Продай меня, если сможешь...

Какого хрена вообще я творю? Когда я успел превратиться в такого паршивого сопляка, что оставил выбор будущего за беременной женщиной? Мне кажется, что я чувствую горький вкус слов во рту, бред, это вкус обычного перегара. Надо срочно почистить зубы. Из зеркала в душевой кабине на меня смотрит мерзкий мужик с заросшей мордой, помятый, с красными глазами. Принимаю ледяной душ, делаю себе крепкий кофе, ставлю в микроволновку размораживаться какой-то полуфабрикат и сажусь за компьютер. На то, чтобы взломать систему наблюдения отеля потребовалось двадцать минут, смутило только то, что компьютер долго подключался к впн, как будто в связке с другим устройством. Нахожу папки с записями камер, скачиваю себе на комп файлы за весь день и удовлетворенно делаю большой глоток кофе. Микроволновка оповещает пиликаньем от готовности ужина. Набрасываюсь на жалкое подобие лазаньи почти с аппетитом, успеваю съесть ровно половину, когда на столе начинает звонить телефон.

– Здорова, Федь!

– Сазонов, твою мать, где твой домашний комп и где ты сам? Только что взломали социальные сети бразильских чиновников и выложили их переписки в интернет. И знаешь под прикрытием чьих айпишников это сделано?
– да, бегущий мороз по коже, подтверждает, что знаю, - Правильно, Серега, твоих.

– Аааа! Черт! Я его только сегодня включил.
– подбегаю к компу и открываю крышку, на экране горит жирный фак.
– Твою ж! Я кажется знаю, Фёдь…Марина продала нас, жадная стерва, только она знала, что я приду за записями камер из гостиницы.

– Ты что-то скачал?

– Да, все файлы с того дня.

– Нам теперь «кровь из носа» надо получить этот контракт на зачистку, Серега, иначе поверь мне, тебя показательно посадят. С треском прокатишься по всем первым медиа заголовкам. Уж об этом ребята позаботятся, я уверен.

Катерина 17.

Как же хорошо, что можно подольше поспать дома в тёплой, мягкой постели, пахнущей свежестью кондиционера для белья, особенно после грубой больничной «варенки» и коридорных криков медсестёр в шесть утра, зовущих на уколы и перевязки. Из зелёных стен меня выпустили под подписку «о невыходе из квартиры», новая лечащая врач сдала мою персону лично в руки приехавшим маме и отчиму, взяв обещание вернуться за документами в конце недели. Поэтому, день выписки прошёл в нашем доме под аккомпанемент маминых причитаний, хватаний за сердце и стойкий аромат валерьянки. Семен Аркадьевич сначала слушал наш с Марго осторожный рассказ с беспокойством, потом с любопытством, а в конце просто забрал у мамы тюбик из коричневого стекла, с каждой накапанной каплей из которого, любовь Франциска( да, котик оказался благородных сибирских кровей) к маме всецело росла. Выдал всем рюмки, разлил пятизвёздочный армянский терпкий коньяк и сказал, что ему не терпится познакомиться с нашими нормальными мужчинами, которых мы по счастливой случайности отхватили. Как жаль, что у меня никогда не хватит духа рассказать родным всю правду о своих отношениях до конца.

Лекарство к маминой душе было подобрано абсолютно верно, и уже к вечеру ее неуемная энергия будущей бабушки вылилась в умопомрачительные запахи из кухни. Честное слово, я никогда ещё не видела столько готовой еды в одном месте.

За последний год, пока Марго жила с Марком, я совсем отвыкла, что на соседней кровати в моей комнате кто-то спит, обычно там сидели плюшевые игрушки. Но сейчас оттуда доносились вполне себе недвусмысленные постанывания ещё глубоко спящей сестры. Что-то я не припомню, чтобы после встреч с бывшим женихом сестрицу так колбасило. Резко метнувшись в сторону, Маргарита перевернулась на живот и, запутавшись в пододеяльнике, грохнулась с узкой девичьей кровати.

Смотрю на то, как ее сонное, потерянное лицо, сердито пыхтя, пытается вернуться в постель и все-таки досмотреть желанный сон.

– Судя по всему, ты свалилась невовремя, - не могу сдержаться и начинаю хохотать.

– Мелкая ещё о таком думать, - рычит сестра с досадой.

– Ты скучаешь по нему? Рит, тебе совсем необязательно игнорировать Фёдора, если у нас с Сергеем ничего не вышло. Иначе мы скоро откроем свой цветочный магазин. В квартире уже закончились не только вазы, но и все трёхлитровые банки. Ты бы хоть перезвонила ему, - ко мне на колени прыгает уже сильно отъевшийся котёнок, машинально глажу его по нежной шерстке.

– Ты знаешь, Кать, с Марком я, как танк, четко шла к намеченной цели, - сестра завязывает волосы в хвост и садится на кровати по-турецки, - Развивала отношения, ставя в блокноте галочки, о проделанных этапах. Мне казалось, что именно так выглядят здоровые взрослые отношения. Без страсти, без криков утром ушли, а вечером пришли. Но знаешь, о чем я жалею сейчас больше всего?
– сестра глубоко вдыхает аромат большого букета белых тюльпанов на тумбочке, - Что согласилась с тем, что цветы - это пустая трата денег. Посмотри на эту красоту.
– девушка откидывается на подушки с улыбкой.

