Продавец троллей

Человечишка схватил монетки и надёжно спрятал где-то под плащом. Затем он хитро усмехнулся:

— Кастанака здесь нет. Вот уже несколько лет как он тут не появлялся. И если хочешь знать моё мнение, то оно и к лучшему!

— Вот как! — сказал Гудвин. — Но где же он тогда сейчас? За две-то монеты надо бы рассказать побольше!

— Несколько лет назад он отсюда ушёл. Он был страшно обозлён на что-то. Он предложил взять меня с собой, но я больше не хотел связываться с его чародейством и всякими колдовскими делами.

— Из-за чего же он так обозлился? — спросил Гудвин.

Ему сразу подумалось, что причиной могли быть ивовые семена, которые отнял у него помещик из Комптон Бассета.

— Как же! Стал бы он мне это рассказывать! — воскликнул человечек. — Если бы ты был с ним поближе знаком, то знал бы, что он никогда никому не говорил, что он думает и что собирается делать.

И тут Гудвин решил не ходить больше вокруг да около, а спросить коротышку напрямик, потому что разговор уже давно превратился в переливание из пустого в порожнее, а узнать толком ничего не удалось. Поэтому он спросил:

— А ты никогда не видал у Кастанака клетку с маленькими троллями?

Человечек наморщил лоб:

— С троллями?! Нет, троллей я никогда не видал, хотя… Однажды я видел у него клетку, в которую он не разрешал мне заглядывать. При мне он накрывал её платком, так что я не знаю, что там было внутри, но что-то ведь было, он стерёг её, как будто там спрятано золото. Ха! Тролли! Я бы не удивился! Кастанак всё время занимался такими вещами, от которых порядочный человек держался бы подальше.

Человечек уже собрался было повернуться и уйти.

— Эй! — окликнул его Гудвин. — Ты забыл сказать мне, куда направился Кастанак.

— Ищи его за морем во Франции, — сказал коротышка. И опять хитрая усмешка появилась на его лице. Должно быть, он решил, что очень ловко поступил, получив такую хорошую плату за сущие пустяки. Затем он продолжил: — Он направлялся в южный город, где ужасно жарко и пыльно. Я знаю, что он называется Авиньон, а оттуда собирался отправиться в путешествие куда-то там на восток.

Не больно-то много узнал Гудвин. Бросив косой взгляд на Гектора, к которому он явно испытывал почтение, человечек поспешил прочь. Возможно, он нервничал из-за того, что Гудвин будет недоволен, заплатив целые две серебряные монеты за такую незначительную помощь. Однако, отойдя на почтительное расстояние, человечек ещё раз обернулся.

— Если хочешь, вот тебе добрый совет — держись подальше от Кастанака. Если ты встретишься с ним, не жди от этого ничего хорошего! — сказал он напоследок, прежде чем растворился во мраке.

Гудвин долго ещё сидел, размышляя над тем, что он только что услышал. Не приходилось сомневаться, что таинственного незнакомца, которого он разыскивал, звали Кастанак. Все приметы сходились: и описание шляпы, и то, что он колдун, и клетка, и то, что он часто сердился. Но, оказывается, они с Гектором забрели не туда, куда надо. Кастанак хоть и бывал в Глестонбери, но с тех пор прошло уже много времени, а сейчас он был за морем во Франции. Путешественникам не оставалось ничего другого, как только последовать за ним, и выехать предстояло уже завтра. Таким образом, уже сейчас было видно, что путешествие окажется гораздо более долгим, чем мог предполагать Гудвин.

«Как хорошо, что я взял с собой Гектора», — подумал он засыпая.

Встреча с Кастанаком

Наутро, едва только встало солнце, Гудвина разбудил шум и гам, поднятый торговцами и фокусниками. Одеяло его было насквозь мокрым от росы, но он нисколько не замёрз, потому что рядом лежал Гектор.

— Ну, старый дружище, — сказал, потягиваясь, Гудвин, — пора подыматься и в путь. Тут нам уже нечего делать, и, похоже, впереди у нас длинное путешествие.

Гудвин встал и закинул скатанное одеяло за спину. Идя через рынок, он купил в дорогу хлеба и вяленого мяса, чтобы было чем подкрепиться. Вскоре Гудвин и Гектор миновали город Глестонбери и пошли по дороге, ведущей к южному побережью Англии.

Три дня потребовалось путникам, чтобы достигнуть морского берега. Гудвин шагал по извилистой дороге, насвистывая песенки и здороваясь со всеми встречными, даже с теми, которые воображали себя слишком важными, чтобы ответить на его приветствие. Кастанак — был ли он обыкновенным человеком или волшебником — по-прежнему находился далеко за морем, в другой стране. И Гудвин покуда не ломал себе голову над тем, каким образом он выполнит своё поручение, когда (а вернее, если) его найдёт.

