Проект 018. Смерть?

Я опускаю источник и аргументацию подобного утверждения. Бесполезно задавать человеку вопрос, откуда он взял эту «истину»? В какой религии сказано что-то подобное? Ему просто так кажется… Но самое главное, как на практике следовать этому принципу?

Получается, кто родился в России, для того истина в православии. Кто родился в Иране, для того истина — ислам. Кто родился в племени, где люди поклоняются древесной личинке, для того истина — личинка. Ну а кому совсем не повезло и он родился на меланезийских островах, для того истина в молитвах соломенным самолетам.

У сторонников принципа «где родился, там и пригодился» нет проблем признать, что истину определяет случай. Они не видят противоречия в том, что по этой теории абсолютных истин больше одной. Пусть. Но так же они должны признать, что если бы сами родились в другом месте, то считали бы за истину утверждения, которые сегодня считают ложью. А что сегодня считают истиной, то считали бы ложью.

Такая технология определения истины сродни подкидыванию монетки. Кидающий как бы загадывает про себя: выпадет орел, буду считать истиной ислам; если решка — индуизм. Если на ребро встанет, значит, отныне истина для меня в шаманизме…

Простецы — ядро любого верующего сообщества. Они искренне верят во все, во что религии предписывают верить. Никаких фактов они знать не хотят. Анализ касающейся веры информации для простеца равносилен намерению богохульствовать. Если не намерен богохульствовать, зачем анализировать? Верить нужно, а не исследовать…

Религии живы чудовищным невежеством верующих. Это иллюстрирует ходящий по Интернету анекдот — отчет епископа в Синод о состоянии веры. Он пишет, что спросил бабушку: «Во что веруешь, Акулина?» Та в ответ: «В Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего». Епископ поинтересовался у Акулины: «А знаешь ли ты, за что его распяли?» Бабушка пошамкала губами, подумала и выдала: «Значит, было за что»…

Идеал религии — верующие с «простой верой» образца Акулины, которая ничего не знает и знать не хочет. При всякой опасной для ее веры ситуации прячется за авторитет своей религии и множество домашних заготовок, сочиненных на такой случай.

По этой причине ни одна религия не приветствует изучение своей истории. Ничто так не раздражают религию, как исследования, вскрывающие ее корни. Чтобы этого не допустить, вместо знаний она культивируют начетничество. Семинарские знания по уровню реальности и полезности равны драконоведению (я учился и знаю, что говорю). С таким же уровнем полезности можно было изучать историю сказочной страны и ее героев.

Религиозные знания — это или научная ловля блох, скрупулезно описывающая, кто кому чего сказал, или галопом по европам. Ключевые моменты своей истории учителя предпочитают тщательно проскакивать. Но если точнее, они их сами не видят. Все знания сводятся к запоминанию бантиков. В самые корни никто не лезет.

Основная причина — религия есть небиологическая форма жизни (равно как и любой социальный институт). Любая жизнь ищет не истину, а свое благо. Базовое стремление — это сохранить себя любыми путями. Замена белого на черное — самый невинный способ. Потенциально жизнь готова на более радикальные меры, чтобы защитить себя.

ГЛАВА 4. Вердикт

Все религии окутаны авторитетом древности, благочестивыми сказаниями, за всеми стоит кровь праведников, у всех одинаковые чудеса и аргументация. При таких условиях из всего этого многообразия нельзя выбрать одну истинную религию. Можно слепо верить в истину одного источника и не менее слепо верить в ложность другого.

Шопенгауэр говорил: «Религии подобны светлячкам: чтобы светить, им нужна темнота». Религиозные концепции были хороши для наших предков. Сегодня человек на другой ступени развития и не может быть по-настоящему религиозен. Настоящая вера — это слепая вера. Она была хороша для эпохи глупых Рыб, готовых верить во что угодно.

Настала эпоха Водолея, эпоха знаний. Современный человек перерос веру и теперь хочет знать. Ставшее взрослым человечество больше не может верить в Деда Мороза. Вера в славного старика с мешком подарков осталась в прошлом, как детские игрушки.

Если сегодня на Красной площади приземлятся инопланетяне, мы признаем их мощь и превосходство технического развития. Но не признаем их богами. Если осел заговорит человеческим голосом, из этого не следует, что сказанное им — божественная истина.

Вчера добропорядочный человек должен был отринуть здравый смысл, закрыть глаза, заткнуть уши и сказать: «Верую, ибо абсурдно». К этому призывает христианский мыслитель III века н. э. Тертуллиан. Он доказывал истину слов Евангелия тем, что человек в здравом уме не мог сочинить такого, ибо это постыдно, безумно и невозможно. «Сын Божий пригвожден ко кресту; я не стыжусь этого, потому что этого должно стыдиться. Сын Божий умер; это вполне вероятно, потому что это безумно. Он погребен и воскрес; это достоверно, потому что это невозможно».

Тертуллиан утверждал в III веке, что если информация постыдна и безумна — это явный признак, что она не от человека, а от высшего существа. В XIX веке ему вторит датский философ Кьеркегор, находя аргументацию Тертуллиана весьма убедительной и достойной. Он призывает при конфликте веры и разума делать выбор в пользу веры — усилием воли совершать «прыжок веры».

«Солидные-то люди, которые себе добра-то желают, за каждой малостью ездят к Ивану Яковлевичу, в сумасшедший дом, спрашиваются. А мы такое дело без всякого совета делаем», (из к/ф «Женитьба Бальзаминова»).

В XIX веке, и тем более в III веке, такие технологии установления истины могли найти применение. В XXI веке такая технология оказывается не у дел. Религия теперь из путеводной звезды стремительно превращается в культурную традицию, соблюдаемую по привычке. Абсолютное большинство людей выше среднего уровня попросту не могут серьезно относиться к религиозным утверждениям. Исключения подтверждают правило.

Но я беру максимально лояльный для религии вариант — есть истинная религия. Но если она есть — она одна. Как мне отличить ее от легиона других религий, неверных? Я не вижу адекватного способа сделать выбор. Чтобы без эмоций, по здравому смыслу…

Ситуация похожа, как будто я больной и передо мной гора таблеток, не отличимых по вкусу, форме, цвету и запаху. На всех написано «чудное лекарство». Допустим, одна таблетка в этой горе действительно лекарство. Остальные в лучшем случае пустой мел, в худшем — яд. Как мне из этой горы выбрать реальное лекарство… если оно там есть? Как говорится, трудно искать черную кошку в темной комнате, особенно если ее там нет.

При всем своем желании, отбросив всякую предубежденность, я искренне не вижу, как выбрать истинную религию. Но если так, у меня нет никаких оснований понимать под религиозными мировоззрениями описание действительности. Напротив, раз их так много, у меня есть все основания полагать, что это творения рук человеческих, созданных в прошлом заинтересованными лицами и институтами для каких-то своих целей.