Продавец троллей

Трактирщик долго рылся у себя за стойкой и даже демонстративно открыл крышку лаза, ведущего в подпол, однако в конце концов благополучно отыскал кувшин старого пива для Гудвина. Он с грохотом поставил кружку на стол перед Гудви-ном, ясно давая понять, что недоволен гостем, который не пьёт рома.

— Послушай, — обратился Гудвин к хозяину, — не мог бы ты мне сказать, не найдётся ли на каком-нибудь корабле места для человека, которому надо попасть во Францию?

И вновь моряки прервали свою беседу и вместе с трактирщиком неодобрительно покосились на Гудвина.

— Ну куда тебе, сухопутной крысе, плавать на корабле? — упрямо сказал трактирщик. — Уж лучше бы ты оставался на суше!

С этими словами он удалился к себе за стойку, а моряки постепенно вернулись к своей беседе. Видя, что не добьётся тут толку, Гудвин собрался было уходить, чтобы вновь попытать счастья в гавани. Но в этот момент дверь с улицы отворилась, на пороге показался рослый толстяк, который сказал:

— Здрассте, здрассте, добрые люди! Как вы тут поживаете?

Лицо вошедшего венком обрамляли седые кудри и курчавая борода. На губах — и в глазах играла улыбка, словно он был в прекрасном настроении, а на плече у него восседал великолепный попугай с сине-красно-зелёными перьями. Моряки и на вошедшего бросали косые взгляды за то, что он позволил себе быть в хорошем настроении, но он, казалось, не обращал на это внимания. Он сел за соседний с Гудвином столик и шумно перевёл дух.

— Ффу! Ну и трудное же это было плавание! — произнёс он, радостно улыбаясь на все стороны. — У берегов Испании мы попали в ужасный шторм, у нас сразу сломалась фок-мачта и ветром сдуло моего славного попугая. — При этих словах он погладил птицу по спинке. — Ну-ка! Поздороваешься по-хорошему со всеми, кто тут сидит? — обратился он к попугаю.

— Чтоб вам провалиться сквозь землю! — пожелал морякам попугай.

После такого приветствия все стали бросать ещё более хмурые взгляды на вновь пришедшего.

— Да, к сожалению, он ещё не научился вежливому обращению, — сказал старый моряк извиняющимся тоном. — А так он вообще-то очень порядочный попугай. Звать его Кастанак.

Гудвин так вздрогнул, что чуть было не расплескал пиво из кружки. Пиво было старое и давно потеряло вкус, так что пролить его было не жалко, тем более что сейчас мысли Гудвина занимало другое.

— Послушай, можно я пересяду к тебе? — спросил Гудвин и передвинулся за столик, где сидел толстяк с попугаем. — Похоже, ты много плавал по морям, а мне очень надо с кем-нибудь посоветоваться.

— Ну конечно же! — радушно согласился старый моряк. — Конечно же садись, мы составим тебе хорошую компанию!

— Пей свой ром! — приказал попугай Гудвину. Гектор приоткрыл один глаз и посмотрел на попугая, но решил, что птица недостойна того, чтобы ради неё открывать и второй.

О том, что поведал Гудвину Кастанак

Хотя Гудвин не знал этого человека, но весёлый старый моряк, зашедший в трактир, сразу ему понравился. А теперь ему надо было узнать, отчего попугай получил имя Кастанака.

— Я ищу корабль, который отвёз бы меня во Францию, — сказал Гудвин благодушному моряку. Гудвину не терпелось расспросить его про попугая, но он решил, что будет благоразумнее сначала завоевать доверие собеседника. — Я плавал не слишком много. Не знаешь ли ты, есть ли тут в гавани корабль, который должен отправиться во Францию?

— Я как раз тот, кто тебе нужен, — дружелюбно ответил моряк. — Тебе повезло, потому что корабль старого Бомстафа завтра отправляется туда, куда тебе надо, а я и есть Бомстаф.

— Я — Кастанак, — решительно объявил попугай, словно считал, что все трое должны представиться друг другу.

— Это очень любезное предложение и большая удача для меня, — сказал Гудвин. — Меня зовут Гудвин, и я с радостью заплачу столько, сколько потребуется, за себя и вон за него — моего пса Гектора.

— Разрази гром твою мачту! — пожелал Гудвину попугай.

— Не надо! — ответил Бомстаф, сияя улыбкой во весь рот. — Даже не думай об этом! Я только рад гостям на борту. А что до собаки, то почему бы не попробовать разок завести у себя корабельного пса! Обыкновенно собаки бывают только на больших и шикарных парусниках. — И он расхохотался так, что даже стены загудели, а остальные моряки обернулись, неодобрительно косясь на него.

— Не суйте нос, куда не просят! — крикнул им попугай. — А то как бы вам не остаться без носа!

Наглый попугай все меньше и меньше нравился морякам, в особенности за то, что он грозился их заколдовать и хотел накликать на них разные беды. Ведь моряки вообще очень суеверные люди, но Бомстаф делал вид, словно не замечает косых взглядов и недовольного ворчания. Никто, однако, не приближался к их столику, потому что Гектор тоже заметил витавшую в воздухе угрозу и, подняв голову, начал утробно порыкивать.

— Ну, давай выпьем по рюмочке рома за удачное плавание! — сказал Бомстаф и позвал трактирщика.

Гудвин решил, что неприлично отказываться, раз Бомстаф согласился оказать ему такую любезность, но едва не поперхнулся крепким напитком. Бомстаф опрокинул рюмку одним духом.

— Эх, хорошо! — сказал он. — Хотя ямайский ром бывает и получше. — Последнее замечание было явно нацелено в огород трактирщика.

— Не вздумай меня надуть! — возбуждённо крикнул ему вслед попугай. — А то я натравлю на тебя летучих мышей!

Хозяин смотрел так, будто готов был сделать из него отбивную, но осмелился только скорчить кислую мину.

— Ай да попугай у тебя! — сказал Гудвин. Он решил, что настало время разведать, откуда у попугая взялось такое имя — Кастанак.

— И где ты такого достал?

— Пей свой ром! — напомнил попугай Гудвину.

Гудвин перевёл взгляд на свою рюмку. Предыдущую он уже еле одолел и только что подумал, авось никто не обратит внимания, что эта стоит перед ним недопитая. Набрав побольше воздуха, он опрокинул в себя последние остатки противной жидкости. Он закашлялся до слёз.

— Да, хорошая штука рюмочка рома, — бодро сказал Бомстаф и похлопал Гудвина по спине. — А попугая я купил во Франции на базаре, в портовом городе Марселе.

— А не купил ли ты его у человека в высоком колпаке с полями и с загнутым кончиком? — жадно поинтересовался Гудвин, когда к нему вернулся голос.

— Съешь свою шляпу! — сказал попугай. — И ты станешь большим и сильным.

— Нет, такой шляпы я на нём вроде бы не заметил. Чудной был человек; должно быть, бывший моряк, который на старости лет стал зарабатывать себе на пропитание торговлей, а попугая он, кажется, купил у какого-то матроса. Я и купил-то эту птицу только потому, что она всё время твердила, что очень сердится и хочет продолжить своё путешествие, вот я и подумал, что пусть уж он путешествует со мной.