Гектор большей частью шёл рядом с Гудвином, но иногда убегал вперёд так далеко, что Гудвин терял его из виду. Отлично зная, что большой бладхаунд всегда видит или по крайней мере всегда слышит его, Гудвин не боялся, что он потеряется. Даже проходя без Гектора развилку дорог, Гудвин не останавливался, поджидая убежавшего пса, а спокойно шёл дальше по нужной дороге, и вскоре Гектор возвращался к нему и, потеревшись большой головой о штанину, снова шёл рядом.

На третий день пути впереди показалась холмистая возвышенность, а когда они поднялись на вершину, в лицо Гудвину пахнуло свежим, солёным ветром. Впереди за склоном раскинулось синее море.

Под вечер они спустились в низину и очутились в небольшом портовом городке, который назывался Пул. Тесные улочки, нигде не сворачивая, прямиком сбегали по склону к гавани. Сплошными рядами тянулись крытые соломой домики. Перед многими из них светились фонарики. Это означало, что здесь можно получить за плату еду или ночлег, иногда и то и другое вместе. Пул кишел моряками, и они были совсем не похожи на тех людей, с которыми в последние годы привык иметь дело Гудвин в своём трактире. Вступая в город, он думал, что легко найдёт с моряками общий язык. Ведь он и сам много лет проплавал на кораблях, но с тех пор подзабыл, как суров моряцкий мир, и сейчас у него было такое чувство, словно те годы, когда он плавал, относятся к какой-то другой жизни. Многие моряки расхаживали с большими ножами за поясом, с серьгой в ухе или с железными обручами на руках и запястьях.

Сначала Гудвин спустился в гавань поглядеть на большие парусники. Он вспомнил свою молодость, и у него засосало под ложечкой. Жизнь на море была сурова и полна опасностей, но в то же время замечательна и богата приключениями. Он улавливал каждый скрип корабля или причального троса. Он был на ты со всеми звуками, раздающимися на борту при погрузке и выгрузке, каждый запах был ему знаком так же хорошо, как запахи в его кухне. Гудвин вздохнул и двинулся по крутой улочке назад, выбрал один из домов под соломенной крышей с крошечными оконцами, где обслуживали постояльцев. Он рассчитывал узнать здесь про корабли, которые отправляются во Францию. Гудвин с Гектором вошли и устроились за столиком в углу. Хотя вечер ещё не наступил, в помещении было уже совсем темно, здесь сильно пахло дёгтем, ромом и забористым табаком. Повсюду в тесном зальце были расставлены столики, за которыми сидели моряки. На столах перед каждой компанией стояла тёмная бутылка ямайского рома, и перед каждым из посетителей стояло по рюмке, которую он выпивал одним духом. Опрокинув одну рюмку, он тотчас же наливал себе следующую. Новая порция рома ждала наготове, пока беседа не подводила к подходящему моменту, когда полагалось выпить. Такие моменты выдавались довольно часто, и всякий раз все моряки, сидевшие за столом, как бы инстинктивно угадывали тот миг, когда пора было опрокинуть рюмочку. Автоматическим движением каждый хватал свою рюмку, запрокидывал голову и глотал свою порцию рома. По их голосам нельзя было сказать, что они очень наслаждались этим крепким напитком, и однако же у них тотчас появлялось желание выпить следующую порцию. Гудвину очень хотелось узнать, о чём таком толковали посетители трактира, что после этого непременно требовалась рюмка рома, но он сидел слишком далеко от них. Широкие плечи моряков были сдвинуты вместе, и, сбившись в кружок, они так тихо бубнили сиплыми голосами, что за другими столами их разговор невозможно было расслышать.

Спустя некоторое время к Гудвину подошёл хозяин харчевни — здоровенный, толстый, лохматый детина с орлиным носом и хмурым лицом. Гудвин догадался, что в молодости он тоже был моряком.

— Рому? — спросил он Гудвина.

— Нет, спасибо! — ответил Гудвин. — Я бы лучше выпил кружку твоего пива, в тех местах, где я живу, мы больше привыкли к такому питью.

Для портового города это было очень странно. Беседующие моряки на миг умолкли, и в маленьком тёмном зальце воцарилась тишина. Моряки обернулись и покосились на Гудвина — человек, который не любит ром, вызывал у них недоверие! Гудвин дружелюбно улыбнулся им, однако ясно почувствовал, что попал в непривычную для себя компанию.