– Так значит, ты ему позвонишь? Только смотри не перегрей мужика, пока закрываешь свой цветочный гештальт.

– Не знаю…Он смотрит на меня своими синющими глазами, и мне трудно спокойно дышать, теку лужицей к его ногам, просто боюсь, что он перешагнет и дальше пойдёт.

– Поздравляю тебя, - кисло бурчу в ответ.
– И добро пожаловать.

– Сергей не звонил?

– Нет… - каждая минута этого молчания заставляет мое сердце умирать по кусочкам.

Оно глупое где-то в глубине надеялось, что Сергей будет просить, уговаривать, злиться, заставлять, но не отпустит. Я сама попросила этой тишины. Глубоко дышу, чтобы не зареветь. Рита садиться ко мне на кровать, утыкается носом в мое плечо, и обнимает. Сидим так минуту, может и дольше, понимая друг друга без слов. Пока в спальню не открывается дверь.

– Ну что девица и матрёшка, доброе утро.
– Семен Аркадьевич тепло улыбается, как всегда чисто выбрит и подтянут, - Иду мимо вашей светелки и слышу, что вы утреннюю сырость разводите. Время уже одиннадцать часов. Маргарита, тебе пол часа назад звонили из деканата и просили передать, что твой старый дипломный руководитель уволился, поэтому сегодня в два часа тебя ждёт новый на консультацию. А нам с Катей пора собираться за выпиской. Мама сырников напекла. Подъем!

Вяло ковыряю вилкой завтрак, чтобы не расстраивать маму. Переданный, ещё в первый день моего прибывания в больнице, начальником охраны Сергея новый смартфон мигает уведомлениями о новых публикациях в сети. Чтобы немного отвлечься, нажимаю на первую попавшуюся ссылку, и меня перебрасывает на новостной портал. Фото-анонс на первой полосе заставляет подавиться чаем. Палец сам жмёт кнопку и открывает статью целиком. «Правительство Бразилии благодарит российских специалистов за своевременное вмешательство и предотвращение распространения конфиденциальной информации. Напомним, что несколько дней назад социальные сети чиновников подверглись хакерской атаке…» На фото Сергей и Федор в костюмах сначала на официальной встрече, а затем на банкете. Вот Сергей жмёт кому-то руку, а вот приобнял за талию красивую брюнетку в синем платье и что-то шепчет ей на ухо. Мне снова становится тошно, в груди начинает ныть, пытаясь сглотнуть ком в горле, увеличиваю фотографию, чтобы лучше рассмотреть широкую грудь в белой рубашке, узкие бёдра в брюках классического кроя, сильные руки, которые лежат на талии девушки…Хватит мазохизма! Блокирую телефон и переворачиваю экраном вниз.

Попытки отстоять своё самостоятельное передвижение по городу за выпиской, оканчиваются сокрушительным провалом.

– Мам, голова не кружится, ничего не болит, между прочим, это у Риты, а не у меня на ноге гипс.

– Предательница, - шипит старшая сестра и лупит меня тем самым гипсом под столом.

– Так!
– мама хлопает ладонью по столу, - Если врач сегодня скажет, что ты здорова, то сможешь идти на все четыре стороны. А пока, уж будь добра, с благодарностью принимать то, что Семен взял пол дня отгула, чтобы доставить твою попу, по которой плачет ремень, в больницу.

– Спасибо, - бурчу в ответ.

Пока едем в машине, ищу в интернете частную гинекологическую клинику и записываюсь к врачу на сегодняшний вечер. Признаюсь сама себе, что не верю в то, что у ребёнка может быть отцом кто-то кроме Сергея. Каждый раз, когда мы заканчивали вместе, совершенно не думая о предохранении, это казалось таким естественным и правильным, после всех ласк взаимно подаренных в безумном наслаждении, когда два взрослых человека становятся единым целым, их продолжение в малыше неизбежно, так должно быть. От эротических воспоминаний матка напрягается, и живот становится каменным, причиняя ощутимую боль. Пытаюсь расслабиться и продышать накативший спазм.

– Дочь, у тебя все нормально?
– у мамы глаз наметан.

– Да, - пытаюсь улыбнуться в ответ, - Просто нога затекла.

– Ну-ну…

Забрав документы у лечащего врача, выхожу на крыльцо и замираю. Возле соседнего административного здания стоят мама, отчим и отец Сергея, мило беседуя. По открытым лицам взрослых людей видно, что им приятно общество друг друга. Понимаю, что подойти к компании выше моих сил. Возвращаюсь назад, поднимаюсь на один лестничный пролёт и сижу за огромным горшком с фикусом, пока Михаил Викторович, тепло попрощавшись, не уходит в корпус. Неужели мама его не узнала? Как такое можно забыть? Мысленно почти обвиняя маму в предательстве, подхожу к родственникам.