло, как видишь, нас уже не трое. А всё это я тебе рассказываю для того, чтобы ты знал: шеф - отличный человек, хороший командир. И ещё - она никогда никого не бросает.
– Крог снова замолчал.
– Что-то я разболтался, - хмыкнул он.
– Не уснул?

– Нет, - пробормотал я.
– Мне очень интересно, правда.

– Ну тогда пойдём выпьем, может, ещё чего услышишь.

Мы вернулись в столовую. Веселье шло полным ходом: близнецы устроили между собой соревнования по армрестлингу, Капитан, впервые скинувшая китель, за которым, оказывается, скрывалась просто великолепная грудь, судила их, а Авер и раскрасневшаяся от вина Эмена весело кричали, подбадривая то того, то другого. Выпив ещё немного, я понял, что мне не хочется слушать ни истории, ни вопли остальных, только спать, и собрался уже уходить, но Капитан заорала на меня, требуя, чтобы я посоревновался с ней в количестве выпитого, я, почувствовав в себе новые силы, согласился...

В общем, я, хоть и победив, вырубился прямо за столом.

– Ты здесь чужой, - сказала мне чумазая девочка.
– Зачем ты сюда пришёл? Что тебе надо?

Я остановился в дверях белого домика. Если честно, я не ожидал увидеть здесь кого-то. Но, как оказалось, жители этого домика успели вернуться.

– Я хочу помочь, - ответил я, оглядывая бардак, царящий в доме. Часть обгорелого потолка обвалилась внутрь, везде валялось битое стекло и обломки мебели.

– А с чего ты решил, что мне нужна помощь?
– мрачно поинтересовалась девочка, подбирая с пола куклу с чёрным от копоти платьем и выбитыми глазами.

– Но ведь этот домик можно отстроить.

– Можно отстроить? А разве у нас хватит сил? Проваливай, чужак.

– Я помогу, - твёрдо сказал я.
– У меня хватит сил. Я же уже взрослый.

– Взрослый?
– переспросила девочка.

– Да, - неуверенно кивнул я.

– Посмотри на себя.

Я вздрогнул. Девочке на вид лет шесть или семь, но мои глаза находились на одном уровне с её глазами. Переведя взгляд на свои руки, я увидел мягкие детские ладошки, уже перепачканные гарью, покрывающей косяки дверного проёма. Разбитые в кровь колени едва прикрывали шортики в клетку, такие были у меня в детстве... В детстве? Я же ребёнок... Я вспомнил девушку с кривыми зубами. Значит, дело было не в том, что я стоял перед ней на коленях.

– Вот видишь, ты ничего не можешь.

– Но...

– Ты так же бесполезен, как и я, как и все мы. Уходи.

Девочка, видимо, потеряв ко мне всякий интерес, ушла в противоположный конец комнаты и, забравшись, на обгорелую потолочную балку, принялась играть с куклой, но игра была слишком грубой - девочка дёргала ей за руки и ноги, рвала платьице, что-то шепча себе под нос. Я не мог расслышать, что она бормотала, но различил одну фразу.

– Нет, не убивайте меня, умоляю...
– шептала девочка.
– Нет...

Игра закончилась, когда она оторвала кукле голову, слишком сильно дёрнув её за волосы. Несколько раз попробовав присоединить голову на место, девочка отшвырнула обломки куклы и принялась бродить по дому в поисках очередной игрушки.

Тяжело сглотнув слюну, я вышел из дома.

Наверное, это бесполезно, мне нет здесь места. Я - лишь маленький ребёнок...

Но всё равно я поднял камень и потащил его в дом. Надо прибить отвалившуюся нижнюю дверную петлю.

Глава пятая

– Ну как, устроился?
– спросил Крог, засовывая голову в узкую будку, где сидел я. От этого его движения количество свободного места сократилось раза в три, не меньше.

– Тесновато, - пробурчал я.

– Ну, тебе здесь не танцевать. Ну-ка, поверни будку.

Я хотел спросить, как это сделать, но вовремя прикусил язык. В моём распоряжении было не так много вещей - гашетка, сидение, напоминающее велосипедное, и педали под ним. Я нажал на педаль, она пошла туго, мне пришлось надавить сильнее. Яростно засопев, я заработал обеими ногами, давя на педали изо всех сил. Медленно, чертовски медленно, со скрипом пулемётная будка начала вращаться по своей оси. Облако, виднеющееся в смотровом окне, начало поворачиваться... поворачиваться... поворачиваться... Твою мать! Как медленно оно это делало! Я уже выдохся, а будка едва повернулась на девяносто градусов.

– Хватит!
– сказал сверху механик.

Я облегчённо вздохнул и буквально повалился на пулемётный станок, тем самым задрав прицел в небесную высь (вверх и вниз турель передвигалась свободно). Головная боль и тошнота после вчерашней попойки не слишком хорошо отражались на моём физическом состоянии.

– Хорошо идёт, - продолжал Крог.
– Мы новый механизм ставить как раз хотели, а видишь, как оно получилось с боем-то... Ну-ка давай назад поверни.

– Как?

– Да в обратную сторону-то покрути. Вот тут только сначала двинь.

Я двинул рычажок, переключая "передачу", просунул ступни под педали и начал их крутить. Это оказалось куда сложней, так что мне пришлось хорошенько попотеть прежде, чем вернуть будку в прежнее положение, а непривычные к такой работе мышцы ног уже начинали ныть.

– Всё, вылезай, - исчезая из виду, буркнула борода механика.

Я тяжело вздохнул, слез с сидушки (ну как слез, просто встал на ноги, чуть при этом не шмякнувшись макушкой о край люка) и, высунув голову и руки из люка, на локтях выбрался из будки.

– Потренируешься в поворотах, - сказал Крог.
– Но не сегодня. Пошли, покажу, где твой гамак.

Я двинулся за механиком.

Когда я поднялся на дирижабль, меня постигло некоторое разочарование. Вместо бескрайних просторов неба меня ожидали узкие коридоры, обшитые фанерой, и крохотные комнатушки. На землю с высоты птичьего полёта можно было полюбоваться только из малюсеньких иллюминаторов. В рубке смотровое окно имело довольно большие размеры, но попасть туда не оказалось возможным: помятая Капитан и не менее помятый Авер заперлись там с двумя бутылками бренди. Так что полёт на дирижабле ничем не отличался от полёта на самолёте, правда, в самолёте можно было беспрестанно пялиться в иллюминатор, а здесь я вряд ли полюбуюсь красотами не через прицел пулемёта.